неожиданно прозвучал вызов. - Допустим даже, что мы доедем до моря и
окажемся на судне, ожидающем вас, и пустимся в плавание. И вы воображаете,
что, куда бы вы ни направились - в Африку или Испанию, - - я покорно
последую за вами и не разоблачу вас как убийцу?
вы по глупости забрели невесть куда и случайно повстречались со мной.
Забудете слезы, что лили по дороге из Лонстона, и о молодом человеке,
явившемся их причиной.
не хмурьтесь. Мне нетрудно догадаться, о чем вы думаете. Я ведь говорил вам,
что за свою жизнь выслушал немало исповедей и лучше вашего понимаю движение
женской души. Тут у меня явное преимущество перед братом трактирщика.
видеть насмешки в его глазах.
что ночная тьма сгущается, влага повисла в воздухе, и не стало видно
очертаний холмов. Лошади ступали медленно и неуверенно, то и дело
останавливаясь и тревожно всхрапывая. Не было видно ни зги, но Мэри
чувствовала, что под ногами предательская вязкая почва. Болота обступали их
со всех сторон. Вот отчего так беспокойны были лошади.
вперед и пристально вглядываясь в сгущавшуюся мглу. По выражению его лица,
по плотно сжатому рту она поняла, что каждая жилка его напряжена и что он
думает только об одном - как миновать опасное место. Нервозность лошади
передалась Мэри. Она подумала об этих топях, виденных ею при дневном свете:
коричневые пучки травы, колышимые ветром тонкие, тесно прижавшиеся друг к
другу, камыши, шуршащие и подрагивающие от малейшего дуновения, а под ними
- темная вода, словно застывшая в молчаливом ожидании...
тогда один неверный шаг и - не успев вскрикнуть, они проваливались в
трясину. Фрэнсис Дейви знал болота, но и он мог заблудиться.
вода тиха. Малейшая ошибка может стать роковой. Внутри у Мэри все дрожало от
напряжения. Стоит лошади споткнуться, и она, не думая, что делает, соскочит
с седла прямо в гущу цепких водорослей.
еще сильнее. Он снял шляпу, чтобы лучше видеть, и подолгу изучал буквально
каждый дюйм земли вокруг, прежде чем решиться ступить дальше. Холодная сырая
пелена заволакивала болота. На волосах и одежде его блестел иней. В нос
ударил острый кисловатый запах гниющего камыша. Внезапно, преграждая путь,
перед ними возникла белая стена тумана, поглотив все запахи и звуки.
остановились. Они дрожали, и пар с их потных крупов смешивался с покрывающим
все туманом.
быстро, как и сгустился. Но в плотной завесе не было ни малейшего просвета.
Туман опутал их, словно паутина.
походил на призрак; мертвенно-бледное лицо было по-прежнему непроницаемо,
как маска.
знаю здешние туманы. Этот не рассеется раньше чем через несколько часов.
Ехать дальше через болота - еще большее безумие, чем возвращаться. Надо
ждать рассвета.
в такую пору не так-то легко будет отыскать их. Туман - столь же грозная
преграда для беглеца, сколь и для погони.
их подняться выше. Они выбрались на более твердую почву. Но и здесь туман
был так же плотен. Казалось, от него не уйти.
дарован желанный отдых. Проведете ночь в гроте, выспитесь на гранитной
плите. Быть может, завтра вы вновь увидите белый свет, но эту ночь придется
провести на Раф-Торе.
черневшим вдали холмам.
сидела в гроте, прислонясь спиной к плоской каменной глыбе. Крепко обхватив
колени, она подтянула их к подбородку, сжавшись в комок. Но сырость
просачивалась меж складок накидки, холод пробирал до костей. Огромная
зубчатая вершина скалы, как корона, величественно вставала из тумана. Внизу
под ними была сплошная завеса облаков.
избегал соприкосновения с тем миром внизу, где какие-то ничтожные существа
копошились в туманной мгле. Здесь ветер что-то нашептывал камням, с
шуршанием пробегал по вереску. Дыхание его было холодным; он резал, как нож;
омывал алтарные плиты, эхом прокатывался по гротам. Легкий звон разливался в
воздуха. Потом все смолкало, и прежняя мертвая тишина вновь повисала над
скалами. Лошади жались друг к другу под прикрытием большого валуна. Им тоже
было явно не по себе, и они то и дело поворачивали морды к хозяину. Тот
сидел в стороне, в нескольких ярдах от своей спутницы, и порой она ловила на
себе его задумчивый беспокойный взгляд. Мэри была начеку, в любой момент
ожидая нападения. Стоило ему пошевелиться, и руки ее непроизвольно сжимались
в кулаки.
поддалась бы сонной одури, всеми силами постаралась бы побороть ее как
коварного врага. Мэри знала, что дрема может внезапно одолеть ее, а очнется
она от того, что ледяные руки вцепятся ей в горло, и, открыв глаза, она
увидит прямо перед собой бледное лицо викария в венчике белых волос и огонь
в его обычно бесстрастных глазах.
остроконечных гранитных вершин, подходы к которым оберегал неприступный
туман. Один раз она услышала, как он откашлялся, словно намереваясь
заговорить. Ей подумалось, что они совершенно оторваны от мира: два
существа, одни во всей вселенной, случайно сведенные вместе судьбой. И этот
ночной кошмар не исчезнет с наступлением дня. Она потеряет себя, сделается
его тенью.
шум ветра. Это был уже иной ветер, налетевший неизвестно откуда. Он то
усиливался, то утихал и, казалось, вырывался откуда-то из-под камней. Со
стоном и рыданиями он кружил меж скал, скорбно вздыхал в пустынных гротах и
жалобно всхлипывал в расселинах. Все звуки сливались в одну заунывную
похоронную мелодию.
не слышать этот вой. Но тут ветер сделался еще сильнее. Он срывал капюшон,
трепал ее волосы и со свистом проносился по гроту. Откуда взялся этот вихрь?
Внизу застыл густой туман, облака стояли неподвижно. Здесь же, на вершине,
ветер бесновался и стенал, шептал о том далеком и страшном, что теперь было
ведомо лишь ему одному: о пролитой крови и поселившемся здесь отчаянии. И на
самой вершине Раф- Тора, высоко над головой, раздавался какой-то дикий
иступленный крик, словно сами боги стенали там, подняв к небу огромные
головы. В своем воображении она слышала топот тысяч ног, шепот тысячи
голосов. Ей чудилось, что камни превращаются в живых существ. Их
фантастические лики совсем не походили на человеческие: старые-престарые,
иссеченные морщинами и грубые, как гранит, язык их был ей непонятен, а ноги
и руки напоминали когтистые лапы птиц.
нее. Им не было до нее дела. Она чувствовала себя жалким листочком,
сорванным с дерева и гонимым ветром. А эти древние исполины были нетленны и
вечны. Сплошной стеной они безжалостно надвигались на Мэри. Вот-вот они
раздавят ее. Девушка вскрикнула и вскочила на ноги, каждая жилка дрожала
внутри.
гранитные плиты. Рядом сидел Фрэнсис Дейви, опершись подбородком на руки. Он
пристально смотрел на нее.
сна, который вроде бы и не был сном.
продолжал он. - Сейчас лишь полночь, впереди долгая ночь. Подчинитесь
природе, Мэри Йеллан, и дайте себе отдых. Неужели вы думаете, что я причиню
вам зло?
камня. Я устроился не намного лучше, но здесь по крайней мере не дует из
трещины в скале. Нам обоим было бы легче, если бы мы сели рядом и
постарались согреть друг друга.
К рассвету станет еще холоднее. Идите же сюда, сядем спиной к спине - так
вам, может быть, удастся поспать. У меня в мыслях нет трогать вас.
сцепив пальцы. Увидеть выражение его лица было нельзя. Он сидел в тени,
повернувшись к ней боком. Но она была уверена, что он улыбается в темноте,
забавляясь ее страхом. Она действительно замерзла, и тело ее жаждало тепла,
но она и мысли не допускала сесть рядом с ним. Руки ее окоченели, ноги от
Лукьяненко Сергей
Лукьяненко Сергей
Орлов Алекс
Орлов Алекс
Елманов Валерий
Куликов Роман