молодечества, несчастному же "пользуемому" проще пустить себе пулю в лоб,
чем терпеть все то, что его окружает. То, что Константин Павлович привык
быть "девочкой", вызвало шок при дворе!
следствием ужасной болезни, но - сердцу не прикажешь, и на всю жизнь во мне
поселилось самое брезгливое отношение к несчастному.
"дурным" способом) показало, что Константин никогда не сможет иметь детей.
себя, она потребовала немедленного освидетельствования на сей счет другого
внука - Александра. Тот в отличие от Константина был необычайно красив, но
очень стеснителен и наотрез отказался иметь дело, как с девицами, так и -
мальчиками. Только после сильной дозы опия удалось получить образцы его
семени.
на десять лет и созвала срочный консилиум из лучших врачей Империи, дабы они
дали совет, как бороться с этой напастью.
давно уже знали, что у мальчиков прошли все сроки для нормального развитья
яичек, но боялись сказать о том венценосице.
тяжесть и неотвратимость фактов и спросила, - как быть?
верить, что у Александра возможны дети, правда - нежизнеспособные. Его образ
жизни таков, что "его семя постепенно накапливается в организме и может еще
зачать плод". Что касается Константина... "Он уже вошел во вкус удовольствий
и принуждает к ним других мальчиков". В этих условьях прогноз - ужасен.
какая-нибудь из Наследниц сможет принести ей венценосного правнука? На что
врачи долго мялись, а потом Карл Эйлер осмелился выйти вперед:
дети Наследника Павла больны наследственным сифилисом. Так же, - как и сам
Павел. Он же был заражен в вашем чреве - вашим мужем сифилитиком Петром III.
У вас не может быть ни правнуков, ни правнучек. По-крайней мере, -
жизнеспособных".
и искажалось. Потом она встала, тяжко прохрипела:
потом тяжко повалилась на пол прямо со своего кресла. К счастью, все это
произошло посреди врачебного консилиума и - бабушку "откачали". Она всего
лишь месяц и пролежала с легким параличом правой стороны тела.
бабушки, не заразив саму бабушку? Сифилис -- удивительная болезнь. В форме
заразной он поражает органы и тело несчастного, но его можно вылечить. Да
вылечить так хорошо, что внешне не остается никаких следов страшной болезни.
Но он -- не исчез. Он теперь -- не заразен, но перешел -- в форму
наследственную.
полячкой Скавронской. Она до брака с Петром вела жизнь полковой шлюхи и,
возможно, переболела сифилисом в легкой форме. (Прибавьте к этому, что
поляки почему-то устойчивей к заразным болезням, чем остальные славяне --
все вместе взятые.)
поголовно имели признаки наследственных сифилитиков. (Вспомним странную
смерть Петра Петровича, иль бездетность почти всех Петровен!)
Бенкендорф) -- несомненно здоровы и можно считать, что Государя миновала
чаша сия. Да и удивительно было б ему заразиться, если всех его дам "перед
этим" проверяли его личные фельдшеры! (Петр жил под впечатлением судьбы его
"Посольства в Европу" и страшно боялся "чего-нибудь венерического".)
покряхтывая ползает по своей спальне, тяжко вздыхает, крестится и все
стучит-стучит своей теперь уже неизменной спутницей и подругой - толстой
узловатой клюкой. Потрескивая горят свечи, и неверные тени, отбрасываемые
ими на стены, все время пляшут какую-то страшную и неведомую пляску. Стучат
в двери. С поклоном входит одна из фрейлин со словами:
трясущейся головой и ползет к своему креслу. Совсем уже хочет в него сесть,
но затем передумывает и, принимая величественную позу, встает посреди
спальни, пытаясь унять старческую дрожь в коленках.
врываются запахи летней ночи, ароматы ночных цветов, свежего воздуха и
недавно отгремевшей грозы. Матушка стремительна и решительна во всех
движениях, ее сапоги начищены до блеска и чуть поскрипывают при ходьбе и
звенят подковками. Сегодня Шарлотта Бенкендорф практически не прихрамывает и
без ее обычного "летнего платка" с чередой - единственным спасением от
сенной болезни.
голову, чтобы хватило сил посмотреть в глаза гостье. Старуха ведь тоже рода
фон Шеллингов, - в молодости ее гипнотический взгляд заставлял трепетать
королей и фельдмаршалов, но... сегодня ей не тягаться с пронизывающим взором
племянницы. Старенькая бабушка покорно опускает слезящиеся глаза и, тихонько
вздыхая, спрашивает:
пронеслись с ветерком, я даже нисколько не запыхалась. Вообрази, -
проскакала всю дорогу от Риги до твоей дачи в стременах и ни разу не присела
в седле. Говорят, это от радости. Мой Карлис радует меня постоянно - вот я и
в форме! Ну да что мне об этом тебе говорить, - у тебя ведь тоже все это -
было... Не так ли?
и вечно слезилась, да сопливилась, а как отправила к лешему своего муженька,
так и выздоровела. А я вот никого не придавила, а все равно - Слава Богу,
вылечилась. Кончила с курляндцами, поквиталась со шведами, успокоилась
насчет тебя, да графа Суворова, и - как рукой сняло.
матушкино "Du", обращенное к тетке, коробит русскую Государыню, но с улицы,
через распахнутую дверь доносится ржание лошадей и немецкая речь. Матушка с
недавней поры наносит визиты исключительно в компании полка конных егерей. В
какой-то степени, это беседа рижских паровиков с золотыми руками тульских
мастеров-оружейников. Бабушка злится на матушкино "Du", но терпит, а
племянница получает от разговора явное удовольствие. Женщины любят сводить
старые счеты.
Ведь мы с тобой, чай, - одной крови..."
езды, пропитанную грозой, конским потом и запахами асфальтов, коими стали
"крепить" дороги Прибалтики, легко бросает:
с этого дня жила с любовником, не скрываясь, а сына пошли в Крым послом к
туркам - бумажки носить, да перышки чистить.
где-то я это слышала, а где - не припомню..."
побелели и похожи на кости скелета, вцепившегося в ручки кресла, а по щекам
бегут дорожки непрошеных слез. Наконец Императрица Всея Руси, открывает
глаза и шепчет:
ты мучишь меня и болтаешь вздор. Нет у нее любовника! Откуда ты знаешь?!"
пальцами правой руки, шепчет на ухо несчастной старухе:
пикантные слухи твоего двора!"
губах ее - улыбка. Потом улыбка как-то линяет и племянница садится прямо на
пол в ногах у кресла своей былой благодетельницы и покровительницы. Затем
она вдруг обхватывает руками коленки дряхлой старушки и обе женщины плачут
вместе. Они обнимаются, целуются, бормочут друг другу мольбы о прощении и,
наконец, успокаиваются во взаимных об(r)ятиях.
большие часы, стоящие на полке не растопленного камина:
подругу?"
-- гримаса выглядит просто ужасно) и говорит:
Старуха с усилием ковыляет, поддерживаемая сильной племянницей, и клюка ее