К базару летних новинок он выпустил двести тысяч экземпляров прейскуранта,
причем прейскурант был переведен на иностранные языки и в количестве
пятидесяти тысяч разослан за границу. Теперь Муре снабжал его
иллюстрациями и даже образчиками материй, приклеенными к страницам. Это
был целый поток самовосхваления: "Дамское счастье" било в глаза всему
миру, широко используя стены, газеты и даже театральные занавесы. Муре
утверждал, что женщина бессильна против рекламы и что ее фатально влечет
ко всякому шуму. Впрочем, он расставлял ей и более хитрые ловушки,
анализируя ее душу как тонкий психолог. Так, он установил, что женщина не
в силах противиться дешевизне и покупает даже то, что ей не нужно, если
только убеждена, что это выгодно; исходя из этого. Муре создал целую
систему постепенного понижения цен на товары, которые продавались туго; он
предпочитал продать их с убытком, лишь бы они быстрее оборачивались. Он
проник еще глубже в женское сердце, придумав систему "возврата" - этот
шедевр иезуитского обольщения. "Берите, сударыня, вы возвратите нам эту
вещь, если она перестанет вам нравиться". И женщина, которая до сих пор
сопротивлялась, теперь покупала со спокойной совестью, находя себе
оправдание в том, что может отказаться от своего безрассудства. Возврат
вещей и понижение цен вошли в обиход новой торговли, как основные ее
методы.
внутреннего устройства магазина. Он поставил за правило, чтобы ни один
уголок "Дамского счастья" не пустовал: он требовал, чтобы всюду были шум,
толпа, жизнь, потому что, говорил он, жизнь притягивает другую жизнь,
рождает и множится. Для этого он придумывал всевозможные уловки.
Во-первых, требовалось, чтобы в дверях всегда была давка - пусть прохожие
думают, что здесь вспыхнул бунт; он добивался этой давки, размещая при
входе удешевленные товары - ящики и корзины с продававшимися по дешевке
предметами; поэтому тут вечно толпился бедный люд, преграждая дорогу
остальным покупателям, и можно было подумать, что магазин ломится от
наплыва публики, тогда как он часто бывал заполнен только наполовину.
Кроме того. Муре умело скрывал в галереях плохо торговавшие отделы,
например, летом отдел теплых шалей или отдел ситца - зимой. Он окружал их
бойко торговавшими отделами и скрывал в шуме и сутолоке. Он один додумался
поместить ковры и мебель на третьем этаже, ибо покупательниц тут бывало
значительно меньше, а потому размещение этих отделов в нижнем этаже
привело бы к образованию пустот. Если бы Муре придумал, как пропустить
через свой магазин всю улицу, он, не колеблясь, осуществил бы эту идею.
осматривая в последний раз все приготовления к большому понедельничному
базару, к которому готовились уже целый месяц; он вдруг спохватился, что
принятое им расположение отделов - нелепо. Между тем все было вполне
логично: ткани - с одной стороны, готовое платье - с другой; это был
разумный порядок, который позволил бы покупательницам самостоятельно
ориентироваться. Наблюдая толчею в тесной лавке г-жи Эдуэн, Муре когда-то
мечтал именно о таком расположении; но теперь, когда этот порядок был
накануне осуществления, он вдруг подумал: да правильно ли это? И тотчас
воскликнул про себя: "Все это никуда не годится!" Оставалось только сорок
восемь часов до начала базара, когда он решил, что часть отделов надо
переместить. Ошалевшему, озадаченному персоналу пришлось провести две ночи
и все воскресенье в ужасающей суматохе. Даже в понедельник утром, за час
до открытия магазина, некоторые товары еще не были водворены на свои
места. Патрон положительно сошел с ума; никто ничего не понимал; все были
в недоумении.
- Вот еще эти костюмы... отнесите-ка их наверх... А японские безделушки
перетащим на центральную площадку. Еще немножко, друзья, - и смотрите, как
мы сейчас заторгуем!
перестановке не больше других и с беспокойством следил за патроном. Он не
смел донимать его расспросами, хорошо зная, как это будет принято в столь
напряженный момент. Наконец он все же решился и тихонько спросил:
базара?
продолжал настаивать, он разразился:
то я распланировал все, точно какой-то геометр! Вот уж никогда не простил
бы себе этой ошибки!.. Поймите же: ведь я чуть было не рассеял толпу по
разным отделам. Женщина вошла бы, направилась прямо куда ей надо, прошла
бы от юбки к платью, от платья к манто, а затем ушла бы, ни чуточки не
поблуждав... Ни одна покупательница даже не увидела бы всех наших отделов!
на все четыре стороны, приказчики останутся без ног, провожая
покупательниц из отдела в отдел.
от этого только ноги подрастут... Тем лучше - пускай себе странствуют.
Будет казаться, что народу еще больше, они увеличат толпу. Пусть люди
давят друг друга, это хорошо!
передвижение покупательниц во всех направлениях разбросает их всюду
понемножку, умножит их число и окончательно вскружит им голову. Во-вторых,
так как надо их провожать с одного конца магазина в другой, если они,
например, захотят купить подкладку, после того как купили платье, то эти
путешествия по всем направлениям утроят в их глазах размеры помещения.
В-третьих, они будут вынуждены проходить по таким отделам, куда никогда бы
не ступили йогой, а там их привлекут всевозможные искушения, и вот они в
наших руках. В-четвертых...
крикнул продавцам:
надо!
только что разделили надвое, отправив платья и костюмы на третий этаж, в
другой конец магазина. Обернувшись, Муре увидел Денизу. Она спустилась
вниз раньше других и вытаращила глаза, сбитая с толку этим
переустройством.
первых дней февраля Дениза вернулась в "Дамское счастье" и, к своему
радостному удивлению, встретила вежливое и чуть ли не почтительное
отношение со стороны сослуживцев. Особенную благосклонность выказывала ей
г-жа Орели; Маргарита и Клара, казалось, смирились с ее присутствием; даже
дядюшка Жув смущенно сутулился, словно желая стереть неприятное
воспоминание о прошлом. Достаточно было Муре сказать ей слово, чтобы все
начали шептаться, следя за нею глазами. Среди этой всеобщей любезности ее
немного огорчали только какая-то странная печаль Делоша и загадочные
улыбки Полины.
возвращения он не переставал оказывать ей знаки внимания, которые глубоко
трогали девушку. Полина, неизвестно зачем, рассказала ей со всеми
подробностями о романе между хозяином и Кларой: где он с ней видится,
сколько ей платит. Полина часто возвращалась к этой теме и прибавляла
даже, что у него есть и другая любовница, та самая г-жа Дефорж, которую
так хорошо знает весь магазин. Все эти сплетни волновали Денизу, и в
присутствии Муре она по-прежнему робела, чувствуя какую-то необъяснимую
неловкость, а в душе ее благодарность все время боролась с гневом.
кабинет. Мне надо с вами поговорить.
надо было торопиться в отдел, куда сходились и другие продавщицы. Но
Бурдонкль расслышал слова Муре и с улыбкой взглянул на него. Когда они
остались одни, он даже осмелился сказать:
беспечности.
еще не родилась!
раз окинуть взглядом многочисленные прилавки. Бурдонкль покачал головой.
Эта простая и кроткая девушка начинала вызывать в нем тревогу. На первых
порах он одержал победу, прибегнув к грубому увольнению. Но она снова
появилась, и он считал ее опасным врагом, помалкивал в ее присутствии и
выжидал.
Сент-Огюстен, у самого входа.
голубые зонтики в виде бордюра. Исправьте все это, да поживей!
пришлось переделать выставку зонтов. Начинали появляться покупательницы, а
Муре даже приказал закрыть на несколько минут двери, грозясь, что вовсе
их, не откроет, если голубые зонтики останутся в центре. Это сводило на
нет всю его композицию. Известные мастера выставок - Гютен, Миньон другие
- приходили, смотрели во все глаза и делали вид, что ничего не понимают, -
они ведь принадлежали совсем к другой школе.
Круз Андрей
Куликов Роман
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия