смотрел как Дел вытаскивала клинок. Тело, обвисшее у стены, медленно
соскользнуло на пол. Сквозь золото одежд и малиновую отделку проступила
кровь.
он сделал с тобой.
понял, что у нее сошел загар. Она снова стала баской с Севера, которую я
впервые увидел в кантине.
настолько шокировал ее своим вопросом? Дел ведь знала, что я был посвящен
во все, что случилось с ее мастером меча. Не знал я только всех причин.
капли собирались в лужицу на мозаичном полу.
правильно ли разобрал слова.
позади отношения наемника и нанимателя. Все это ушло в прошлое. Теперь и
Дел, и я могли идти своими дорогами.
я знал, что она вычистит его позже - и вышла из комнаты.
драгоценностями кошелька.
самой подозрительной части города. Мы были странной парой, и даже в этой
гостинице нас провожали удивленными взглядами, пока мы поднимались по
узкой лестнице на второй этаж, в крошечную комнату, которую сняла Дел. Дел
приказала притащить бочку и много горячей воды. Служанка заворчала, что
это не входит в ее обязанности, но Дел со всего размаху влепила ей
пощечину. На темно-желтой щеке девушки заалел отпечаток ладони, а Дел, не
смущаясь, пообещала хорошо заплатить золотом если Южанка поторопится, и
служанка вылетела из комнаты.
вспоминая как спокойно она вонзила клинок в живот Аладара. За меня,
сказала она. Но я уже давно привык сам убивать за себя и не мог
представить, зачем было кому-то брать на себя мои обязанности. Что такого
было во мне, что толкнуло Дел пойти на убийство.
Аладара.
потрескались, обломались и сходили слоями. Медный загар побледнел, а из-за
многочисленных порезов и мелких кусочков породы, въевшихся в кожу, цвет
кожи почти не поддавался определению. Через всю левую руку шел едва
заживший неровный шрам: из дрожащих рук умирающего человека, прикованного
рядом со мной, вылетело зубило.
от постоянных упражнений с мечом. Три месяца я не брал в руки золотую
рукоять Разящего - слишком долгий срок для танцора.
приготовившись выхватить меч, но Северному клинку не пришлось покидать
ножны. Вошла служанка, а за ней невысокий толстяк. Он вкатил деревянную
бочку, поставил ее в центре комнаты и ушел. Южанка начала таскать ведрами
горячую воду.
кинула на меня сердитый взгляд, но сделала как было предложено. Она вышла,
за ней последовала Дел.
ними, расцарапав при этом кожу, я сбросил бурнус и набедренную повязку.
Потом снял перевязь и меч и забрался в горячую воду, не обращая внимания
на то, что все порезы, кровоподтеки и царапины тут же напомнили о себе.
осторожно прилег щекой на край бочки и весь отдался теплую Мне было не до
мыла, я просто отмокал. А потом заснул.
крики спящих людей... всхлипывания умирающих...
где нахожусь, и только солнечный свет, проходивший в комнату через щели в
забитых ставнями окнах успокоил меня. Комната, не шахта. Нет горящих
факелов. Нет больше темноты. Нет железа.
не покрылся желто-коричневой пеной. Дел мягко придержала мою голову, когда
я попытался приподняться.
коричневым мылом. Сильными пальцами Дел разминала сведенные мышцы,
массировала спину, плечи.
Пустота заползала во все уголки моего мозга.
подстричь.
кровати, оставляя на полу мокрую дорожку. На кровати уже лежала новая
набедренная повязка и коричневый бурнус. Я вытерся, надел набедренную
повязку и сказал Дел, что она может повернуться.
Может меня снова будут принимать за человека.
ее лицо, пока она занималась моим. Кожа плотнее обтягивала кости. Три
месяца Аладар держал ее взаперти - золотистый загар поблек, и если бы не
побелевшие под солнцем Пенджи волосы, она была бы той же баской, которую я
встретил в маленькой кантине крошечного городишка на окраине Пенджи.
могли бы назвать ее так из-за яватмы и ее таинственной силы. Дел была
обычной женщиной, привыкшей делать то, что нужно. Не рассуждая, возможно
это или нет.
следов песчаного тигра на моем лице.
что больше ничего не требовалось.
в таких количествах, но после шахты я не привередничал. Я старался только
не забывать, что не должен есть намного больше той порции, к которой
привык за последние месяцы. Желудок начал возмущаться, и я перешел на
акиви.
чашку.