и зайцев, чем немного способствовал пищевому снабжению стаи, но дичь
покрупнее от него ускользала. Он часто просыпался и обнаруживал, что его
рука или нога покрылась черной шерстью и приняла волчью форму, но
полноценное превращение его все еще ужасало. Хотя тело его, возможно, было
к этому готово, сознание его готово еще не было. Он почитал за чудо, что
другие могут переходить туда и обратно между мирами, почти будто бы одним
только желанием. Конечно, самым скорым был Виктор; ему требовалось не
более сорока секунд, чтобы завершить переход от человеческого облика к
серой волчьей шкуре. Следующим по быстроте был Никита, который выполнял
превращение чуть дольше сорока пяти секунд. У Олеси была самая красивая
шкура, а у Франко самый громкий вой. Поля была самая робкая, а Рената
самая добрая: она часто позволяла мелкой, самой беззащитной жертве
спастись, даже если загоняла ее до изнеможения. Виктор бранил ее за такие
вольности, и Франко ругал ее, но она делала так, как ей нравилось.
Франко в долгие бесплодные розыски логова берсеркера. За прошедшие три
года берсеркер выдавал себя оставленными им вокруг белого дворца
маленькими кучками помета, а однажды стая услышала, как он выл ночью;
низкий хриплый насмешливый вызов, менявшийся по направлению, так как
берсеркер искусно менял свое положение. Это был вызов на битву, но Виктор
не поддался; он предпочел не попадать в западню берсеркера. Поля клялась,
что снежной ночью в начале ноября видела берсеркера, когда бежала рядом с
Никитой по следу оленя. Рыжий зверь выскочил к ней из снега, достаточно
близко, чтобы почуять его явное безумие, и глаза его были холодными
черными пропастями ненависти. Он разинул свою слюнявую пасть, чтобы
разорвать ей горло, - но тут Никита прыгнул к ней, и берсеркер исчез в
снегопаде. Поля клялась в этом, но она иногда путала ночные кошмары с
реальностью, а Никита не помнил, чтобы видел что-нибудь, кроме ночи и
летевших снежных хлопьев.
мушки, поднимавшиеся с лесной подстилки, когда Михаил и Никита в
человечьем облике тихо бежали по лесу. Из-за засушливой погоды стада
поредели, и в последний месяц охота стала скудной. Виктор приказал Михаилу
и Никите что-нибудь принести, что угодно съедобное, и сейчас Михаил бежал
за старшим изо всех сил. Никита следовал саженях в двадцати перед ним и
был впереди Михаила всю дорогу. Они ровным темпом направлялись к югу, и
вскоре Никита перешел на скорую ходьбу.
беличий глаз не сверкнул в свете звезд.
ли нам там поживиться.
сбитых поездами, которые с мая по август дважды в день пробегали через
лес, направляясь днем на восток, а ночью на запад.
из грубо обтесанного туннеля вырывались рельсы, вились вниз по склону
поросшего лесом оврага по меньшей мере саженей шестьсот, а затем вели в
другой туннель с западной стороны. Михаил пошел следом за Никитой вниз по
откосу, и они перешли на рельсы, глазами выискивая темные очертания тела и
ноздрями вынюхивая в теплом воздухе свежую кровь. В эту ночь на рельсах
никого не убило. Они дошли до западного туннеля, и тут Никита вдруг
сказал:
отдалении непрерывно грохотал гром, только небо было ясным, и звезды
мерцали сквозь теплый мутный воздух. Приближался поезд.
вибрирует, когда поезд набирал ход, начиная длинный спуск по склону. Еще
через мгновение он вырвется из туннеля всего лишь в нескольких саженях от
них.
каменистое отверстие туннеля, а затем Михаил увидел, как он посмотрел в
сторону восточного туннеля, до которого было далеко.
Наблюдал, как поезд с ревом проносится мимо. Это было до берсеркера, чтоб
он, сволочь, в ад провалился. Я много раз видел, как поезд проскакивал
мимо. В сторону Минска, я думаю. Он выбегает из этого туннеля, - он указал
кивком, - и въезжает в тот, который там. В некоторые ночи, если машинист
торопится скорее попасть домой, ему нужно меньше тридцати секунд, чтобы
пробежать это расстояние. Если он пьян или притормаживает на спуске, то
пробежка от одного туннеля до другого занимает около тридцати пяти секунд.
Я знаю, я высчитывал.
приближался.
знаешь, что для меня в мире самое главное? - Его миндалевидные монгольские
глаза устремились сквозь тьму на Михаила. Мальчик покачал головой. - Быть
резвым, - продолжал Никита, в голосе его нарастало возбуждение. - Самым
резвым в стае. Резвее любого живущего. Выполнить превращение за время, за
которое поезд выходит из первого туннеля и уходит во второй. Понимаешь?
пульса паровоза. Никита сбросил одежду и предстал обнаженным. И тут из
туннеля внезапно вырвался поезд, подобный фырчащему черному бегемоту с
единственным желтым глазом циклопа. Михаил отскочил назад от горячего
дыхания, обдавшего его. Никита, стоявший у самых путей, не шевельнул и
мускулом. Мимо грохотали товарные вагоны, вихрем крутились красные искры.
Михаил увидел, что тело Никиты выгнулось, его кости заходили ходуном, руки
начали обрастать покровом красивой черной шерсти, а затем Никита побежал
вдоль рельсов, спина и ноги у него покрылись волчьей шерстью. Он бежал к
восточному туннелю, его позвоночник прогибался, ноги и руки дергались и
поджимались к торсу. Михаил увидел, как шерсть покрыла ягодицы Никиты,
темная, подобная наросту, штука выросла и повисла на крестце, развернулась
в волчий хвост. Хребет Никиты прогнулся, он бежал уже низко над землей,
предплечья его утолщались, а руки стали искривляться в лапы. Он поравнялся
с паровозом и понесся рядом с ним к зеву восточного туннеля. Машинист
включил тормоза, но топка все еще выбрасывала искры. Грохочущие колеса
гремели в полусажени от лап Никиты. Во время бега сердце его било молотом,
ноги изменили строение, из-за чего он слегка сбился с курса и потерял
секунды, пока старался выправить бег. Паровоз обогнал его, черный дым и
искры вихрились следом. Ему пришлось вдохнуть копоть, и легкие его теперь
ощущали слабое отравление. В черном вихре Михаил потерял Никиту из вида.
Минску. Одинокий красный фонарь мотался из стороны в сторону на буфере
последнего товарного вагона. Дым, расползавшийся вдоль оврага, отдавал
горьковатым запахом гари. Михаил вошел в него, следуя вдоль рельсов, все
еще ощущая жар промчавшегося поезда. Пепел еще вихрился у земли ночными
умиравшими звездочками.
плечи Михаила и сбил его на землю. Потом волк поднялся, встал Михаилу на
грудь, раскосые глаза уставились на его лицо, пасть раскрылась, показывая
блестящие белые клыки.
сторону волчью голову. Волк зарычал, щелкнув челюстями у его носа. - Ты
перестанешь? - потребовал Михаил. - Ты же сейчас меня раздавишь!
пасти выскочил влажный розовый язык и лизнул его лицо. Михаил взвизгнул и
стал сталкивать с себя зверя, но весил Никита немало. Наконец Никита
соскочил с груди Михаила, и мальчик уселся, предчувствуя, что на следующее
утро найдет у себя на коже оставленные лапами синяки. Никита стал бегать
кругами, щелкая челюстями в охоте за собственным хвостом, просто ради
веселья, а потом прыгнул в высокую траву на краю оврага и стал кататься по
ней.
Слышалось потрескивание растягивающихся сухожилий, костей изменяющегося
скелета. Никита слегка взвизгнул от боли, и Михаил отошел на несколько
саженей, чтобы оставить его в одиночестве. Секунд через тридцать или около
того Михаил услышал, как Никита спокойно сказал:
одежде.
Они всегда мешают.
а с ним и жженый железный запах цивилизации.
ушел поезд. - Завтрашней ночью он вернется. И еще через ночь. Я буду
пробовать.
бессмысленно наблюдал за ним, все еще не совсем понимая.
говорит, что старик, водивший стаю до того, как в ней появился Виктор,
помнил такого, кто мог волевым усилием совершить превращение за двадцать
четыре секунды. Можешь себе представить? Из человека в волка за двадцать
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Андреев Николай