жилось куда привольнее, когда в стране кипели войны. - И Манни облизнулся,
наверное, припоминая вкус человечьей крови.
рукавицах, однако если молодые люди хотели поухаживать за девушками, как
полагается, пожалуйста. А чтобы удовлетворить любовь молодых к дракам на
мечах и к славе, соорудили цирк, где молодые могли сражаться тупыми мечами,
зарабатывать себе известность и даже кое-какие денежки, поскольку оба
племени вкладывали деньги в призовой фонд.
они кто были? Рабы, что ли? Да как бы они дрались-то, если бы их заставляли?
эту проблему римляне из мира Мэта.
пошли по всему цивилизованному миру, чтобы защитить его от жутких орд
варваров. А вот это уже больше похоже на то, как было при римлянах.
концов завладевали ими. Манни покачал головой:
греков и египтян драться по-латрурийски, а у них учились драться
по-местному, они учились всему, чему могли, у любого племени, которое брали
под свою защиту, они создавали из местных жителей легионы. Но чтобы
<завладевали>... Нет. Каждое племя просило, чтобы его приняли в Федерацию
латинян и этрусков, и Латрурия была рада принять их, поскольку варвары
плодились со страшной силой и оттачивали свое военное искусство. Однако
требовать, чтоб каждое племя внесло свой слог в название государства, это
было бы уже слишком, поэтому Латрурия так и оставалась Латрурией и не
превратилась в Латруригреегиптлибибери...
Федерация государств, управление которой велось из Рэма, так?
именно его соотечественники прославились как учителя и дипломаты, да и на
поприще торговли не подкачали. Конечно, Сенат заседал в Рэме, и, конечно,
всякий провинциальный аристократ стремился при жизни хоть раз побывать в
Рэме.
Мэт, чувствуя, что вот-вот лишится дара речи. - Ну а как насчет Иудеи?
Тем, кто не просил рэмлян о помощи, рэмляне ее не навязывали, но когда
мидийцы...
персы.
Там правили мидийцы. Мэт пожал плечами.
иудеями?
сделали бы латрурийцы. Наверное, иудеям стало обидно, что их покорили
какие-то члены Федерации, и тогда уж они приняли ту помощь, которую им
предлагал Рэм.
- У Мэта голова шла кругом. - Видимо, мидийцы пользовались римскими законами
и мерами наказания?
А почему ты спрашиваешь?
быв богохульстве. Распятие существовало как вид наказания, так ведь, хотя
применяли его не римляне, да?
поступили?
не желали про объединение. Но вот как-то раз, после очередного поражения,
прозорливый государственный муж по имени Ганнибал убедил своих
соотечественников, что раз уж они не могут победить рэмлян, то лучше всего
им вступить с ними в союз. И он отправил в Рэм посольство с богатыми
дарами...
присоединился к Федерации.
серебром...
проговорил Мэт. - Трудно представить, что такая империя когда-нибудь
распадется. Манни пожал плечами:
Она окультурила варваров вокруг своих границ и даже гуннов, когда они
немного остыли и призадумались о жизни. Но сначала они, конечно, нападали на
рэмлян, но легионы их одолели, сурово наказали вождей и отправили остальных
домой с богатыми дарами для их царей.
степям со своими стадами. Они так и остались пастухами, но в своих
поместьях, конечно, если это можно назвать поместьем, когда на многие мили
тянутся луга и поля, засеянные овсом.
рэмлянам удалось проделать такое с гуннами, что же тогда случилось с галлами
и германцами?
глупенький народец с северного островка - ну эти тупицы, что размалевывались
синей краской и мазали волосы мелом, - даже они стали строить рэмские дома и
бани и носить рэмскую одежду! Но потом они решили, что сами обойдутся, и
вышли из Федерации. А потом и другие государства последовали их примеру, и
одно за другим принялись объявлять независимость. Поглядел как-то Рэм из-под
руки и видит, что остался один, но, правда, у него было много друзей. Но
когда эти друзья принялись воевать друг с дружкой, останавливать их было
бесполезно. Нет, латрурийцы посылали послов, и те уговаривали и объясняли,
но галлы, германцы и готы в своей гордыне не желали никого слушать. Наконец
вандалы набрались наглости и напали на Рэм, и тот день можно было считать
концом империи. Обиженные, разгневанные, с горечью в сердцах, жители города
на берегу Тибра принялись заново отстраивать свой город и поклялись больше
не печься о судьбе других народов, а заботиться только о себе.
все-таки воздвигли!
прав. Но это не стена из камня или кирпичей - это стена гордости и горечи, -
и все равно это стена!
любитель чтения.
признался мантикор. - Если хочешь знать мое мнение, я считаю, что их история
- обычная выдумка. Но мой прапрадедушка родился тогда, когда латиняне еще
жили племенем, а этруски уже были благородными господами. Он видел своими
глазами Горацио, но не мог подойти поближе в шатру, в котором шли
знаменательные переговоры между Горацием, Ларсом Порсенной и уважаемыми
старейшинами. Но он видел, как они, улыбаясь, выходили из шатра, и вот это
его очень сильно огорчило...
переменить тему.
около семисот лет назад. Тогда я решил, что мне и моим сородичам должно
житься хорошо, - и так оно и было, ведь тогда страны воевали между собой. А
потом пришли колдуны...
задумываться над тем, зачем я вообще живу, но тут явился ты и развлек меня.
вышел походом из Галлии, чтобы снова объединить всю Европу и уничтожить
колдунов или хотя бы оттеснить их настолько, чтобы они перестали чинить
вред. Видимо, затем колдуны просочились в новую империю. Мэт почти воочию
видел деяния их рук в войне между галлами и германцами, между галлами и
ибирийцами. Его очень интересовало, что происходило за кулисами во время
драматических эпизодов борьбы Добра и Зла. Что ж, может быть, когда-нибудь
ему удастся провести такое исследование. Конечно, он пока не получил степени
доктора философии - вот и тема для диссертации!