Чтение 51–й страницы книги ~Разрушитель меча~

— Я остаюсь, — улыбнулась Дел. — Должен же кто-то подержать твою лошадь.

Я вздохнул, наклонился, чтобы развязать и расшнуровать сандалии.

— Снова теряем время… — побормотал я. — А все из-за глупого выскочки, возжелавшего стать шишкой… — я скинул сандалии. — Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем бросать этот вызов… глупому клещу Пенджи давно нужно было внушить, что нельзя быть таким навязчивым…

— я вынул руку из перевязи, освобождаясь от ремней. — Трижды проклятое козье отродье. Кем он себя воображает?

Дел с высоты своей кобылы поинтересовалась с веселым любопытством:

— Ты когда-нибудь себя слушаешь?

— Слушаю себя? Конечно я слушаю себя. Я не глухой. Как я могу не слушать то, что говорю?

Дел заулыбалась широко и искренне.

— Ну тогда попробуй прислушаться.

— У меня на это нет времени, — прорычал я и снова посмотрел на улицу.

— Ты наконец-то закончил с этой штукой?

Незбет выпрямился. Белые зубы сверкнули на смуглом Южном лице.

— Войди в круг, — предложил он.

— Сейчас, — я вынул из ножен меч, бросил перевязь на сандалии и шагнул на улицу. Краем глаза я видел, как три свидетеля Незбета выстраиваются вдоль стены кантины. МОЙ свидетель, на лошади, шлепнул сандалией по носу жеребца, чтобы напомнить ему о хороших манерах. Я запоздало подумал, что мог бы отвести гнедого в сторону. Все-таки жеребец, а кобыла есть кобыла.

— Ну хорошо, Незбет, — я остановился у круга. — Вызов Шодо говоришь…

— Да, — он продолжал улыбаться.

— Танец до смерти, — объявил я и шагнул в круг.

Незбет перестал улыбаться.

— До смерти!

Я стоял в самом центре круга. Клинок, приютивший Чоса, черной линией пересекал мою грудь от плеча до бедра.

— Ты рисовал круг, значит я выбираю танец.

— Но… — он замолчал, поняв свой промах.

— Сообразил? — я улыбнулся, невинно поднимая брови. — Если ты действительно учился у шодо, тебе бы следовало подумать и не попадаться на такую простую уловку.

— Танец не должен быть до смерти, — заупрямился он. Смуглое лицо медленно начинало сереть. — Меня наняли найти тебя, победить тебя — привезти тебя Сабре!

— Эти планы рухнули, — я поманил его пальцем. — Войди в круг.

— Но так не должно быть! — не сдался он.

Я пожал плечами.

— Жизнь часто непредсказуема, Незбет. Танцору третьего ранга пора бы это знать.

Изящные ноздри раздувались. Он кинул дикий взгляд на Османа, Маудина и Хасана, ссутулившихся у кантины, потом снова посмотрел на меня.

— Ты говорил… — его лицо пошло пятнами. — Ты сам говорил, что каждый может отказаться от танца.

— Говорил. Правильно. Но обычно отказывается тот, кому бросают вызов, а не тот, кто вызывает; было бы странно — и даже глупо — если бы вызывающий сам отказался после просьбы о танце, — я снова пожал плечами. — А от Вызова Шодо, принятого противником, отказаться нельзя, иначе ты теряешь ранг и бесчестишь себя, — я сверкнул клинком в слабом свете нового дня. — Танцор вроде тебя — достигший третьего ранга! — на такое не пошел бы. Его опорочили бы даже мысли об этом.

Незбет совсем посерел.

— Я могу отказаться от условий.

— Не можешь, — вздохнул я и посмотрел мимо него на трио у кантины. — Но если хочешь, можешь поговорить со своими друзьями. Вдруг ради тебя они согласятся пойти на ложь.

— Ложь!

— Кодекс круга, — напомнил я, — при разборе дела о танцоре, отступившем от должного вызова, предусматривает выступления свидетелей.

— Но… — Незбет скрипнул зубами. — Ты просто надеешься вынудить меня отказаться!

— Мне все равно, что ты сделаешь, — я немного опустил кончик клинка.

— У меня очень мало времени, Незбет. Ты не мог бы решать побыстрее?

Он сжал губы. Потом сорвал бурнус, рванул завязки сандалий, вырвался из перевязи. И вошел в круг.

— Это уже лучше, — прокомментировал я и положил меч в середину.

Незбет удивился и в его темных глазах снова появилась надежда.

— Я думал… — не закончив, он натянуто улыбнулся и положил свой меч рядом с моим.

— Кто судья? — спросил я. — Кто из трех твоих друзей?

Он неожиданно проявил великодушие.

— Пусть судьей будет женщина.

— Дел, — позвал я.

Незбет и я встали напротив у периметра круга. Вскоре мы сорвемся с мест, побежим, схватим свои мечи и начнем танцевать. Настоящий Южный вызов с пробежкой перед танцем.

— Подготовьтесь, — предложила Дел.

Незбет посмотрел на меня. Он был быстр, молод и ловок. Жизнь била в нем ключом, он готов был броситься и подхватить оружие. Незбет знал, что мог победить меня. Он был уверен в своей победе. Перед ним стоял старый, неповоротливый, медлительный человек.

И он помнил о моем больном колене. Вылечить его за те несколько дней, что мы не виделись, я не мог.

Глупый клещ Пенджи.

Незбет улыбнулся.

— Танцуйте, — сказала Дел.

=30=

Давно уже мне ничего так не хотелось, как преподать мальчику долгий, неторопливый урок, начиная с демонстрации физического превосходства и кончая выносливостью. Но у меня не было времени.

Так что вместо этого я продемонстрировал ему скорость.

У него просто отвалилась челюсть, когда я, подхватив Самиэля, подсунул черный кончик под клинок Незбета и выбросил его из круга прежде чем Незбет успел дотянуться до рукояти. Пальцы сомкнулись на песке. Левую руку я прижал острием Самиэля ровно настолько, чтобы уколоть кожу.

Я наклонился к мальчику, который стоял на коленях, подчиняясь стали.

— Женщина победила тебя, — прошипел я. — Что заставило тебя думать, что я не могу?

Незбет в грубой форме сообщил, кем он меня считает.

Меч проколол глубже.

— Это не очень приятное слово. Где ты его слышал?

Незбет, разумеется, это слово повторил.

Я оторвал кончик меча от его руки, слегка касаясь кожи, провел сталью по голому предплечью, плечу, довел до подбородка и четко выговорил:

— А это совсем неприятно.

— Чула, — плюнул он. — Все знают правду.

— Знают? Неужели? — я прижал клинок к его левому уху. — Может безухий человек слушать сплетни? — теперь рот. — Может человек без языка их повторить?

Черные глаза вспыхнули.

— Убийца джихади. У тебя совсем нет чести.

— Боюсь ты ошибаешься, даже если бы я убил джихади. Но мы это уже обсуждали, повторяться я не хочу, — я приподнял кончик клинка и показал на меч Незбета. — Вот он, Незбет. Подбери его, если хочешь… танец едва начался.

Когда он поднялся, по левой руке потекла струйка крови.

— Ты позволишь…

— Я человек добрый, — признался я. — Убил я джихади или нет, я не забыл семь лет, которые провел с моим шодо, и выучил все его уроки.