read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- С Богом, ребята, - Моллер обнажил саблю. - За мной и без "ура!".
Мы выбежали из-за утеса, едва отдышавшись после перехода над пропастью.
Было нас всего около трех десятков, но, на наше счастье, чеченцы не
беспокоились за свой тыл. И мы ворвались в редут без потерь.
* * *
Ружье сподручнее для рукопашной, нежели сабля, коли умеешь им
действовать. Сабля, а уж тем паче горская шашка легче и изворотливее, но -
короче, и если ты вовремя выдернул штык, то всегда от шашки отобьешься.
Успеть выдернуть - значит не попасть в кость. Колоть в живот, в шею, в
грудь, но - только меж ребер. Тогда успеешь оборониться, иначе -
несдобровать.
Меня мои солдатики еще в Псковском полку неплохо штыковому бою обучили.
- Прикладом больше старайтесь, ваше благородие. А штыком ежели, то на
длинном выпаде и непременно - в мягкое. И выдергивать штык сразу, прыжком
назад.
Атака оказалась неожиданной, почему и кончилась в полчаса. Я троих
заколол, к себе шашку не допустив, а усталость такая навалилась, что я на
камень сел, последнего чеченца прикладом отбросив. Кто-то раненых добивать
вызвался, надеясь, что командиры запомнят усердие, но на Кавказе подобное
всегда в обратную сторону запоминалось. Да, запомнили доброхвата - и
офицеры, и солдаты запомнили, только - на его же несчастье. Такое в пехоте
не поощрялось, если, конечно, раненый сам не умолял его добить. В последней
просьбе отказывать недопустимым считалось, кто бы об этом ни просил. Хоть
свой, хоть горец.
Майор по редуту прошелся. Сказал Моллеру, ткнув в меня большим пальцем
через плечо:
- Этого Ваньку - к Знаку отличия ордена святого Георгия. Свое дело знает.
Оформить, как положено, да побыстрее, пока генерал от победы не остыл.
Не поверите, а только не воспринял я, что ли, того, что услышал. Все
понял, а восторга не зародилось во мне при этом известии. Да что восторга -
ничего тогда не зарождалось в душе, все в усталости утонуло. Такой густой и
бессветной, что ничегошеньки я, кроме нее, не чувствовал и чувствовать был
не способен.
Потом кое-как на дрожащих ногах к реке спустился. Долго пил, будто
верблюд. Умылся, сапоги да ремни от крови кое-как отмыл и поплелся к
солдатам. Нового Сидорку искать, с кем похлебку в одном котелке варить, с
кем хлебать ее, с кем спать рядом: одна шинель - под низ, вторая - поверх.
А чувств по-прежнему не было. Никаких. Ни радости за всех, ни отвращения
к себе. Ни восторга победы, ни равнодушия к славе. Ни ужаса пред бездной, ни
жалости к своим, ни ненависти к чеченцам. Ничего не было. Нуль, пустота.
Выворот нутра наизнанку, как после рвоты.
Нового моего знакомца звали Сурмилом. Может, имя такое, может, прозвище -
мне тогда все равно было. А сыскалась замена канувшему в бездну рабу Божьему
Сидору быстро и как-то сама собой. Сурмил сам меня нашел.
- Александр Ильич, хлебушек с тобой ломать желаю, чтоб и солдатскую соль
- пополам. Сидорка-то убился, спаси, Господи, душу его многогрешную.
Я просил роту Ильичом меня звать. Знали ведь, что я - офицер
разжалованный, но просьбе моей не вняли. Так и остался я солдатом не только
с именем, но и с отчеством. Хотя солдат всегда солдат, а война - всегда
война...
...Вот написал, и перо дрогнуло. Не согласилась душа с рукою, как
несогласна она была эту кампанию войною называть. Особенно после
Отечественной. Нет, нет, карательной та кампания оказалась, я в этом
собственными своими глазами убедился. Жестоко карательной с нашей стороны, а
для горцев... Для горцев она была Отечественной, давайте честно в этом себе
признаемся. Великой Отечественной войной Кавказа против Российской империи.
Горько, но - правда. Отсюда и немыслимая их отвага, и небывалая гордость, и
презрение к нам со всеми нашими пушками, лихими казаками и пехотной
обреченностью.
Доказательства? Сколько угодно, господа, сколько угодно...
При захвате немирных аулов мы вырезали всех мужчин, считая таковых с
тринадцатилетнего возраста. Дотла сжигали аулы, угоняли скот, вытаптывали
жалкие их посевы, а женщин и детей продавали в рабство. И это - в
христианской стране, в просвещенном девятнадцатом столетии! К примеру,
генерал Вельяминов продал ногайцам в рабство две тысячи женщин и детей по
цене от 150 до 250 рублей за голову. Тогда же было введено денежное
поощрение: червонец за каждого убитого горца при предъявлении его головы или
хотя бы правого уха, если голову затруднительно было доставить. Это решение
высокого начальства, позорящее честь русского воина, породило массу
охотников за головами.
Добровольных головорезов как среди казаков, так и среди офицеров, как это
ни прискорбно. И коли уж до конца признаваться, то совестно мне было глядеть
в горестные глаза чеченок.
И через это тоже надо было пройти, не уронив чести и не опоганив души
своей. Невольно сопоставляется, что "во глубине сибирских руд" было куда
легче сохранить и собственную честь, и собственное достоинство. О, Россия,
Россия, как же наловчилась ты унижать собственных воинов своих...
Едва нашел я нового товарища, как примчался денщик поручика Моллера:
- Ротный требует, Александр Ильич. А мне за новой формой для тебя сходить
велено.
- Какая еще новая форма?
- К поручику доставлю - поглядишь.
Признаться, мне нравился поручик Моллер. Он был деловито отважен и
завидно при этом хладнокровен, прост в общении и строг к дисциплине, а с
офицерами всегда сохранял спокойное приветливое достоинство, удерживая на
дистанции любителей нашего национального панибратства.
- Рядовой первой роты...
- Садитесь, Олексин, - устало прервал поручик. - Садитесь, пейте вино.
Вино доброе, его в России во всех трактирах за французское выдают.
Вина мне хотелось: уголек в душе залить. Но спросил. Скорее для
уточнения, поскольку до сей поры мы столь за-просто с Моллером еще не
встречались.
- А вы компанию солдату не составите?
- Так кружка-то одна у меня, - проворчал ротный. - Своей не прихватили?
Ну, значит, по очереди пить придется. Пейте пока свою долю, у меня бок
дьявольски ноет. Чеченец перед смертью кинжалом достал.
Я выпил залпом, но жажды не утолил. Хотя проглотил наконец-таки ком в
горле, вином смоченный, да так и не размякший. Наполнил кружку для поручика.
- Наш батальон отводят на отдых и ремонт, - продолжал Моллер, выпив свою
порцию. - А всем офицерам, бывшим в деле, дан отпуск для забвения душ и
восстановления тел. Если вам не очень оскорбительно числиться моим денщиком,
я впишу вас в свою подорожную. И укатим мы с вами отсюда подальше. Кстати, с
весьма и весьма любопытным человеком познакомитесь. Согласны, Олексин?
Прощения прошу, если чем обидел ненароком, но нет другой возможности вас
хоть на время в приличное общество вытащить.
- Искренне благодарен вам, поручик.
- Ну, так пейте прямо из бутылки. Это позволит нам чокнуться по поводу
личного знакомства.
Мы чокнулись, выпили каждый из своей посудины, и мне как-то полегче
стало. Меньше ссадину в душе ощущал.
- У вас есть статский костюм?
- В обозе. Если не украли.
- Пошлем за ним. Но до Пятигорска ехать вам придется в солдатской форме:
условия игры, ничего не поделаешь. Наливайте, наливайте. Напьемся и спать
завалимся, ваш костюм денщик доставит. Да, реляцию на "Георгия" я майору
Афанасьеву уже подал. Даст Бог, пройдет без осечек.
- Благодарю, поручик.
- Ох!.. - Моллер скривился, схватившись за бок. - Кажется, поездка
отменяется. Опять кровь из раны пошла. А жаль, искренне жаль. Из ада нашего
вырваться да вас вырвать...
- Снимите мундир.
- Зачем?
- Рану хочу поглядеть.
- Из любопытства, что ли?
- Да. Снимайте, снимайте.
Моллер скинул мундир. Нижняя рубаха была в крови. Я разодрал ее, обнажив
глубокий кровоточащий порез вдоль правого ребра.
- Ложитесь на левый бок. Много вы сегодня натерпелись, но придется еще
одну боль вытерпеть, хотя и немалую. Иначе весь отпуск и впрямь насмарку
пойдет.
Пока он, кряхтя, укладывался, я снял с ремня лядунку, посыпал из
пороховницы его рану и запалил трут.
- Будет очень больно. Зато и кровь уймется, и зараза не прицепится.
- Давайте, Олексин.
Я поджег порох. Поручик вскрикнул, задергался, заскрипел зубами:
- Черт вас возьми с вашими способами...
- Не мои это способы. - Я налил вина. - Выпейте, поручик. Средство я
применил зверское, но действенное, поверьте. Теперь у вас - просто ожог, а
не кровоточащая рана.
- Ох!..
Лицо Моллера покрылось крупными каплями пота. Он жадно выпил кружку до
дна, тут же потребовал вторую, осушил ее и только тогда обрел силы
полюбопытствовать:
- Солдаты научили?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 [ 51 ] 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.