потом ему удалось встряхнуться, и они прогулялись до кэмпинга и обратно,
уворачиваясь от грубых объятий мистраля. Постепенно ему стало казаться,
что они смогут избежать выяснений, и за обедом он был уже почти самим
собой.
потолок, а он, склонившись над умывальником, шумно вычищал изо рта вкус
выкуренных за день сигарет - недавно она впервые призналась, что запах
табака ей неприятен, - она неожиданно сказала:
мечтательного удовольствия на ее лице заставило его сердце сжаться. - Тот,
который повыше и с карими глазами.
сказал Пол.
того, чтобы получше разглядеть Арманда.
которых мы видели - как называлось это место? Я забыла. Два парня и две
девушки, с которыми мы тогда ночевали. Такие люди напоминают мне Ллэнро.
Завтра я с ним встречусь - я ему обещала. А ночью, если ты захочешь, я
научу вас: - Она заколебалась, потом ее глаза, мигнув, открылись вновь. -
Обычаю? Нет, больше подходит слово игра.
прорываясь сквозь сильный привкус зуброй пасты.
после паузы и тут же испугался, что за этими словами последует то, чего он
так старался избежать.
устойчивости обхватила себя второй рукой под грудью.
встречал.
какого-то неизвестного и невольного учителя из Чента. - У него прекрасное
тело и крепкие мускулы.
Разве неправда, что он, - она щелкнула пальцами, - пре: красивый?
непреодолимый, как тот, который отделяет тяжелых душевнобольных: Нет,
стоп."
скучно? Ты это хочешь сказать?
которым недавно вытирал подбородок, и она отшатнулась, словно испугавшись,
что он сейчас ее хлестнет.
хороший мужчина, чтобы интересовать меня все время. Пол, ради: ради Бога!
Здесь или в Ллэнро, человек - это человек, и нет ничего стыдного в том,
что мы люди.
только потому, что он мне понравился, и потому что он красивый. Я не знаю,
такой ли он добрый, как ты, такой ли он умный, как ты. Возможно, он такой
же эгоист, как большинство людей в вашем мире - кто это может сказать?
спрашиваю, чего ты боишься? Ты жил в Англии с другой девушкой, ты был с
двумя другими, я сама это видела. Или ты думаешь, что в этом мире не
найдется для тебя женшины? Это плохое место, но все же не такое, как
Чентская больница!
закрывая его от слов, которые она говорила, и которые еще скажет.
это неважно.
лишь дрожащее яростью эхо ее слов.
гибко изогнулась и откинулась на подушку, словно заканчивая дискуссию. -
Пол, ты должен был понять, пока был со мной, что есть вещи, которые мы
знаем в Ллэнро, и о которых вы здесь не имеете понятия. Я - как это
сказать по-английски? - я для тебя как горсть. Да, как пригоршня песка,
когда набираешь его в руку, а он протекает между пальцами. Я утомляю тебя.
Ты поэтому сегодня такой усталый.
он оборвал себя на полуслове. - Пол, в вашем мире все, даже ты, стыдятся
вещей, в которых нет ничего стыдного. Я не обвиняю тебя, поэтому не нужно
извиняться. - Она улыбнулась и протянула руки. - Иди ко мне. Я не буду
сегодня: ах:
Ллэнро, позову его сюда, и научу вас игре.
в воронку, Пол повернулся к умывальнику, повесил, наконец, полотенце и
аккуратно расправил его на перекладине. Не глядя на Арчин, он сказал:
разрушенном тупике, где живет другой Пол Фидлер."
была одна блондинка:
знал, хотя ты доктор, и изучил все нервы! Ты говорил, что это хорошо, ты
дрожал, и стонал, и задыхался, и говорил, что любишь меня.
больше страсти, чем у Айрис во всей ее терпеливой туше!"
Но то, что ты говоришь - сумасшествие.
он никогда в своей жизни не мечтал, не знал, что такое бывает, пока она не
проделала с ним это в первый раз в убогом отеле на шоссе номер пять, и
прикосновение заставило ожить и зазвенеть все его нервы от подошв до
макушки; ее пальцы нашли нужное место с той же точностью, с какой она
уложила Рили на больничных танцах. - Самое лучшее в жизни человек получает
от своего тела, а в вашем мире никто, никто не умеет с ним правильно
обращаться! Это ваш мир сумасшедший, а не мой!
говорить об этом в книге о Ллэнро!"
между ним и Арчин, и Пол смотрел на него - невидимого ей - глазами,
подобными обломкам камня. Под этим взглядом она упала на постель и
забилась в беспомощных рыданиях, идущих из самой глубины ее существа.
которые он смог разобрать сквозь ее стоны. - Я не могу ничего поделать! Я
боролась, сколько могла, но они сделали меня такой, и:
и она произнесла слово, которое уже звучало в Ченте, когда она утверждала,
что приказом таинственных "они" ей запрещено говорить, кто она такая.
отвратительное; он ощущал его и не мог сфокусировать на нем внимание.
девушкой и, пытаясь успокоить, стал равномерными движениями пальцев
осторожно поглаживать ее по затылку и спине. Мало-помалу она затихла,
словно устала рыданий, и погрузилась в некое подобие сна.
бесчисленное число раз потом, когда непреодолимое желание послушать о
Ллэнро пересиливало в нем боязнь ее беспокоить. Что-то отталкивающее
ползало вокруг его сознания и мерзко хихикало, и он наконец сообразил, что
случайно погрузил ее в гипнотический транс, единственным необходимым
элементом для которого был правильный ритм.
их биение. Он спросил: