остальных знали цену деньгам и умели их расходовать, у самого Валентина
осталось многое из того, что он имел в Пидруде, а Залзан Кавол извлек из
потайного кармана кучу десятиреаловых монет. Всего вместе взятого должно
было хватить на дорогу до Острова.
Кинтора в Вирф, и отправились в Пилиплок, большой порт в устье Зимра.
отделяло несколько тысяч миль. Но по широкой груди Зимра судно шло быстро
и безмятежно. Конечно, они то и дело останавливались в бесчисленных
городах и городках, даже и едва заметных деревушках, где, тем не менее,
были свои пристани, набережные, пальмы, весело раскрашенные склады, базары
и пассажиры с билетами, жаждущие подняться на борт и тут же начать
торопить с отправкой корабля. Слит выстругал жонглерские дубинки из
выпрошенных у команды кусочков дерева, Карабелла где-то разыскала мячи, а
скандары, пообедав, преспокойно зажали в ладонях пустые блюда и улизнули с
ними, так что труппа постепенно обзавелась оборудованием для работы, а на
третий день они заработали несколько лишних крон, выступив на палубе.
Залзан Кавол постепенно вернул себе прежнюю грубоватую самоуверенность,
поскольку снова выступал, но все-таки оставался удивительно покладистым, и
дух его ходил на цыпочках в ситуациях, которые раньше вызвали бы шторм
ярости.
Полиплоке и начали свою карьеру, обходя города громадной провинции, идущей
как вверх по реке, так и в глубь страны, на тысячу миль от побережья. Им
было приятно видеть знакомую местность, рыжеватые холмы, суетливые городки
с деревянными зданиями, и Залзан Кавол начал рассказывать о своей прежней
работе здесь, об успехах и неудачах - последние тоже бывали, правда, редко
- о споре с импрессарио, в результате которого он ушел искать счастья на
другой конец Зимрола. Валентин подозревал, что тут было замешано насилие,
может быть, даже столкновение с законом, но выспрашивать не стал.
памяти Валентина. Песня была мрачная и унылая, в минорном ключе:
абсурдно, когда пели, покачиваясь, что Валентин и Карабелла сначала чуть
не фыркнули, но уже при втором куплете Валентин почувствовал, что песня
трогает его, потому что в ней были реальные эмоции, ведь скандары в самом
деле встретились со смертью и горем, и, хотя они сейчас близко от родного
дома, они провели большую часть жизни вдали от него. Возможно, подумал
Валентин, скандарам вообще трудно и тяжело на Маджипуре: таким грубо
сколоченным лохматым созданиям трудно двигаться в теплом воздухе, среди
более мелких гладкокожих существ.
дули южные ветры, растительность засыпала до весенних дождей, настроение,
как говорил Залзан Кавол, понижалось, и нередко случались преступления
из-за страсти. Валентину этот район показался менее интересным, чем
джунгли средней части континента или субтропики дальнего запада,
изобилующие красками, но через несколько дней, после более пристального
наблюдения, он решил, что эти места обладают некоторой суровой красотой,
сдержанной и строгой, совсем не похожей на буйную пышность запада. Но все
равно он обрадовался, когда после многих дней на этой неизменной и вроде
бы бесконечной реке Залзан Кавол объявил, что уже видны окраины Пилиплока.
Пидруд на другом краю континента, но на этом сходство кончалось. Пидруд
строился без плана, как попало накручивал улицы и бульвары, а Пилиплок с
незапамятных времен строился с жестокой, почти маниакальной точностью.
река впадала во Внутреннее Море, она была непомерной ширины - шестьдесят
или семьдесят миль. Она несла с собой все наносы и обломки, собранные на
протяжении семи тысяч миль ее быстрого течения с дальнего северо-запада, и
этот ее груз придавал зелено-голубым водам океана темный оттенок,
тянувшийся, как говорили, на сотни миль. Северный мыс устья реки был
меловым утесом в милю высотой и многомильной длины. Эту ослепительную
блестящую стену было видно даже из Пилиплока в ясную погоду. Этот мыс
никак нельзя было использовать для гавани, там никогда не было поселений,
и он считался святым заповедником. Там жили удалившиеся от мира поклонники
Леди, и к ним в течение сотен лет никто не вторгался. Пилиплок - другое
дело: город с одиннадцатью миллионами жителей расходился радиусами от
своей великолепной природной гавани. Серии изогнутых поясов пересекали эти
радиусы: внутренние - торговые, затем промышленные зоны и зоны отдыха, на
внешних линиях - жилые кварталы, резко разграниченные по уровню богатства
и в меньшей степени по расовым признакам. В Пилиплоке была высокая
концентрация скандаров - Валентину казалось, что каждый третий в районе
порта принадлежит к народу Залзана Кавола, и было несколько странно видеть
сразу так много четвероруких гигантов. Здесь жили также множество
надменных аристократических двухголовых су-сухирисов, торговцев предметами
роскоши, дорогими тканями, драгоценностями и редчайшими ручными изделиями
мастеров со всей провинции. Воздух был свежий и сухой. Почувствовав на
лице упорный горячий южный ветер, Валентин понял, что имел в виду Залзан
Кавола, говоря о понижении настроения, вызываемого этим ветром.
возникла проблема. Он пошел за Залзаном Каволом на Шонибар-Пирс на
восточной окраине гавани Пилиплока, чтобы договориться о переезде на
Остров. Много месяцев Валентин мечтал очутиться в этом городе, на этом
пирсе, представляя себе нечто волшебное - широкие перспективы,
поразительную архитектуру - и был немало разочарован, обнаружив, что
основное место отплытие кораблей паломников - обшарпанная, обветшалая
постройка с облупившейся зеленой краской и хлопающими по ветру рваными
флагами.
расписание отплытий, висевшее в темном углу билетной кассы. Корабли
паломников отплывали на Остров раз в месяц - кроме осени, когда дули
неблагоприятные ветры. Последний в этом месяце корабль отплыл неделю
назад, а следующий будет через три месяца.
эти три месяца? Жонглировать на улицах? Побираться? Воровать? Прочти
расписание еще раз, Залзан Кавол.
за Пилиплок против любого места, но я не люблю сезона ветров. Вот не
повезло!
косяком для спаривания, и их легко взять. Драконских судов сейчас полно,
но что от них толку?
собираются к востоку.
Внутреннем Море, примерно на полпути отсюда до Острова Снов.
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Березин Федор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Афанасьев Роман