на землю. Король воспрянул духом, и радость его была безгранична. Он
уверял, что мы отлично проведем ночь, потому что, придерживаясь подобной
тактики, мы можем отстоять наше дерево от всей округи.
обсуждать другие планы. Оружия у них не было, но камней сколько угодно, а
камни могли пригодиться. Пожалуйста, мы не возражали. Один какой-нибудь
камень долетит до нас, но и это маловероятно. Мы были хорошо защищены
ветвями и листьями и невидимы. Если они потратят на метание камней
полчаса, к нам на помощь придет темнота. Мы были довольны. Мы могли
улыбаться, даже хохотать.
бы недолго. Не прошло и четверти часа после начала бомбардировки, как мы
ощутили какой-то странный запах. Достаточно было раза два втянуть в себя
воздух, чтобы убедиться, что это запах дыма. Наша игра была проиграна! Мы
этого не отрицали. Когда приглашение подкрепляется доброй порцией дыма,
его нужно принять. Осаждающие навалили вокруг дерева груду сухого хвороста
и, увидев, что густое облако дыма окутало ствол и поползло вверх, огласили
воздух радостными кликами. Задыхаясь, я сказал:
другой - и примем бой. Пусть каждый из нас сражается, как хочет и как
умеет, лишь бы вокруг росла груда мертвых тел.
позже, чем он. Мы заняли заранее намеченные места и принялись отражать и
наносить удары. Натиск был бешеный - ураган сыплющихся со всех сторон
ударов. Внезапно несколько всадников ворвалось в толпу и чей-то голос
прогремел:
признаками дворянина: пышной и дорогой одеждой, властным, суровым лицом,
черты которого носили следы распутной жизни. Толпа униженно отхлынула, как
собачья стая. Дворянин осмотрел нас критически, затем резким голосом
спросил крестьян:
здесь не знает; это самые свирепые и кровожадные сумасшедшие, которые
когда-либо...
Кто вы? Откуда вы? Объясните.
делам. Мы из далекой страны и никому тут неизвестны. Мы не сделали ничего
плохого; однако, если бы не твое отважное вмешательство и покровительство,
эти люди убили бы нас, Ты прав, сэр, мы не сумасшедшие; мы не свирепы и не
кровожадны.
давя копытами тех, которые бежали по дороге, не догадываясь свернуть в
кусты. Крики замерли в отдалении, и всадники вскоре стали возвращаться.
Тем временем дворянин продолжал допрашивать нас, но ничего не добился. Мы
благодарили его за услугу, но продолжали повторять, что мы чужестранцы и
друзей здесь не имеем. Когда свита вернулась, дворянин сказал одному из
своих слуг:
вскоре после того, как стемнело, остановились на постоялом дворе у большой
дороги, милях в десяти - двенадцати от места, где нас постигло столько
неприятностей. Милорд немедленно удалился в отведенную ему комнату,
заказав себе ужин, и мы больше его не видели. На рассвете мы позавтракали
и приготовились ехать дальше.
господин мой граф Грип приказал нам предоставить вам этих коней и
проводить вас до ближайшего города, который лежит отсюда в двадцати милях
и называется Камбенетом, где вы будете в безопасности.
предложение. Мы поехали вшестером неторопливой, неутомительной рысью и по
дороге из разговора с нашими спутниками узнали, что милорд Грип очень
важный вельможа в своем краю и что владения его лежат на расстоянии дня
пути от Камбенета. Мы двигались так лениво, что было уже позднее утро,
когда мы въехали на рыночную площадь города. Мы слезли с коней, приказав
еще раз поблагодарить милорда, и приблизились к толпе, собравшейся посреди
площади, посмотреть, что вызвало ее любопытство. Оказывается, это были
остатки того каравана невольников, который мы встретили несколько дней
назад!.. Значит, все это время они волокли свои цепи по пыльным дорогам.
Несчастного мужа не было уже между ними, как и многих других, зато
прибавилось несколько новых лиц. Король был равнодушен к этому зрелищу и
хотел уйти, но я был глубоко им взволнован и полон жалости. Я не мог глаз
оторвать от этих убогих человеческих обломков. Они сидели кучками на
земле, безмолвные, не жалуясь, с опущенными головами, бесконечно
трогательные в своем унижении. И, как бы нарочно для контраста, в тридцати
шагах, перед другой кучкой, напыщенный оратор произносил речь, превознося
"наши великие британские вольности"!
будет что будет, но я влезу на эту трибуну и... Щелк! - нас с королем
сковали вместе наручниками! Это сделали наши спутники, слуги графа; милорд
Грип стоял тут же и смотрел на нас. Король пришел в бешенство и крикнул:
Король поднял свои скованные руки и с бешеной силой занес их над головой
милорда, но милорд успел увернуться от удара. Дюжина слуг этого мерзавца
кинулась на нас, и через мгновение мы были уже беспомощны, со скрученными
позади руками. Но мы так громко и горячо заявляли, что мы свободные люди,
что привлекли к себе внимание свободолюбивого оратора и его патриотических
слушателей, и они обступили нас. Оратор сказал:
данные британские вольности послужат вам щитом и охраной. (Аплодисменты.)
Вы в этом сейчас убедитесь. Представьте доказательства.
как буря:
свободные люди.
закона, а не закон в действии. Закон надо испытать на себе, чтобы понять
его настоящее значение.
интерес. Оратор сказал - и на этот раз деловито, а не торжественно:
познакомиться. Для нас вы люди чужие, вы не станете этого отрицать. Быть
может, вы свободные люди, мы этого не отрицаем; но, может быть, вы и рабы.
Закон ясен: он не требует от рабовладельца доказательств, что вы рабы, он
требует от вас доказательств, что вы не рабы.
поехать в Долину Святости...
можешь надеяться, что они будут выполнены. Это заняло бы слишком много
времени и доставило бы слишком много хлопот вашему господину...
гос...
нас; мало было бы проку, если бы эти люди пришли к убеждению, что мы
помешанные.
торга. Тот же самый проклятый закон существовал на нашем Юге в мое время
более тринадцати столетий спустя; и в силу этого закона сотни свободных
людей, которые не имели доказательств, что они свободные люди, были
проданы в рабство на всю жизнь, - и тогда меня это не особенно волновало.
Но когда я испытал на себе самом, что значит быть проданным с публичного
торга, закон этот внезапно показался мне гнусным. Что поделаешь, так уж мы
созданы.
людном рынке за нас дали бы хорошую цену, но тут было страшное захолустье,
и нас купили так дешево, что мне даже стыдно вспомнить об этом. Король
Англии пошел за семь долларов, а его первый министр - за девять; между тем
за короля можно было дать двенадцать долларов, а за меня все пятнадцать.
Но так бывает всегда: если рынок плох, какой бы хороший товар вы ни
предлагали, вы очень мало на нем наживаете; и я советую вам помнить об
этом. Если бы у графа хватило ума, чтобы...
вам, что он за человек, и черт с ним!
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Быков Василий
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей