– Ты тоже хочешь присоединиться к уакерос, дорогая? – посмотрел на нее исподлобья дон Мигель. – Стать гробокопательницей? Мало ль уже выпало приключений на наши бедные головы?
Мексиканец замолчал. Перед глазами вновь встало жуткое видение. Он – мяч, летящий в каменное кольцо. Эта картинка не переставала преследовать Васкеса с того самого рокового дня. Надо бы сходить к психоаналитику. Но как ему расскажешь о том, что с доном Мигелем приключилось? Еще примет за сумасшедшего.
– Ну, Мигелито, будь паинькой! – надуло губки чадо. – Пусть эта поездка станет нашим свадебным путешествием.
Сдался.
А что тут поделаешь? Любовь.
Он и сам не верил, что с ним когда-нибудь может приключиться нечто подобное. Так вот же, произошло.
Океан о чем-то нашептывал. Как будто пел.
Словно птица кецаль на ветви ауэуете.
Бетси рассеянно вертела в руках маленького нефритового идольчика, имевшего национальные ацтекские черты лица. Пышная шевелюра божка была выкрашена в соломенно-желтый цвет, а лицо было дихромным. Половина черная, а половина красная.
Цонкоцтли.
Все, что у нее осталось от знакомства с Желтоволосым.
Их расставание было печальным и болезненным. Элизабет раньше никогда не опускалась до того, чтобы униженно просить парня не покидать ее. А тут не просто просила, билась в истерике. Даже вспоминать стыдно.
– Пойми, – терпеливо объяснял златокудрый, прижимая ее к своей груди. – У нас нет будущего. Я не смогу жить там, наверху, а ты не сумеешь приспособиться к здешней жизни.
– Как Мицуе и ее возлюбленный, – вспомнила рассказанную им в Хрустальном Гроте легенду.
От этого стало еще тоскливее, и девушка вновь зарыдала.
– У вас тут рядом свободно? – раздался вдруг веселый и такой знакомый голос.
«Нет! Не может быть! Это все проклятый океан. Убаюкал меня своей песнью кецаля! Вот мне и снится такое».
Однако подняла глаза.
Широкополое щегольское сомбреро. Пестрая гавайская рубашка – рыжая, с вышитыми белыми бабочками. Такой же нелепой расцветки шорты-бермуды.
И ЕГО глаза, лукаво смотрящие на Бетси из-за темных солнцезащитных очков.
– Ты?!!
– Знаешь, я тут хорошенько подумал… В конечном счете, за прошедшую тысячу лет неужели я не заработал себе хоть две недели отпуска?
С диким визгом повисла у него на шее, опрокинула прямо на белый горячий песок и впилась жадным поцелуем в теплые мягкие губы. Щегольские усики парня приятно защекотали кожу…
Сколько времени прошло? Час, два, вечность?..
Их поцелуй был прерван тихим деликатным покашливанием.
Что там еще?
Как?!
Здесь? Сейчас?!
Ну, что же это за наказание-то, Господи-и?!
– Ваша почта, миледи!
Харьков
2003
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий