Иванович, перебалуешь ты все, что только около тебя повертится. Погоди, мы
за тебя возьмемся порядком.
Щурхов уже проворно одевался и, запинаясь, робко, с умоляющим взором
отвечал:
парик задом и покрыл им лицо; но Щурхов, не показывая ни малейшего знака
гнева, обратил парик назад и осмелился уж сам спросить:
спросили в одно время Перокин и Купшин, с видом и голосом удивления.
таком случае он осуждал бы своего господина, а это было бы тяжелей для него,
чем обвинить себя. Он отвечал только:
и желтом, как старые алансовые манжеты.
движение отвислые щеки, как брыли у собаки, - а какой бес принес ее, не
ведаю: я спал на залавке.
бросился в прихожую, где и сыскал бумагу. Щурхов раскрыл ее и начал читать.
Между тем Купшин замахнулся тростью на карлу и вскричал с сердцем:
Вон, мерзавец, и в кухню!
житье-бытье при таком негодном барине, который позволяет чужим господам
бранить у себя в доме своих верных служителей.
- государыня назначила нам ныне аудиенцию, которую мы так долго от нее
испрашивали.
рано!
перетроенных, - возразил граф Купшин, горячась, - так надо ждать второго
пришествия. Нет, сударик мой, мы, с нашим простым умишком, хотим, помолясь
богу, приниматься тотчас за работу; по-нашему, настоящая пора! Дай нам,
голубчик, описать тебе самому, до какого жалкого состояния вы, с вашею
хитростью и дальновидностью, с вашею ученостью, довели наше дело и как мы
думаем его поправить, разумеется, с божьею помощью: без нее же все прах и
суета. Теперь уложи масштаб и циркуль своего ума в карман, поверь здравым
рассудком и добрым сердцем наше намерение, а там возражай. Вникни и ты
хорошенько в дело, Андрей Иванович, и помоги нам во дворце. Нас не так скоро
послушают - мы слывем озорниками, может статься и проговоримся; а ты нас
поддержи: государыня жалует тебя больше нашего; стоит тебе зажурчать сладкою
своею речью, так поневоле развесишь уши и ретивое заговорит с тобою заодно.
Щурхов, охорашиваясь.
Купшин пустил во все жилы его свежую, горячую кровь, и если бы дали ему в
это время начальство над лихим эскадроном, он славно повел бы его в атаку, в
пыл битвы. Это был священный костер, на который надобно было только посыпать
ладану, чтобы он загорелся.
похвалу своему барину и смотря на него с гордостью матери. - О! кабы не
потворство нашей братье, мог бы прямо на место герцога!"
Зуда, хоть никого ни о чем не расспрашиваем, все знаем. В наше время
наушничество в таком ходу, что услышишь поневоле и то, что ввек не хотел бы
слышать; душонки и языки налажены на всякую скверность; коли нельзя попасть
в шептуны к фавориту, норовят в угодники к второстепенным и так далее,
смотря по случаю. А в случае только тот, кто при ушке. Чай, у моего
камердинера, у твоего дворецкого, у его мамки есть свой наушник. Впрочем, и
то сказать, шила в мешке не утаишь. И так знаем, что брат Артемий вовсе
потерял голову, расслаб, будто хворал несколько месяцев. Стал труслив, как
заяц, не за себя - о! он до этого не дошел и не дойдет, я уверен в этом; но,
сберегая честь и спокойствие молдаванки, дает над собою верх Бирону,
попускает злейшему врагу России грабить ее и губить. Бедный Артемий! до чего
осетил тебя дьявол!.. Всегда сам был первый в заговоре против временщика,
лез из кожи вон, как скоро кто против его замыслов, хоть глаза выцарапать; а
теперь готов в попятную. Ясно и верно, как дважды два - четыре, что участь
нашего друга держится на одной цепочке с тайною молдаванки. Тронься он
только на какое дело против Бирона, и княжну сделают чернее угля: вот чего
страшится несчастный, попавшийся в эту западню, хитро устроенную, нечего
таить, господин Зуда! - Нельзя расчислить, - примолвил Перокин с сильною
грустью, - до чего дойдет гнев государыни, когда она узнает, что Волынской
обольстил ее любимицу. Несчастный разбил лучшую ее игрушку!.. (Зуда хотел
что-то возразить, но говоривший сделал ему знак, чтобы он молчал.)
входить в подробности этого дела; но у фаворита есть свидетели... статься
может, в его руках находится и переписка: чего же более для улики Артемия
Петровича? Во всяком случае безрассудно, стыдно, грешно!.. Оправдания нет.
Но всего этого не воротишь. Дело в том теперь, чтобы спасти нашего друга
наперекор ему и, если можно, через него спасти нашу кормилицу Россию. Бедная
Россия! не молоко, а кровь выпытывают из грудей твоих. Отважим за тебя все,
чего дороже нам нет на свете; а там буди воля божья!..
объяснение трудного подвига, на который он решался, и потом продолжал с
особенным чувством:
Время терять не надо. Вот видишь, в чем это средство. Волынской не любит
жены своей, а моей бедной сестры; это ясно: что делать? насильно мил не
будешь! Может статься, причина этой холодности и та, что она не имеет детей.
Сестре я почти все открыл письмом и убеждаю ее для блага общего согласиться
на развод. Теперь же отправляемся к государыне с тем, чтобы ей рассказать,
как друг наш вовлечен в любовную связь с княжной, как Бирон старался
всячески усилить эту связь - на это и мы представим документики - и будем
умолять ее величество позволить Артемию Петровичу развестись с его женой.
Уверены, что государыню легко убедить к согласию - она души не чает в
молдаванской княжне; духовные особы после того не запнутся. Таким образом
Волынской выйдет сух из воды, и государыня получит сильное предубеждение
против своего любимца. Тогда представим ей в живых красках несчастное
положение России, объявим, как верноподданные, что для спасения отечества от
систематического грабежа и опустошения, для избавления самой государыни от
нарекания потомства остается ей удалить от себя курляндца и вручить кормило
не государства, но государственных дел Волынскому.
нет ни сестры, ни брата, там нет родства, где дело идет о благе отечества.
Трудна жертва нашего доброго Петра, кто из нас с этим не согласится? По я
сам первый положил палец в эту рану и уверен, что, кроме ее, нет другого
спасения. Ожидаем теперь твоих возражений, Зуда.
был пасть в ноги вельможам, сознаваясь, что минута благородного восторга
может иногда более дальновидных, тонких расчетов ума.
повести ловчее речь матушке государыне: ум хорошо, а два лучше! Худо только
то совещание, где много умничанья - это знак, что совещатели думают более о
себе, нежели о благе общем.
спасителя; за ними последовал в благоговейном умилении Иван, которого не
считали ни лишним, ни опасным в этом дружеском совещании. После того начали
разбирать, что каждому из трех вельмож, собиравшихся на аудиенцию к
государыне, надо было говорить: приготовлялись немного - каждый должен был
сказать, что бог положил ему на сердце для блага отечества. И вот собрались
они во дворец, одушевленные чистотою и благородством своих намерений; но
между тем встретилась помеха.
поприятнее был карлы Щурхова, но не менее лукав и зол. Подобравшись на
цыпочках к замочной щели и затаив дыхание, повиснул на ней слухом. Хотя Зуда
выходил в прихожую наведаться, не подслушивает ли кто, но застал его
дремлющим в дальнем углу на залавке - так умел он мастерски спастись от
всякого подозрения! Узнав о замыслах друзей, уродец-слуга тихонько, бочком,
выполз из прихожей на двор и - приятелю своему, безобразному карле Щурхова.
обернись хоть птицей и дай знать проворнее герцогу об этих замыслах.
предложение для него находка, сладкий кусочек на голодный зуб. Лучшего
случая не найдется отомстить грубияну Перокину и его друзьям.
кухню, взял оттуда добрый кусок мяса, растерзал его надвое зубами, свистнул,
гаркнул: - Удалая! сивка-бурка, вещая каурка, стань предо мной, как лес
перед травой.
нему; начала около него ластиться, визжать от радости, махать хвостом,
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Вронский Константин
Сертаков Виталий