read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Нерпа давно исчезла, а Юрик все сидел и сидел, а из него все лилось и
лилось, и откуда бралось то, что лилось, я не знаю, но долго лилось,
черт!.. А вокруг - это, как его, море, лето, прохлада и каркающие чайки.
ЛОДКА, БОЦМАН И ГАЛЬЮН
В нашем рассказе будет три действующих лица: боцман, гальюн и лодка.
Сейчас два из них дремлют в третьем, но вы увидите, как ловко мы
выудим их на свет Божий.
Средиземное море; солнце в полуденной дреме; вода тиха, и прозрачна,
и голуба, как в ванне с медным купоросом; водная гладь нестерпимо
сверкает, штиль и воздух.
"По местам стоять к всплытию!" - и огромная лодка всплывает в сонме
солнечных зайчиков.
Палуба еще улыбалась лужами, когда на ней появился боцман. Он наладил
беседку, опустил ее за борт, оделся в оранжевый жилет и, зацепившись
карабином, полез к своему любимому забортному заведованию.
Вода где-то рядом ласкалась, и какие-то рыбки резвились. Боцман
засмотрелся на рыбок. Мысли его повисли. Солнце залезло на спину и
разлеглось на лопатках. В одно мгновение оно сделало свое дело: боцману
стало тепло и расхотелось работать. В голове его вихрем пронеслась дикая
смесь из золотого пляжа, бронзовых женских тел и холодного пива.
Слюна загустела и скисла. Боцман очнулся и с досады размашисто плюнул
в Средиземное море. Рыбки бросились в стороны, и обрывки боцманской
слюны зависли в волнах.
Боцман взглянул на волны, подумал и... высморкался.
Всего два тысячелетия назад такое неуважение дорого бы стоило
мореходам: в те времена из моря с грохотом появлялось чудище в
бородавках и с хрустом поедало обидчиков, и как только все бывали
съедены, пучина поглощала корабль.
Боцман собирался еще раз плюнуть насчет разного рода обросших
суеверий, и тут море под ним заворчало: в глубине произошло движение;
мелькнуло что-то длинное, толстое - шея чудовища!
- Мама моя, - поперхнулся присевший внутри себя боцман, вылезая
глазами.
Первобытный холод облил спину, кольнул поясницу, забрался между ног -
да там и остался!
Заворочалась, зашевелилась кудлатая бездна: ударил гул; глаза у
боцмана вылезли вовсе. И тут уже бездна взорвалась, встала стеной,
протянув свои щупальца к небу.
Разбежалась зеленая пена, и в пене, напополам с дерьмом, родился
вцепившийся боцман.
"Что это было?" - спросите вы, незнакомые с флотской спецификой.
Отвечаем. Было вот что: очень сильно продули гальюн.
ЛЫСИНА, БОРОДА И СТРУЯ
Если б вы знали, что за лысина у Сергея Петровича! Чудо! И она совсем
не то, что у некоторых, ну хотя бы не то, что у нашего старпома, которая
вся в щербинах, болячках, родинках, кавернах, струпьях и каких-то
невыразительных прыщиках.
Нет! Лысина Сергея Петровича - это нечто розовое, гладчайшее,
напоминающее этим своим качеством, проще говоря, свойством,
никелированную елду со спинки старинной железной кровати с ноющими
пружинами, и по этой причине ее легко можно было бы отнести к
инструменту, может быть даже духовому, кабы не ее теплота
Да! Вот уж теплее места на всем его теле не нашлось бы - хоть всего
его общупай, - и поэтому возможно было бы, примерившись, хорошо ли все
это выглядит со стороны, поместить на нее для последующего отогревания
сразу две онемевшие от непогоды девичьи ступни, находись такие в
интимнейшей близости, или четыре ладони.
Но полно об этом! И другие части Сергея Петровича нетерпеливо
дожидаются неторопливого нашего описания Вот хоть его борода - то не
клочья какие-то, нет! - то борода царя Давида, Соломона или, может быть,
Дария (а может, и Клария), но только вся непременно в колечках и
завитушках до середины грудей. И если на голове у Сергея Петровича ни
одной волосины, то борода поражает густотой и плотностью рисунка.
А уши! Видели бы вы его уши! Это даже и не уши вовсе, а я даже не
знаю что. Ужас как хороши! Они у него такие нежные - просто хочется
взять и оттянуть. Они немного напоминают крылья новорожденного мотылька
- оттого-то их и хочется сцапать.
А нос? Это даже несколько неприлично было бы сравнить его с чем-то,
кроме как с клювом казанского сокола, который тем и отличается от клювов
всех остальных своих собратьев, что уж слишком колюч и продолжителен. И
если Сергей Петрович попробует языком достигнуть его самого кончика, то
заодно он легко выскоблит и каждую из имеемых в наличии ноздрей.
А в глазах Сергея Петровича - голубых, из которых один вдруг, фу ты
пропасть, раз - и поехал куда-то в сторону, - никак не учуять души.
Разве что иногда мелькнет в них нечто вечернее, вазаристое, то, что
легко можно принять за ее проявление, - не то интерес, не то жажда
наживы.
Не зря мы заговорили здесь о наживе и об интересе, и вообще обо всем,
надо вам заметить, здесь сказано было не зря. Конечно. Сейчас-то все и
развернется. Я имею в виду событие.
Правда, чтоб осветить его, нам понадобится еще описание глаз молодого
королевского дога - белого в яблоках, принадлежащего вот уже восемь
месяцев Сергей Петровичу. Глаза его несут неизмеримо больше чувств,
нежели глаза хозяина. Вот уж где порода! Тут вам и волнение, и
нетерпение, и вместе с тем смущение, доброта и любовь, где искорками
добавлены любопытство, бесстрашие и глубокая собачья порядочность.
Все это можно прочитать в тех собачьих глазах всякий раз, как он
мочится на ковер. Он мочится, а Сергей Петрович терпеливо ждет, когда он
вырастет, чтоб начать его случать с королевскими самками.
А все ради нее - благородной наживы. Потому что за каждого щенка дают
деньги. А ему хочется денег. Много. И самок тоже много, и все они в
воображении Сергей Петровича уже выстроились до горизонта, И все они
жаждут королевских кровей. И Сергей Петрович тоже жаждет и начиная с
месячного возраста пристает к своему догу - все ему кажется, что тот уже
готов. И мы ему сочувствуем, потому что, дожив до восьми месяцев, можно
и вообще потерять терпение.
И Сергей Петрович его потерял - он отправился в Мурманск, в собачье
управление, где ему тут же заметили, что напрасно он упорхнул так
далеко: в их поселке, в соседнем даже подъезде, у того самого старпома с
непривлекательной лысиной есть догиня и все прочее-прочее.
И Сергей Петрович помчался туда и немедленно вытащил старпома на
случку.
И вот они уже сидят на кухне у Сергей Петровича. Жен нет, и они вволю
выпивают и рассуждают о том, как надо держать суку на колене, и с какой
стороны должен подходить кобель, и куда чего необходимо вставлять, чтоб
получилось "в замок", и как потом нужно полчаса держать суку за задние
ноги, поднимая их под потолок, а то она - от потрясения после
изнасилования - может обмочиться, а это губительно для королевских
кровей. Они раскраснелись, они рассуждают, говорят и не могут
наговориться: оказывается, там, на службе, они почти разучились о
чем-нибудь говорить по-человечески, а по-человечески - это когда не надо
оглядываться на звания, должности, родственников, ордена и сколько кто
где прослужил, то есть можно говорить о чем попало, пусть даже о том,
как вставлять "в замок", и тебя слушают, слушают, потому что ты,
оказывается, человек, и всем это интересно, и все, оказывается,
нормальные люди, когда они не на службе. Вот здорово, а!
А собаки в это время заперты в комнате - пусть поворкуют, авось у них
и само получится, - и вот уже один другого называет "тестем", "сватом",
"свояком".
- Дай я тебя поцелую! - и вот уже обе распаренные лысины, одна
гладкая, другая - с изъянами, сошлись в томительном поцелуе.
Но не отправиться ли нам к собачкам? Конечно, отправиться!
- Цыпа, цыпа! - зовет догиню старпом, и они входят в комнату.
Входят и видят возмутительное спокойствие: собаки сидят каждая в
своем углу и проявляют друг к другу гораздо больше равнодушия, чем их
хозяева, - есть от чего осатанеть.
И, осатанев, обе наши лысины немедленно накинулись на собак.
Та, что более ущербна, схватила догиню за тощие ляжки. Другая,
неизмеримо более совершенная, принялась подтаскивать к ней дога, по
дороге дроча его непрестанно.
И сейчас же у всех сделались раскрасневшиеся лица! И руки - толстые,
волосатые, потные! И глаза растаращенные! И крики:
- Давай! Вставляй! Давай! Вставляй!
И вот уже ляжки догини елозят на колене старпома, и зад ее
интеллигентно вырывается, а взгляд - светится человеческим укором.
И тут наш восьмимесячный дог, которого Сергей Петрович так долго
подтягивал, настраивая, как инструмент, кончил, не дотянув до ляжек.
Видели бы вы при этом его глаза - в них было все, что мы описывали
ранее.
Королевская струя ударила вверх и в первую очередь досталась
великолепной бороде, запутавшись в колечках, потом - носу, по которому
так славно стекать, ушам-глазам и, наконец, лысине, теплота которой
давно ждала своего применения, а во вторую очередь она досталась люстре
и потолку и оттуда же, оттянувшись, капнула на другую, куда более
ущербную лысину.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 [ 51 ] 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.