склонен был пощадить их жизнь. Я не противился этому, но только потребовал,
чтобы в течение всего пребывания на моем острове они были связаны по рукам и
ногам.
баркасу с приказанием унести с него парус и весла. Тем временем три
отсутствовавшие к счастью для них матроса, услыхав выстрелы, воротились.
Когда они увидели, что капитан их из пленника превратился в победителя, они
даже не пытались сопротивляться и беспрекословно дали себя взять. Таким
образом, победа наша была полная.
приключения. Я начал первый и рассказал ему всю мою историю, которую он
выслушал с жадным вниманием и очень поражался чудесной случайности, давшей
мне возможность запастись съестными припасами и оружием. Не было, впрочем,
ничего удивительного в том, что мой рассказ так его взволновал: вся жизнь
моя на острове была сплошным рядом чудес. Но когда от моей необычайной
судьбы, мысль его естественно перенеслась к его собственной и ему
показалось, что я был сохранен здесь как бы для спасения его жизни, из глаз
его хлынули слезы, и он не мог выговорить больше ни слова.
мы дошли моим обыкновенным путем, т. е. через крышу дома. Я предложил моим
гостям подкрепиться тем, что у меня было, а затем показал им свое домашнее
хозяйство со всеми хитроумными приспособлениями, какие были сделаны мною за
долгие, долгие годы моей одинокой жизни.
узнавали. Но капитана больше всего поразили воздвигнутые мной укрепления и
то, как искусно было скрыто мое жилье в чаще деревьев. Действительно, благо.
даря необыкновенной силе растительности в тропическом климате моя рощица за
двадцать лет превратилась в такой густой лес, что сквозь него можно было
пробраться только по узенькой извилистой тропинке, которую я оставил нарочно
для этого при посадке деревьев. Я объяснил моим новым знакомым, что этот
замок - главная моя резиденция, но что, как у всех владетельных особ, у меня
есть и другая, - загородный дворец, который я тоже иногда посещаю. Я обещал
показать им его в другой раз, теперь же нам следовало подумать, как выручить
от разбойников корабль. Капитан вполне согласился со мной, но прибавил, что
он решительно недоумевает, как к этому приступить, ибо на корабле осталось
еще двадцать шесть человек экипажа. Так как все они замешаны в заговоре, т.
е. в таком преступлении, за которое по закону полагается смертная казнь, то
они будут упорствовать в своем мятеже до последней крайности. Им хорошо
известно, что если они нам сдадутся, то тотчас по возвращении в Англию или в
какую нибудь из английских колоний будут повешены. А при таких условиях
немыслимо вступить с ними в бой с такими слабыми силами. Слова капитана
заставили меня призадуматься. Его соображения казались мне вполне
основательными. А между тем надо было на что нибудь решиться: постараться
хитростью заманить их в ловушку и напасть на них врасплох или же помешать им
высадиться и перебить нас. Но тут я подумал, что вскоре экипаж корабля
начнет тревожиться за судьбу товарищей и лодки и, наверно, отправит на берег
другую лодку поискать их. На этот раз они должно быть явятся вооруженные, и
тогда нам не справиться с ними. Капитан нашел мои предположения вполне
основательными.
том, чтобы разбойники не могли увести обратно баркас, на котором приехала
первая партия, а для этого надо сделать его непригодным для плавания. Мы
тотчас отправились к нему, сняли с него оружие, пороховницу, две бутылки -
одну с водой, другую с ромом, мешок с сухарями, большой кусок сахару (фунтов
пять или шесть), завернутый в парусину. Я очень обрадовался этой добыче,
особенно водке и сахару: ни того, ни другого я не пробовал уж много, много
лет.
раньше, о чем я уже говорил), мы пробили в дне баркаса большую дыру. Таким
образом, если бы нам и не удалось одолеть неприятеля, он по крайней мере не
мог взять от нас своей лодки. Сказать по правде, я и не надеялся, чтобы нам
посчастливилось захватить в свои руки корабль, но что касается баркаса, то
починить его ничего не стоило, а на таком судне легко было добраться до
подветренных островов, захватив по дороге наших друзей испанцев, о которых я
не забыл. Когда мы общими силами оттащили баркас в такое место, куда не
достигал прилив, и пробили дыру в дне, которую нельзя было быстро заделать,
мы присели отдохнуть и посоветоваться, что нам делать дальше. Но не успели
мы приступить к совещанию, как с корабля раздался пушечный выстрел и на нем
замахали флагом. Это был, очевидно, призывной сигнал для баркаса. Но баркас
не трогался. Немного погодя грянул второй выстрел, потом еще и еще.
Сигналить флагом тоже продолжали.
не показывался, с корабля спустили второю шлюпку (все это было мне отлично
видно в подзорную трубу). Шлюпка направилась к берегу, и, когда она подошла
ближе, мы увидели, что в ней было не менее десяти человек, и все с ружьями.
рассмотреть сидевших в шлюпке людей. Мы различали даже лица. Так как
течением шлюпку относило немного восточнее того места, куда мы вытащили
баркас, то матросы гребли вдоль берега, чтобы пристать к тому самому месту,
куда пристала первая лодка.
их узнал и тут же охарактеризовал мне каждого из них. По его словам между
ними было три хороших парня. Он был уверен, что их вовлекли в заговор против
их воли, вероятно, угрозами; но зато боцман, который, повидимому, командовал
ими, и все остальные были отъявленные мерзавцы. "Они слишком
скомпрометированы, - прибавил капитан, - и будут защищаться отчаянно. Боюсь,
что нам не устоять против них".
мы, не может быть страха; что бы ни ожидало нас в будущем, все будет лучше
нашего настоящего положения, и, следовательно, всякий выход из этого
положения - даже смерть - мы должны считать избавлением. Я спросил его, что
он думает об условиях моей жизни. И неужели не находит, что мне стоит
рискнуть жизнью ради своего избавления. "И где, сударь, - сказал я, - ваша
уверенность, что я сохранен здесь для спасения вашей жизни, - уверенность,
которую вы выражали несколько времени тому назад? Что касается меня, то в
предстоящей нам задаче меня смущает только одно". "Что такое?" - спросил он.
"Да то, что, как вы говорите, в числе этих людей есть три или четыре
порядочных человека, которых следует пощадить. Будь они все негодяями, я бы
ни на секунду не усомнился, что сам бог, желая их наказать, передает их в
наши руки; ибо будьте уверены, что всякий, вступивший на этот остров, будет
в нашей власти и, смотря по тому, как он к нам отнесется, - умрет или
останется жить".
передалась капитану, и мы энергично принялись за дело. Как только с корабля
была опущена вторая шлюпка, мы позаботились разлучить наших пленников и
хорошенько запрятать их. Двоих, как самых ненадежных (так, по крайней мере,
их аттестовал капитан), я отправил под конвоем Пятницы и капитанского
помощника в свою пещеру. Это было достаточно укромное место, откуда
арестантов не могли услышать и откуда им было бы нелегко убежать, так как
они едва ли нашли бы дорогу в лесу. Их посадили связанными, но оставили им
еды и сказали, что если они будут вести себя смирно, то через день или два
их освободят, но зато при первой попытке бежать - убьют без всякой пощады.
Они обещали терпеливо переносить свое заключение и очень благодарили за то,
что их не оставили без пищи и позаботились, чтоб они не сидели впотьмах, так
как Пятница дал им несколько наших самодельных свечей. Они были уверены, что
Пятница остался на часах у входа в пещеру.
мы оставили пока связанными, так как капитан за них не ручался, но двое
других были приняты мной на службу по рекомендации капитана и после того,
как оба они торжественно поклялись мне в верности. Итак, считая этих двоих и
капитана с двумя его товарищами, нас было теперь семеро хорошо вооруженных
людей, и я не сомневался, что мы управимся с теми десятью, которые должны
были приехать, тем более, что в числе их, по словам капитана, было три или
четыре честных парня.
вышли из шлюпки и вытащили ее на берег, чему я был очень рад. Признаться, я
боялся, что они из предосторожности станут на якорь, не доходя до берега, и
что часть людей останется караулить шлюпку: тогда мы не могли бы ее
захватить.
представить себе их изумление, когда они увидели, что с него исчезли все
снасти и весь груз и что в дне его зияет дыра.
принялись аукать в надежде, не услышат ли их прибывшие в баркасе. Долго
надсаживали они себе глотки, но без всякого результата. Тогда они стали в
кружок и по команде дали залп из ружей. По лесу раскатилось гулкое эхо, но и
от этого их дело не подвинулось вперед: сидевшие в пещере ничего не могли
слышать; те же, которые были при нас, хоть и слышали, но откликнуться не
посмели.
потом рассказали) решили воротиться на корабль с донесением, что баркас
продырявлен, а люди, вероятно, все перебиты. Мы видели, как они торопливо
спустили на воду шлюпку и как потом сели в нее.
корабль, теперь совсем упал духом Он боялся, что, когда на корабле узнают об
исчезновении команды баркаса, то снимутся с якоря, и тогда прощай все его
надежды.
отошла от берега и двадцати сажен, как мы увидели, что она возвращается:
должно быть. посоветовавшись между собой, они приняли какое нибудь новое