падать самих и сбивать с ног стоящих позади.
неуправляемую ярость... Я знал, что они опасны, я знал, что им удалось в свое
время победить даже великого дракона... правда, после этой победы, говорят, род
их почти вымер. Но я никогда не думал, что эти живые боевые машины настолько
смертоносны.
закованные в броню гномы, - все было бы кончено в считанные секунды. Едкий яд
скорпионьего хвоста стремительно разъедает плоть, любое живое существо через
мгновение уже вопило бы от боли и каталось по земле в тщетных попытках
избавиться от отвратительной зеленой жидкости, с легкостью пожирающей и одежду,
и дубленую кожу, и живое тело. Лишь сталь и кость могли устоять перед ней, но
удар скорпионьего хвоста мог пробить панцирь рыцаря, не говоря уж о кольчуге
или кожаном нагруднике. А и не пробьет - немногим лучше: брызги яда наверняка
найдут дорогу через сочленения доспехов. И останется только ждать скорого
конца. К тому же люди, сколь бы отважными они ни были, подвержены панике, и
особенно в такой схватке, когда вероятность уцелеть незначительна. Страх смерти
куда сильнее, чем все мыслимые понятия о чести, долге и прочих глупостях.
удары взбешенных мантикор, падали под рвущие их лапы, но, если от зомби
сохранялась хотя бы верхняя половина туловища, руки все же пытались вогнать меч
в брюхо твари. Иногда им это удавалось. Я не мог не радоваться тому, что
находился в безопасности, - привычка держаться в некотором отдалении от отряда
в этот раз оказалась спасительной. Мы с Лэш еще не вышли из-под защиты скал, и
теперь мне оставалось только наблюдать за боем.
нарушаемый лишь глухими звуками ударов и редким победным кличем мантикор,
поражавших очередного противника. Зомби гибли (интересно, можно ли сказать так
о трупе, который все равно мертв?) десятками, но им время от времени удавалось
все же вогнать лезвие в бок, брюхо или грудь кого-нибудь из нападавших.
они были ранены более или менее тяжело, но главное - их крылья пострадали
особенно сильно. Не думаю, что хотя бы одна из них смогла бы подняться в
воздух.
мантикоры, тем более яростно она атаковала. Я заметил, как одна из них, с
перебитым позвоночником, ободранными крыльями и обрубленным хвостом, все же
ползла вперед, волоча за собой непослушные задние лапы, пытаясь дотянуться до
противника. И ведь дотянулась же, тварь...
застревали меж ребер других зомби или же высекали искры из камней - мои солдаты
не отличались меткостью. Иногда они все же попадали, и тогда над побоищем
проносился отчаянный визг раненой твари... Один выстрел был особо удачен -
стрела попала прямо в лоб мантикоре, проломив кость и уйдя глубоко в мозг. Она
еще дернулась несколько раз, ее хвост нанес два-три конвульсивных удара... не
промахнувшись при этом, но уже через несколько секунд все было кончено. Увы,
передышка продолжалась недолго: одна из мантикор, видимо опоздавшая к началу
битвы, плюхнулась буквально на головы арбалетчикам, разметав стрелков и в
мгновение ока перебив чуть не половину из них.
за это дорогой ценой: хорошо если четверть армии оставалась на ногах, а ведь
это был еще не конец. Мне смертельно не хотелось выходить из-под защиты скал,
но выхода не было - еще несколько минут, и я стану полководцем без армии. О
том, чтобы пустить в дело Лэш, не могло быть и речи - яд мантикоры уничтожит ее
с той же легкостью, как и обычного зомби, - а я слишком дорожил Лэш, чтоб так
глупо потерять ее.
связанные боем мантикоры не могли до меня добраться, у них и так хватало
противников. Огненный шар ударил прямо в морду одной из злобных тварей...
достославный "Бестиарий"... Я и не рассчитывал на то, что слегка раненная тварь
превратится в комок пламени - эффект скорее был обратный: вспышка зацепила
парочку моих бойцов, наверняка лишив их как минимум глаз. Но потом случилось
именно то, чего я ожидал. Мантикора испуганно и, как мне показалось, даже
обиженно взвизгнула и на мгновение замерла, пытаясь разглядеть врага,
посмевшего опалить ее усы... Этой заминки оказалось вполне достаточно - десяток
мечей и копий вошли ей в бока, и тварь забилась в судорогах на груде изодранных
останков моих бойцов.
впивающиеся в львиное тело клинки - предсмертные конвульсии. И вскоре последняя
тварь прекратила трепыхаться, но я потерял армию...
некоторых отсутствовали руки, кое-кто лишился глаз или скальпа. Двадцать
пять... это все, что осталось от почти трехсотенной армии. Сначала Серый
Паладин, да не упокоится его душа в ледяных чертогах Чара во веки веков, потом
эти мерзкие создания... Нет, уже двадцать четыре - у одного из стоящих в строю
зомби внезапно отвалилась нога - видимо, яд разъел-таки сустав.
мантикор, но кто знает, сколько еще этих монстров таят здешние горы. Я в
глубине души надеялся, что больше их не будет, но в то, что этим и
исчерпывалась стража Чаши, я не верил ни секунды.
армией уже нельзя. То, что, будь их противниками живые существа, они уложили бы
не одну тысячу, меня не утешает. Двигаться дальше, имея в наличии лишь двадцать
четыре... Чар их подери, уже двадцать три бойца, - чистейшей воды безумие.
сказать пару слов, но ее лексикон состоял преимущественно из выражений типа
"да, господин" и "будет исполнено, хозяин". Никакого вразумительного ответа от
нее было невозможно ожидать, - если страж и имеет великолепные рефлексы,
скорость и неуязвимость, то умение быть приятным собеседником в число ее
достоинств не входит. Или даже хоть каким-то собеседником. Я часто с тоской
даже вспоминал мастера Улло - с ним можно было бы поболтать. Сейчас его тело
валяется где-то в этой куче, разодранное на куски одной из мантикор. Я даже
пожалел, что приказал Лэш в свое время убить его.
поисках новых воинов? Это займет слишком много времени. Я не могу себе этого
позволить - сейчас, когда я так близко к цели. Мысль о том, что кто-то,
возможно, сумеет добраться до Чаши раньше меня, особенно теперь, после того как
я фактически расчистил дорогу, - эта мысль привела меня в ужас. Нет, мне
необходимо придумать способ...
догадался...
работы - и никакие заклинания, восстанавливающие силы, уже не помогали. Я не
спал третью ночь подряд. Не знаю, что именно приказывало мне торопиться -
сознание Учителя или моим собственным разумом рожденные предчувствия, - но
почему-то я твердо знал: времени не так уж много. И вновь, с трудом заставив
себя проглотить кусок мяса или хлеба с сыром, брался за опостылевшую работу.
давали о себе знать.
иногда большой ловкости, ожидать которую от зомби по меньшей мере смешно. Да и
Лэш, как оказалось, для моих целей не вполне подходила, может, в обращении с
оружием ей и нет равных, но, когда дело касается тонкой проволоки, все ее
попытки сделать что-то полезное вызывают лишь глухую злость. Единственное, для
чего мне удалось ее использовать, так это распустить несколько кольчуг. Слава
Торну, для этого не требовалось особого ума, а проволоки мне было нужно очень
много.
него сделаны кости, но тонкий, как спица, трехгранный кинжал из прекрасной
закаленной стали тупился, как будто я ковырял им камень.
берется великий маг, не может не увенчаться успехом. Я не льстил себе, я
действительно был великим магом, может, одним из самых сильных на свете...
Жаль, что занимался я сейчас работой, с которой успешно справился бы, пожалуй,
любой ученик, да что там ученик, смерд, не обремененный даже зачатками Силы.
Иногда мне приходило в голову, что некромантия хороша далеко не всегда, иногда
куда лучше иметь дело с живыми существами. К тому же с ними можно поговорить.
несколько раз. Потом снова придется точить. Жаль, что такой корд у меня один,
можно было бы заставить заниматься заточкой Лэш, это она умеет весьма неплохо.
Одно время у меня была мысль попробовать просверлить кость собственным когтем,
но прощальный "подарок" Учителя, как оказалось, совершенно не годился для
тонкой работы, более того, когти изрядно мешали мне, и их пришлось срезать.
Отрастут, никуда не денутся. Поначалу я всерьез думал, что мои измененные руки
могут оказаться неплохим оружием... Увы, все это не более чем декорация - когти
мягкие, быстро тупятся, а при первой возможности еще и ломаются, глубоко
врезаясь в плоть. Да и то сказать - стоило ли ожидать от проклятия, следующего
за слиянием разумов, чего-то полезного? Когда это проклятие пользу приносило?
себя прожевать кусок мяса с хлебом и сделать несколько глотков теплого,
прокисшего вина из уже порядком опустевшей фляги. Затем снова согнулся над
неподатливым позвонком и принялся сверлить в нем отверстие. Конечно, имей я
настоящее сверло... я видел эти штуки и у кузнецов, и у мастеров,