редкостная привилегия. Крайне важно, чтобы девчонки теряли невинность
как можно раньше. И имели сношения с как можно большим количеством муж-
чин. Чтобы не могли потом причитать, мол, это твой сын, а тот мальчик -
сын вождя, тебе не чета, и прочее в том же духе. Это все ведьмовство. На
самом деле сына выбирают. У настоящего сына не должно быть никакой пря-
мой связи с этими крепостными шлюхами. И им следует усвоить это с пеле-
нок. А этих к тому же еще напичкали и снадобьями. Теперь не то что в
прежние времена, при хозяевах. Тогда никаких снадобий тратить на них не
стали бы.
мал, что смуглый цвет кожи означает добрую толику хозяйской крови в его
жилах; может статься, он даже родной сын одного из боссов. Ублюдок бесп-
равной и безвестной рабыни. Сына он себе избирает. Всякое знание ограни-
чено, любое знание частично, вспомнилось снова. Будь то в Стсе, в Экуме-
нической школе или в поселениях Йеове.
Хавжива. Все его чувства замерзли и притупились, и вопрос прозвучал как
бы с неким отстраненным любопытством.
меня, я просто оговорился - знаете, как привыкнешь с детства? Тысяча из-
винений!
горюнился.
сказал Хавжива, и смуглокожий вновь просиял.
электронным дневником.
дя сверху вниз, ты разглядишь лишь общий узор. Что-то в нем не так,
где-то зияет прореха. Ты можешь попытаться понять, в чем она, но извне
тебе никогда не удастся наложить на нее заплату. Ты должен оказаться
внутри, ты должен стать ткачом. А может быть, даже нитью в узоре".
сят пять, он вновь отправился в Йотеббер. Он не бывал там уже с давних
пор. Должность советника при министерстве общественного правосудия Йеове
крепко привязывала его к северу, и путешествовать в южное полушарие до-
водилось крайне редко. Долгие годы провел он в Старой столице, проживая
там вместе со своей подругой и отрываясь от относительно спокойной и
размеренной жизни лишь на время поездок в Новую столицу для консультаций
в сложных вопросах по просьбе молодого посла Экумены. Подруга Хавживы -
а прожили они вместе уже полных восемнадцать лет - спешно завершала ра-
боту над очередной книгой, и перспектива провести недели две в одино-
честве ее только обрадовала.
тал. Я присоединюсь к тебе, как только закончу работу. Обещаю, что никто
из этих чертовых политиков ничего не пронюхает о твоем отъезде. Смывайся
же! И скорее!
и посадкам флайеров, хотя летать ему приходилось довольно часто, и сей-
час предпочел долгое путешествие поездом - комфортабельным трансконти-
нентальным экспрессом. Поезда теперь мчались гораздо быстрее, но курси-
ровали по-прежнему битком набитые пассажирами. Каждая остановка по-преж-
нему превращалась в штурм вагонов низшего класса, хотя забираться на
крышу, как в былые годы, никто уже не решался - при скорости-то под сто
пятьдесят. Хавжива купил себе отдельное купе в прямом вагоне на Йотеббер
и долгие часы проводил, молчаливо созерцая мелькающий за окошком ланд-
шафт. Следы былого запустения в основном сменились молодыми лесопосадка-
ми вперемежку со строящимися городами, затем снова замелькали бесконеч-
ные ряды лачуг, но вот тебе и вполне приличные коттеджи, вот особняки с
садами в уэрелианском стиле, дымящие фабрики, гигантские новые произ-
водства, снова внезапно необозримые поля, изрезанные серебристыми стре-
лами оросительных каналов обязательно с босоногими детишками по берегам.
Наступала очередная короткая северная ночь, и Хавжива погружался в без-
мятежный дорожный сон.
вокзал Йотеббера. Никакой тебе толпы. Никаких встречающих. Никаких те-
лохранителей. Хавжива брел по знакомым раскаленным улицам, миновал ры-
нок, прогулялся по Центральному парку. Видимо, все же немного бравируя -
бандиты в городе еще пошаливали. И он бдительно озирался по сторонам.
Дойдя до храма безносой старушки Туал, Хавжива возложил к ее ногам белый
цветок, сорванный по пути в парке. Праматерь по-прежнему чему-то зага-
дочно улыбалась. Подмигнув ей в ответ, Хавжива отправился в новый
большой район, где проживала Йерон.
работу в клинике, которой руководила, практикуя и читая лекции студен-
там, последние пятнадцать лет. Йерон не так уж сильно изменилась с тех
пор, как Хавжива увидел ее впервые у своего изголовья, лишь как бы нем-
ного усохла. Совершенно облысевшую ее голову покрывал мерцающий платок,
аккуратно повязанный на затылке. Они обнялись и расцеловались, и Йерон
ласково поглаживала Хавживу по плечу, расплываясь в неудержимой улыбке.
Они никогда не спали вместе, но между ними всегда существовало обоюдное
тяготение, желание прикоснуться друг к другу.
Нет, вы только взгляните на эти седины! Как ты прекрасен! Проходи же
скорей и выпей со мною стаканчик вина. Где же, наконец, твой араха? Ког-
да же ты все-таки поумнеешь и прекратишь свои мальчишеские выходки! Сно-
ва шел через весь город пешком, да еще с багажом? Нет, ты по-прежнему
чокнутый!
ких-то редкостных в системе Узрел-Йеове болезней, составленный медиками
Экумены. Йерон просто рассыпалась в благодарностях. И некоторое время
даже разрывалась от желаний одновременно принять Хавживу как следует и
проглядеть главу о берлоте. Они допивали уже по второму бокалу бледного
оранжского, когда Йерон, отложив книгу в сторонку, повторила:
- Ты похож на настоящего святого. Да ты и есть святой.
быть настоящим героем, отрицать не стану.
жется, что мы теряем даже то немногое, что обрели прежде. Этот Туальбеда
из провинции Детаке, к примеру, - его никак нельзя недооценивать, Йерон.
Его ораторский гений возбуждает и заражает ксенофобией очень многих,
толпа просто обожает этого маньяка?
что ты пойдешь одним путем с нами. Еще прежде, чем познакомилась с то-
бой. Как только впервые услыхала твое имя. Я знала!
добавил: - Не многим выпал подобный жребий. Я выбирал, как жить, с кем,
чем заниматься. Иногда мне кажется, что моя способность выбирать возник-
ла от неприятия выбора, который кто-то делает за тебя.
нула Йерон.
самом центре нашего движения, едва ли не во главе!
- это по вашей части. Мое дело - одобрение. Дух сдержанности и приятия.
Этому я и учился всю свою жизнь. Изменять не мир, но собственную душу. И
жить в мире. Только так и можно существовать.
подчинить мир себе.
спрашивать. Хайн ведь столь древняя цивилизация! Столь мудрая! Вам ведо-
ма История, вам покорны межзвездные пространства! Что такое перед вами
мы - с нашими тремя веками невежества, ничтожества и моря крови? Ты
просто не состоянии представить, какими мелкими чувствуем мы себя порой
перед вами.
- Ведь родился я в крохотном городке под названием Стсе?
ба, о дяде, который доводился ему отцом, о матери - Наследнице Солнца,
об обычаях, празднествах, богах повседневных и високосных. Хавжива расс-
казал, как изменил свою жизнь - еще до визита историка и своего отъезда
в Катхад - и как изменил ее снова, уже после.
и непререкаемых. В точности как у наших племен. Неудивительно, что ты