отряд обвиняется в финансовых махинациях с руководством леспромхоза АН-243/8
и что по делу начато следствие.
сил даже переглянуться. Больше других были поражены не ездившие ни на какой
север и никаким образом к "дикарям" непричастные Соколов, Забелин, Бибилов,
Бондарь и Марина. При всем удивлении они повели себя достойно -- не
закричали и не начали с ходу уверять ректора и следователя в непонятно как
возникшем недоразумении. Просто они глубже других пожали плечами и без
всякого вопроса взглянули на Климцова и Фельдмана.
губах: "Это какой-то просак! Этого не может быть! Здесь что-то не то!
"Парма" на такое бы не сподобилась! "Парма" работала честно! Понятное дело,
что до "красных гвоздик" мы пока не дотягиваем -- на Фонд мира пусть
работают кому нравится -- но и чужого нам не надо!"
бойцов "дикого" стройотряда не сходил с институтских уст. "Парма" получила
известность самого отчаянного отряда. Каждого бойца знали в лицо. На
переменах, на лекциях, на собраниях только и говорили, что об этом северном
предприятии "Пармы", перенимали опыт, стенографировали впечатления. Судя по
развернувшемуся ажиотажу, следующим летом на сплав в тайгу должны были
отправиться самостоятельно не меньше десятка подобных формирований.
прикидываются романтиками, а сами хапуги и рвачи из рвачей. Ловко они
закрутили это дело!
восприняла сообщение следователя как удар ниже пояса, неизвестно кем и
откуда нанесенный.
объяснения. Всем под нос следователь совал статью кодекса, где говорилось о
даче ложных показаний и как это пресекается законом.
разговор. Климцов, словно перекошенный тиком, спрашивал, с чего все началось
и что уже известно. Он высчитывал, в какой степени вранье может сойти за
правду, а в какой -- всплывет, как пустые желуди. Со стороны следователя
было естественным сказать, что подоплека дела уже давно расшифрована и
остается только распределить ответственность за содеянное в полном согласии
с процентом участия. Потом добавил, что чистосердечное признание --
единственная ниточка, которая еще как-то может связать подследственного с
дальнейшим пребыванием на свободе.
начала рассказать все устно, а чтобы память Климцова, достаточно
помутившаяся от непредвиденного оборота, заработала безукоризненно, он
выложил на стол в качестве поличного пять пачек банкнотов десятирублевого
достоинства.
восклицательных знаков, совершенно не интересующих следствие. Размазывая по
лицу похожие на слезы капельки жидкости, он старался прятаться за мелочами,
за несущественными деталями, хотя нескольких фактов, выданных сразу, вполне
хватало для состава преступления. Климцов словно забылся. Распространяясь с
надрывом, он воспроизводил произошедшее с таким азартом и интересом, будто
выступал свидетелем на не касающемся его процессе. Он словно заискивал перед
следователем, принимал горячейшее участие в деле и требовал для виновного
высшей меры. Потом не вынес игры и, рухнув на стол головой, простонал:
Подпишитесь о невыезде.
Климцов. -- Они убьют меня без суда и следствия.
командиры "Пармы", он воспрял духом. Он намеренно не стал отпираться от
подвернувшейся под руку должности и, не оглянувшись на одногруппников,
побрел в контору вслед за директором.
по глазам, кто может легко пойти на них, но, так или иначе, с Климцовым и
Фельдманом он церемониться не стал. За две-три минуты предварительного
разговора он не обнаружил в них никакого сопротивления афере и тут же
изложил условия. Они были следующими: он, директор, устраивает "Парму" в
свой леспромхоз как официальный стройотряд со всеми вытекающими отсюда
льготами в виде невзимания подоходного налога и налога на бездетность, а
также выплаты двадцати студенческих процентов поверх всего.
посылать, или в направлении, которое непременно должно быть выдано штабом
ССО? -- объяснил директор свою неприязнь к бюрократии. -- Вы же, в конце
концов, студенты, а не бичи какие-нибудь!
нагорит от перечисленных выше уловок за весь период работ.
захотят. Им об этом и говорить-то нельзя.
-- еще раз прояснил ситуацию директор. -- Если работать "по-дикому", вы
только зря проведете здесь время.
придумал Фельдман.
себе под ноги Климцов. -- Мы обговорим с вами все условия и делиться ни с
кем из них не станем. Тем более, что они вряд ли на это согласятся.
коммерческие задатки и даже сказал, что кое-кто из комбинаторов им и в
подметки не годится. Директор смело увеличил свою долю навара в связи с
уменьшением числа участников сделки.
экземпляре и обещание директора предоставить выгодные работы и пропустить их
через бухгалтерию по самым высоким расценкам.
стройотрядами никакой каши не сваришь!
дальнейшем держал себя достойнее, чем ему позволяло его положение в группе.
Свой поступок он в душе считал тайной местью. Местью группе за то, что она
имела неосторожность не полюбить его. Пока окатывали запань Пяткое, его
настроение было настолько праздничным, что иногда можно было даже наблюдать,
как он напевает себе под нос или перекуривает в компании с Фельдманом, хотя
Фельдман никогда в жизни не брал в рот папиросы и был намерен жениться после
третьего курса на некурящей подруге родителей.
положительных сдвигов под воздействием природы, погоды и романтики. Климцов
видел эту ошибку коллег, но поведать о ней не мог. Поэтому вкушал радость
превосходства в одиночестве.
с Климцовым и Фельдманом о пикантном возобновился. Директор предложил
увеличить штат отряда на пять-шесть человек, поскольку северная надбавка
выплачивается из расчета двадцати процентов, но по лимиту -- не более
шестидесяти рублей в месяц на человека. У "дикарей" этих надбавочных денег
выходило больше. Чтобы бухгалтерия леспромхоза не подстригла все выходящее
за гребенку, нужно было раздуть штат отряда. Тогда "северный коэффициент"
рассредоточится и будет вытянут из леспромхоза весь до последней копеечки.
Финансовая сторона отношений должна оставаться темной для отряда, подсказал
директор. Нужно взять у всех бойцов доверенности, получить зарплату за весь
отряд сразу и раздать людям сколько надо, а не сколько заработали.
тогда "дикарям" предложили поработать в Приемной запани еще пару недель.
поэтому он взял готовые и вписал в штат "Пармы" Забелина, Соколова,
Бибилова, Марину и Бондаря. Ему поначалу показалось, что он меньше
прегрешит, если использует существующие... Перед кем? Он спохватился, что не
вписал Кравцова. Нужно было затолкнуть этого красавца в список вместо
Забелина. Ну да ладно, в другой раз рассчитаемся.
Вышло красиво и почти достоверно.
нему доверии. Это было прямым доказательством поговорки, что бумага может
выдержать все. Это был парадокс, ласкающий сознание Климцова. Ему открыто
доверяли однокурсники, и подписи внизу говорили об этом. От факта никуда не
уйдешь. Теперь на чей угодно вопрос, доверяют ли ему друзья, он мог с
уверенностью ответить: да, доверяют! Вот платежная ведомость, к которой все
эти бумажки подшиты.
директору. Фельдман остался на шухере в приемной, а Климцов зашел в кабинет
и оставил на столе пять пачек червонцев. После этого он получил приглашение
поработать в следующем году на подобных условиях.
остальные деньги прямо в авоське принесли в барак.
к "дикарям", успели насмотреться на кучу денег, заработанную "Пармой".
Черепнин Владимир
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Быков Василий