капитуляцию. Только три тысячи храбрецов штыками пробили дорогу в Бельгию, а
83 000 французов сдались в плен (победители уже не знали, куда складывать
трофейные ружья). Утром 2 сентября Бисмарк взгромоздился на свою рыжую
кобылу и тронулся навстречу Наполеону III; он ехал под дождем вдоль аллеи,
обсаженной старыми вязами; на его голове расплылась в блин белая солдатская
бескозырка. Вдали показалось открытое ландо, в котором сидел, укрытый
дождевиком, поникший император Франции. Бисмарк дал кобыле шенкеля, и она,
показав заляпанное грязью брюхо, взвилась на дыбы. Выхватив палаш, канцлер
отсалютовал своему пленнику.
Помните, вы говорили, что каждый политик подобен высокой колонне. Пока она
торчит на пьедестале, никто не берется ее измерить. Но стоит ей рухнуть, как
все накидываются измерять ее высоту... Вы рухнули, сир!
капусты, растаптывая стебли гниющей спаржи.
уставая раскланиваться перед депутациями верноподданных. Своего
лакея-лотарингца, знавшего французскую кухню, она отправила под Кассель, где
в замке Вильгельмсгее отвели покои для пленного императора. "Корми его
досыта, - наказала Августа, - как и он кормил в Париже моего короля". 4
сентября в замке появился Наполеон III, швырнул в угол кепи.
***
темно, когда протопал батальон Национальной гвардии (составленный из одних
лавочников-буржуа).
парижских пролетариев:
встретила словами:
прослушала мессу. Потом председательствовала в совете министров. Разговоры
велись полушепотом, словно в Тюильри лежал покойник. Телеграммы с фронта
поступали одна тревожнее другой. Парижский губернатор Трошю сказал, что он,
как верный бретонец и благочестивый католик, отдаст за императрицу свою
жизнь, но посоветовал сейчас не появляться на публике.
выжидая, тысячи парижан. Компаньонка Лебретон подала на подносе остывший
завтрак. Евгения Монтихо, не отходя от окна, съела тартинку. Был третий час
дня, когда к ней проникли послы - венский князь Меттерних и сардинский граф
Коста Нигра (давний обожатель). Венец сказал, что оставил карету на
набережной - к ее услугам.
стану ждать, когда мне отрубят голову...
набережной. Пришлось вернуться. Лебретон где-то отыскала связку ключей от
картинных галерей Лувра; через торжественные залы они вышли на площадь
Сен-Жермен л'Оксерруа, где народу было немного. Меттерних и Нигра поспешили
к набережной, обещая вернуться за женщинами с посольской каретой. Уличный
гамен вдруг радостно закричал:
кошка, пружинисто запрыгнула в глубину кареты.
похвастал, что у него дома есть кухонная "гильотинка" для нарезания сыра. Но
не дай бог подставить под нее палец... Монтихо опустила на лицо густую сетку
вуали. Лебретон вспомнила адрес своего зубного врача Томаса Эванса -
американца, жившего в Париже. Дантиста дома не оказалось. Он появился к
вечеру. Монтихо ему сказала:
(англичанин).
этой вуали и пары перчаток?
он выписан на чье-то мужское имя.
была уже на ногах. Поверх платья из черного кашемира набросила плащ с узким
белым воротничком, надела шляпу "дерби" с вуалью.
остановку. Эванс с Крэном зашли в дорожный трактир, где как следует выпили и
закусили. Вернулись в фиакр с бутылкой дешевого вина и стаканами; женщинам
дали по ломтю хлеба и кольцо жирной булонской колбасы.
бедную юность. Боже, неужели это была я? Мне казалось, нет птички, которая
бы не пела для меня...
последний номер парижского "Фигаро".
отрубями... Кто же возглавил правительство?
лизал мой подол, давая клятвы не оставить меня в беде... Теперь этот бабник
поставил свою кровать прямо на вершину баррикады! Ну и свинья же этот
Трошю...
резвостью, отмахивая хвостами жалящих слепней, лошади покатили беглянку к
морю. Евгения не считала свое дело погибшим: лишь бы кончилась война, а там
она вернется... Из Пасси путь лежал в приморский Довиль. В номере дешевой
гостиницы для моряков она сразу рухнула на постель:
хозяйка этого отеля? Будь я женою местного нотариуса, мне бы уж не пришлось
волноваться... О, из окна я вижу берега Англии, где встречу сына! Надеюсь, -
сказала она компаньонке, - что мой муженек, страдающий почками, скоро так
надоест Бисмарку, что он его прогонит подальше...
обнаружил в соседней гавани Трувиля яхту "Газель" английского полковника
Джона Бургойна, путешествовавшего по белу свету. Бургойн согласился
перегнать яхту в Довиль. Здесь он принял на борт императрицу с компаньонкой
и сразу поднял паруса. Ла-Манш встретил их страшной бурей (во время которой
трагически погиб со всем экипажем британский фрегат "Кэптэн".) Но полковник
оказался замечательным спортсменом: его маленькая "Газель" стойко выдержала
удары волн и ветра. 9 сентября яхта вошла в устье реки Солент; на берегу
Англии тихо блеяли курчавые овечки. Оглушенная штормом, экс-императрица
Франции первым делом опустилась в траву, долго расчесывала гребнем длинные
мокрые волосы, скрипящие от морской соли. Из ближайшего трактира ей принесли
сэндвич и газету; она узнала, что ее сын уже здесь, а муж еще в немецком
плену. Королева Виктория прислала за беглянкою экипаж; через два часа
быстрой гонки по отличным твердым шоссе Евгения Монтихо была на вилле
Чизльхерст, где порывисто обняла сына.
Лулу, тебе не носить короны Франции?..
кавалерийскую сбрую в лавке подержанных вещей. В жестокой схватке с зулусами
подпруга лопнула, и Лулу погиб, исколотый африканскими стрелами, из-за двух
шиллингов, которых для него пожалела мать... Евгения Монтихо умерла в 1920
году - одинокой и мрачной старухой, всеми давно забытая.
ФЛОТУ БЫТЬ В СЕВАСТОПОЛЕ
С наивным видом он спросил Милютина:
Мольтке сюда. Читаю газеты - не разберусь.
и разом покончить с немцами. Но опоздал. Они разбили Мак-Магона и Базена по
отдельности, вклинились между ними, не дав им соединиться Шалонская армия
сдалась при Седане, а Базена они заперли в Меце... Вкратце так!
ужасов должно отвратить всех немцев от военного ремесла на сотню лет вперед.
Так он пишет.
Володихин Дмитрий
Максимов Альберт
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Перумов Ник
Беляев Александр