щупальцах. Существо продолжало сворачиваться, втягивать щупальца, чтобы
в следующий миг распрямиться, вытянуть щупальца, словно кальмар,
плывущий в прозрачной воде. В длину оно было метров пятьсот - шестьсот.
если не тысячи золотистых дисков, размерами от крохотных, с мою ладонь,
до громадных, крупнее речных мант, что таскали баржи на гиперионских
реках. Эти диски тоже были почти прозрачными, хотя их внутренности
заволакивала некая зеленоватая субстанция - возможно, газ,
воспламененный их собственным биоэлектрическим полем. Они сновали вокруг
"камбалы", время от времени словно исчезая у нее внутри, чтобы затем
появиться вновь. Я не мог бы поклясться, что видел, как "камбала"
проглотила хотя бы один диск, но в какой-то момент мне почудилось, будто
я вижу множество этих дисков, плывущих по ее кишкам подобно призрачным
огонькам в трубке.
Солнечный свет, прошедший сквозь них, упал на мой каяк. Я понял, что
неверно оценил размеры существа - в длину оно было никак не меньше
километра, а когда сжималось, то сокращалось чуть ли не втрое. Живые
диски окружили мою лодку. Я заметил, что они не только складываются, как
манты, но и беспрерывно вращаются.
предохранитель. Если чудовище нападет, я всажу ему в бок половину
магазина; надеюсь, кожа у него не только прозрачная, но и тонкая. Может,
мне удастся проделать в нем дыру достаточно большую для того, чтобы газ,
позволяющий ему плавать в воздухе, весь вышел наружу.
- некоторые пролетели в каких-то метрах от моего паруса, - и я понял,
что ничего не успею сделать, что оно в мгновение ока уничтожит мой
парус. Я стал ждать, в глубине души опасаясь, что меня вот-вот затянет в
пасть к монстру - если, конечно, у него есть пасть.
на запад, парус ловил восходящие потоки воздуха и обвисал на нисходящих,
облака клубились по-прежнему, а "камбала" и ее свита - которую я про
себя окрестил паразитами - держались в стороне, к северу, в сотне метров
от меня. Может, они преследуют лодку из любопытства? Или хотят есть? А
вдруг диски все-таки нападут?
положил на колени бесполезный игольник, сжевал последнюю галету и выпил
немного воды. Ее у меня осталось меньше чем надень. Я выругал себя за
то, что не додумался собрать дождевые капли ночью во время грозы; с
другой стороны, еще неизвестно, пригодна ли дождевая вода для питья.
оказывался в облаке, и тогда я поднимал голову и жадно облизывал губы,
на которых оседали капельки влаги. Вкус у воды был самый обыкновенный.
Всякий раз, выныривая из облака, я ожидал увидеть, что "камбала"
исчезла, но она упорно не отставала и держалась справа и чуть выше.
Когда местное солнце только-только миновало зенит, каяк угодил в
восходящий поток, который повлек его вверх с такой скоростью, что парус
едва не сложился пополам. Но вскоре лодка выровнялась; хотя из облака я
вынырнул на несколько километров выше прежнего, воздух там был реже и
холоднее. "Камбала" поднялась следом за мной.
питается по ночам?" Веселые меня одолевали мысли.
облаков арку портала. Ничего похожего. Ветер нес меня на запад, а
воздушные потоки влекли то к югу, то к северу. И потом, разве можно
говорить о каком-то стабильном курсе после такой ночи? Конечно, нет. Но
я все равно пялился за борт.
существа. У подножия громадной облачной башни плавали другие "камбалы",
солнечный свет, проходивший сквозь их тела, пропадал в лиловой бездне.
Их был и десятки - нет, сотни, - этих диковинных существ. Я был слишком
далеко, чтобы разглядеть окружающие их золотистые диски, но блики солнца
- как будто на пылинках - ясно показывали, что дисков там, должно быть,
миллионы. Может, чудовища обычно держатся нижних слоев атмосферы, и
только это - все еще плывшее справа, если можно так выразиться, на
дистанции поражения - увязалось за мной из любопытства?
как следует потянуться на корпусе. Это было опасно, но необходимо. Я лег
на спину и принялся крутить ногами педали воображаемого велосипеда.
Потом начал делать отжимания. Когда онемение прошло, я вновь забрался в
кокпит и задремал.
хоть рядом с лодкой и плыла чужеземная рыбина, способная проглотить меня
в один присест, а в нескольких метрах от нас резвились чужеродные
золотистые диски. Человек быстро привыкает к странному, если оно не
демонстрирует ничего особенного.
том, что фактически бросил ее одну, - и обо всех других людях,
оставленных мной. А.Беттик и прочие обитатели Талиесина, старый поэт на
Гиперионе, Дем Лоа, Дем Риа и их семья на Витус-Грей-Балиане Б, отец
Главк в ледяных туннелях Седьмой Дракона, Кучиат, Чиаку, Кучту, Чичтику
и прочие чичатуки... Энея не сомневалась в том, что отец Главк и наши
друзья чичатуки погибли после того, как мы улетели оттуда, но никогда не
объясняла, каким образом она это узнала. Я думал о других, вспомнилось
даже, как бабушка и остальные члены клана махали мне, когда я уходил на
службу в силы самообороны много лет назад. Но постоянно, о чем бы я ни
думал, мои мысли возвращались к Энее.
работу и сражаться за меня. Отныне я буду сражаться сам. А если я
когда-нибудь разыщу Энею, то больше не покину ее до самой смерти. Это
решение пробудило во мне ярость, питавшуюся отчаянием от невозможности
найти другой портал в этом безбрежном океане облаков.
Впечатление было такое, словно каждое слово бьет набатом в моей голове.
Я буквально подскочил, чуть не вывалился из лодки, но вовремя ухватился
за борт каяка.
чудовищной силы. Слова выкрикивались у меня в мозгу моим собственным
голосом. Наверно, я начал сходить с ума.
золотистую свиту. Чудовище сжималось и разжималось, пульсировало,
выбрасывало и втягивало обратно щупальца, плывя в холодном воздухе. Я не
мог поверить, что слова исходят от него. Оно было уж слишком...
биологическим. Вдобавок я не верил в телепатию. Я посмотрел на кишащие
рядом с чудищем диски, но в их поведении смысла было не больше, чем в
кружении пыли, меньше, чем в синхронном движении косяка рыб или стаи
летучих мышей. Чувствуя себя полным идиотом, я крикнул:
последовало.
считать ответом хлопки паруса и скрип шкотов.
влево, почти ожидая увидеть другую "камбалу", атакующую мою лодку, но
моим глазам предстало нечто гораздо более зловещее.
почти окружили клубящиеся черные тучи. Из грозового фронта вырвались
длинные языки, которые и раскачивали лодку, а подо мной словно текла
черная река. Внизу сверкали молнии, среди черных громад проскакивали
разряды и сновали сыплющие искрами шары. А еще ближе, на краю фронта,
который почти нависал надо мной, кружилась дюжина торнадо, выгибаясь
подобно скорпионьим хвостам. Каждый такой хвост был размером с
"камбалу", если не больше - вертикальные столбы, исполненные безумной
ярости, - и каждый окружала группка меньших торнадо. Мой хлипкий парус
вряд ли выдержит напор хотя бы одного из них - а пройти мимо, похоже,
нет никакой возможности.
потерять равновесия. Правую же сомкнул в кулак и погрозил подступающим
торнадо, грозовому фронту и невидимому небу.
ветра. Куртка колотила меня по бокам. Резкий порыв чуть не швырнул каяк
в вихреворот. Почти лежа на корпусе лодки, в позе парашютиста, за
которым я когда-то наблюдал на Ледяном Когте (я застиг его в миг паузы
перед прыжком - а прыгать ему явно не хотелось), я вновь погрозил
кулаком и крикнул: -Давайте, ублюдки! Плевать мне на ваших богов!
который как будто искал, за что зацепиться. Он прошел в сотне метров от
Корнев Павел
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Сапковский Анджей
Березин Федор
Никитин Юрий