не беспокоились. Ночевать буду у тети Маруси. А ты в полночь подойдешь - я
лошадей выведу. Ну, а дальше, как мы договаривались...
- в кони и продукты!
- Да и тебе не советую.
ты?.. Это знаешь как называется? Главное, еще крутит! Брось, Иван! Я же
вижу - перетрусил мальчик... Так прямо и говори.
раньше был? Зря я с тобой все это затеял. Только время потерял. Давно бы
уже там был без тебя. " - Володя чуть не плакал от обиды и огорчения. -
Ведь это как назвать стоит? Я прямо даже не знаю... Говори прямо: струсил,
да?
спокойствие совсем сразило Володю.
сжав кулаки, подошел почти вплотную к Ване. - Трус ты - вот кто! Трус!
Молчишь?
решай. Может, твое "не могу" из тебя выскочит. Тогда я видно будет, кто ты:
Соколик сам или стал клячей, хуже старого Фильки.
и хлесткое. Он привык к тому, что Ваня обычно уступал, признавая его
главарем. Но было сегодня в Ване нечто такое, что заставило вспыльчивого и
обычно резкого на слово Володю замолчать. Он только посмотрел еще раз
внимательно на Ваню Гриценко и внутренне подивился странной, почти
таинственной перемене, которая произошла со вчерашнего дня в товарище.
старше его. И то новое, уверенное, суровое, еще непонятное Володе, но
почему-то ставшее доступным Ване, сегодня уже не собьешь никакими
настояниями, не сломишь самыми колкими обидами.
для Володи неведомая.
над ним. И он примирительно сказал:
переменит. Однако что же заставляло Ваню, обычно уступчивого и охотно
подчинявшегося Володе, обрести внезапно такую твердость?
словно замершую под черным крылом Митридата Керчь.
грузовая машина, крытая поверх кузова брезентом. Из кабины высунулся и
тяжело спрыгнул на мокрую мостовую дядя Гриценко. Володя, услышав шум
подъехавшей машины, выглянул в форточку:
поздоровавшись со всеми.
поданного Володей. - Эвакуироваться будешь или тут останешься? Дело ведь
такое, что, пожалуй, и у нас незваные гости будут. А я Никифору обещал, в
случав чего, вам подсобить.
сказала неуверенно:
мысли не сведу. Ехать, если, так тоже ведь: пролив-то бомбят... А
оставаться - как оно еще будет?
вам оставаться в городе - тоже конец. Узнают, что Никифор партийный,
партизанил тут, - жизни вам не дадут. Подавайтесь-ка лучше вы до меня, в
Старый Карантин. Там вам поспокойней будет, да и Нюше с вами веселее, а то
лежит все, совсем заболела.
почему-то замолк, пожевав губами, и другим уже тоном добавил: - А может, и
не совсем там, но это уж видать будет.
надо, в Рыбаксоюз. Коли решите, так зараз же собирайтесь, вещички там какие
сложите... и дожидайтесь. Я завтра, а то послезавтра еще раз в городе буду
да и вас захвачу.
улицу. У ворот стоял грузовик. Шофер дремал в кабине. Володя осторожно
поставил ногу на тугую толстую шину в прямоугольных наростах, схватился за
край борта и заглянул в кузов, под брезент. В кузове лежали какие-то
длинные, плоские ящики. Сквозь щели одного из них что-то поблескивало.
Володя перелез через борт, отогнул брезент, сел на корточки возле ящика.
"Э-э, - подумал он, - да там вроде как винтовочки! Вот так база Рыбаксоюза!
Ай да рыбак дядька Гриценко!"
только почувствовал, что качнулась машина, услышал, как хлопнула дверца
кабины. Сейчас же взвыл стартер, включенный шофером. Под кузовом стрельнуло
два раза, потом зафырчало, и машина прянула вперед, разом взяв большую
скорость. Володя от неожиданности даже повалился на спину: отвороченный
брезент накрыл его, и он долго барахтался в нем, не будучи в силах
выбраться. Когда он поднялся, машина катила по направлению к восточной
окраине города. Грузовик шел так быстро, что соскочить с него на ходу было
уже невозможно, а стучать в кабину и просить, чтобы машину остановили,
Володя не мог: попало бы ему от дяди Гриценко за самовольство. Надо было
ждать ближайшей остановки, чтобы незаметно соскочить.
брезента, Володя увидел, что они едут по дороге к Старому Карантину.
Значит, схитрил дядя Гриценко; ни на какую базу Рыбаксоюза не надо было ему
ехать. Просто он не хотел задерживаться и допускать в машину кого-нибудь.
Хитрит что-то старый. Да и про Ваню как-то вкривь объяснил.
укрывшись брезентом.
качнулся, опять хлопнула дверца кабины с правой стороны, где сидел дядя
Гриценко. Володя осторожно высунулся из-под брезента и увидел, что грузовик
стоит возле входа в каменоломни. Он сразу узнал это место я вышку над
главным стволом, где ходила обычно клеть подъемника.
тут. У клети, которая только что поднялась из недр и была довольно хорошо
видна под навесом, царило небывалое оживление. Подъезжали брички, возы,
машины, телеги. С них непрерывно снимали какие-то ящики, бочки, сундуки.
Володя увидел, как с одного из подкативших грузовиков стащили такие же
плоские, длинные ящики, как тот, на котором он сидел. Потом подъехала
телега, с которое сняли чугунные котлы, чаны, кастрюли. Какой-то человек
тащил в одной руке свернутый ковер, а в другой - туго завязанный круглый
узел, из которого торчал гриф балалайки.
имущество в подземных укрытиях.
доложись, что мы прибыли с добром, - пускай народ высылает принимать. А я
тут побуду, только сверну в сторонку.
отошел, Володя спрыгнул на землю. Дядя Гриценко обернулся и только руками
развел:
пойму...
грузят?
приехал, так еще все знать надо. Ходи отсюда живо!
отсюда, чтобы тебя видать не было", - побежал под навес. В это время из-под
земли поднялась на поверхность клеть, и из нее вышел Ваня Гриценко. Он снял
кепку с головы, обил ею с колен пыль известняка и появился во дворе
каменоломен.
это.
Каргалов Вадим
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Суворов Виктор