Чтение 51–й страницы книги ~Почем фунт лиха~

- Как мертв? - растерялась я.

- Мертв настолько, насколько это вообще возможно, - пояснил Дмитрий. -
Теперь уже, когда Лаврентия нет, скажу. Он жил в Ярославле, скорее Даже не
жил, а скрывался.

- Так я и знала, - вырвалось у меня. Дмитрий вопросительно вскинул свои
красиво вычерченные природой брови.

- Вы знали, что он жил в Ярославле? - удивился он.

- Нет, я подозревала, что он скрывается от властей. Но это неважно.
Продолжайте, пожалуйста, я вас перебила.

- Когда вы уехали... Кстати, спасибо вам.

- За что?

- Ваш приезд меня встряхнул. Я взял себя в руки, бросил пить и на
следующий день утром отправился в Ярославль. Там я узнал, что Лаврентия
увезла "Скорая помощь". Тут же метнулся в больницу, но было поздно. Он уже
умер.

Я слушала, затаив дыхание.

- Что с ним случилось? - спросила я, заранее предчувствуя ответ.

- Он отравился.

- Или его отравили?

- Возможно, и так. Я не стал выяснять подробностей; парень он был
непростой, а встреча с милицией - малое удовольствие. Последуют допросы, а
завтра утром кончается мой короткий отпуск.

- Так вы прямо из Ярославля?

- Да, поэтому так поздно. Не захотел сообщать эту новость по телефону.

- Правильно сделали, что приехали.

- Ну вот, в общем-то, и все, - сказал Дмитрий, поднимаясь с дивана.

- Как, вы уходите? Уже? - воскликнула я, не пряча своего испуга.

- Да, мне пора. Я почти сутки за рулем, а еще хочется поспать.

- Вряд ли вам это удастся.

- Мне тоже так кажется, - подтвердил Дмитрий. - Спокойной ночи. Несмотря
на неприятные обстоятельства, был рад вас видеть.

- Я тоже рада.

Мне хотелось сказать "безмерно рада", но я подумала, что это уже слишком
при таком равнодушии с его стороны. Зачем манил розами, когда сидит, как
истукан?

Мы попрощались у порога. Закрыв дверь, я побежала к окну и стала смотреть
на освещенный одиноким фонарем двор, пока он не вышел. Постояв рядом с
роскошным белым "БМВ", он открыл дверцу, сел и уехал. Уехал мужчина моей
мечты, потому что в жизни так чаще всего и бывает: наши принцы не видят в
нас принцесс...

А я, глупая, хотела удивить его чужим "Ягуаром". Этот мужчина умеет жить
в нашем мире, умеет заработать, умеет тратить. Все у него по-настоящему.
Какое счастье - быть с таким рядом. Хочется быть настоящей женщиной, ох, как
хочется быть женщиной рядом с ним! Удивительно, почему этого же не хочется
ему?

Я отправилась на кухню с острым желанием включить магнитофон и спеть
дуэтом с Аллой Пугачевой:

"Ты... Теперь я знаю - ты на свете есть..." Это у нас прекрасно
получилось.

Глава 29

Утром я снова удостоверилась, что жизнь в непосредственной близости от
ребенка не так прекрасна, к казалось на второй взгляд. Утром выяснилось, что
наши с Санькой режимы катастрофически не совпадают.

Он проснулся в шесть утра и тут же потребовал активного общения. Я к
этому времени только вошла во вкус сна и ни для какого общения не годилась.
Я вообще не очень ясно представляла, с кем сегодня лежу в постели.

- Встявай! Встявай! - безжалостно тормошил меня Санька.

- Любимый, не надо, - томно прошептала я и повернулась на другой бок.

Такой сценарий Саньку явно не устраивал.

- Сьто? - спросил он, с деловым видом заглядывая мне в глаза.

- Слушай, а ты не мог бы поспать еще.

- Неть, - серьезно ответил он.

- Почему?

- Не хотетя.

- А мне хочется, очень хочется. Что будем делать? - с несчастной улыбкой
спросила я.

Санька с пониманием кивнул головой, натянул на мое лицо одеяло, заботливо
прихлопнул его ладошками по краям и сказал:

- Сьпи.

- А ты что будешь делать?

- Кофе.

После такого сообщения мне сразу же расхотелось спать. Пришлось идти
помогать Саньке в его благородном намерении. Мы очень быстро сварили кофе,
приготовили завтрак и радостные уселись за стол. Я окончательно проснулась,
была бодра, и полна сил. С этими силами я и учила Саньку разливать кофе по
чашкам, когда зазвонил телефон. Я догадалась, что это Нелли, и опечалилась.

- Как вы там? - явно предвкушая нытье и жалобы, спросила она.

- Прекрасно, - похвасталась я. Нелли озадаченно хмыкнула.

- Хм... а Санька как?

- Чудесно.

- Он соскучился без меня?

- Не знаю, о тебе речи не было, - не без злорадства сообщила я. - Мы
дружно приготовили завтрак и собираемся так же дружно его съесть.

- Кто это "мы"? - въедливо поинтересовалась Нелли.

- Мы - это я и Санька, - не без гордости заявила я. - Прекрасен наш союз.

- Это неудивительно, - принялась оправдываться Нелли. - Все моя работа.
Санька привык скитаться по чужим людям.

- Что значит "чужим"? - ревниво возмутилась я. - С каких это пор ты меня
относишь к этой категории? Я все же, как-никак, крестная мать.

- Я хотела сказать, что нормальный ребенок должен первое время плакать и
скучать по матери, а не варить кофе.

- Не волнуйся, у нас нормальный ребенок, - успокоила я Нелли. - Плакал он
вчера, но сегодня у нас полный контакт. Лучше расскажи, как дела у тебя. Где
остановилась?

- У Нины Аркадьевны. Так удобней для нас обеих. Сейчас идем в больницу, а
потом я тебе позвоню. Тетушку давать?

Я запаниковала.

- Нет, нет, не стоит ее беспокоить, да и завтрак остынет.

- Тогда отключаюсь. Поцелуй Саньку.

- Только этим и занимаюсь.

Положив трубку, я осторожно посмотрела на Саньку. Он, ничего не
подозревая, пытался поднять с пола бутерброд, упавший согласно закону
подлости. Делал он это уморительно и осторожно, словно занятие его таило в
себе массу опасностей. Растопырив испачканные маслом пальчики и высунув от
усердия кончик язычка, Санька колдовал над бутербродом, словно над каким-то
неизвестным науке зверем: опасливо дотрагивался рукой и тут же испуганно
убирал ее.

- Зячем? - спросил он, когда я смела его "игрушку" в совок для мусора.

- Пойдем помоем ручки и ам-ам, - миролюбиво предложила я.

- Не "ам-ам", а кусять, - с чувством собственного достоинства поправил
меня Санька.

Когда мы расправились с завтраком, явилась Старая дева.

- "Посмотри - над бездной голубою звездочет наедине с собою..." Откуда у
вас ребенок? - строго спросила она.

- Будто не знаете, откуда дети, - с апломбом ответила я. - Хотя в вашем
положении вполне можете и не знать.

- Не вижу, чем отличаются наши положения, - сказала Старая дева и тут же
пропела:

- "Правда жизни ложь твою срывает!"

Зная ее страсть к декламации, я выразительно указала на Саньку, который
уже держал ведерко в руках и тащил меня в песочницу.

- Простите, я вся в делах.

Мы с Санькой бежали из собственной квартиры впереди Старой девы.

- "Ты носился по небу, как птица, разве ж на земле тебе смириться..." -
бубнила сзади она.

- Сьто тетя сказала? - уже в лифте заинтересовался Санька содержанием
услышанного.

Я вкратце пояснила ребенку смысл чаяний Старой девы. Думаю, он правильно
понял.

День пролетел незаметно. Из песочницы мы направились в парк. Качели,
карусели, машинки, моеженое, ой, простите, мороженое, обед в кафе, опять
качели, карусели, мороженое...

К концу дня я валилась с ног. Санька же бодро рвался в песочницу. Кое-как
мне удалось заманить его домой и накормить ужином. До купанья в присутствии
крокодила дело не дошло: ребенок уснул буквально с ложкой во рту.

Счастливая, я перенесла его на кровать, удивляясь на ходу тому смыслу,
который придал моей жизни этот маленький человечек. За свои сорок лет
пребывания на грешной земле я и не подозревала о существовании сумасшедшего
количества мелких радостей, которыми так щедро одарил меня Санька.

Чтобы звонок Нелли не наделал шуму, я решила позвонить в Петербург сама.

- Куда ты пропала? - набросилась она на меня - Я весь день тычусь в
телефон.

- Мы гуляли, - мечтательно произнесла я. - Какая прелесть наш Санька.

Последняя фраза явно не понравилась Нелли.

- Я скоро приеду, - напомнила она.

- Не глумись. Лучше расскажи, как Антон. Нелли шумно вздохнула, помолчала
и начала всхлипывать.

- Ой, Соня, плохо. Получеловек. Боли ужасные. Живет на одних уколах.