- Учтите, - предупредил он, не выпуская изо рта сигарету, - если
кому-то ваши дела не понравятся, объясняться будете сами.
Но когда Каркашин оказался в компании таких же, как сам, тон разговора
у него повеселел.
- Привет, крабы! - сказал он и бросил вперед себя костыли. Татаринов с
Бурлаченко протянули свои руки, а сзади его подсадили Одинец с Карташовым.
Импровизированное совещание они провели в южных пределах парка
"Сокольники", у Егерского пруда.
Карташов остался за рулем, Одинец из кабины перебрался в салон. По
предварительной договоренности с Татарином, объяснить ситуацию своим
товарищам по несчастью должен был он. Но как это бывает с людьми, долго не
общавшимися на нормальном человеческом языке, Татаринов начал речь с крутого
мата. Однако его никто не перебивал.
Одинец устроился у перегородки, отделявшей кабину от салона, курил и
одним глазом поглядывал через лобовое стекло.
- Тут разговор короткий, - продолжал между тем Татарин, - или мы будем
продолжать мантулить на эту плесень, или скажем, наконец, свое спецназовское
слово. Лично мне все это окуенно надоело. Я каждый день молю Бога и родную
мать, чтобы они меня родили заново...
Горелов сидел, потупив взор, слизывая с губ падающие с берета капли
тающих снежинок.
- Так, что ты, ОМОН, предлагаешь? - спросил он. - И кто эти люди? -
кивок в сторону Одинца.
- Это наши братаны. Они так же, как мы, ненавидят беспредел и
собираются безвозмездно нам помочь. Так, лейтенант?
- Беспредел я люто ненавижу, - живо откликнулся Карташов.
- А что такие, как мы, крабы могут сделать? - спросил Бурлаченко.
- Мы свободно своих притеснителей можем взять за письку и тряхнуть до
смерти, - пояснил свою светлую мысль Татарин. - Кто из вас знает молитву
"Отче наш"? Не знаете, безбожники! А кто знает, сколько стоит то, что мы с
вами каждый день испытываем на собственной шкуре?
Одинец решил внести ясность.
- От вас, братцы, требуется единственное - очень хорошо уяснить для
себя ситуацию. Чтобы потом не каяться, что поторопились, и что-то не то
сделали. Поэтому я спрашиваю: считаете ли вы, что из вас сделали форменных
рабов?
- Хуже! - откликнулся Горелов. - Мы рабы не господ, а черных подонков.
Головорезов, которые держат нас в страхе и подачками в виде сигарет и
хреновой водяры. Лично я уже окончательно отравился сивухой, мотор ни черта
не тянет...
- Какое количество людей вы можете привлечь? - поинтересовался
Карташов.
- Как минимум полвзвода...Рыл 12-15, - за всех ответил Горелов.
- Ты, Серый, моих людей знаешь, - сказал Татаринов. - Они пойдут на
все, вплоть до уничтожения Алиевского выводка...Однозначно, всего, без
исключений...
- Мы тоже пойдем, - поддакнул Бурлаченко.
- Но голыми руками их не возьмешь. Одной охраны там человек
двадцать...И нужен транспорт, на такое дело на трамвае не поедешь... И для
понта хотя бы пару каких-то пугачей... - лицо Татарина озарилось торжеством.
- Транспорт и стволы - это наши с лейтенантом проблемы, - успокоил всех
Одинец. - Но при этом мы должны вернуться на базу, значит, должны подумать о
грамотном отходе. Где вы, говорите, находится этот водочный завод?
- Где-то в районе Измайлово, а точнее, в Измайловской пасеке. Когда нас
туда везли, один охранник выходил из машины...может, по...ть, а, может,
сменить номера...Я случайно увидел указатели - поворот с шоссе Энтузиастов
на лесопарк Измайлово, - сказал Горелов.
- Точно! - воскликнул Бурлаченко, - там еще были пруды: один большой и
два поменьше. Дайте карандаш, я нарисую схему, где этот клебаный ангар
находится.
- Все складывается, - сказал Татарин, - для любого предприятия нужно
много воды, а для водочного тем более...
- Мы начинаем серьезное дело, - подвел итог Одинец, - и не хотелось бы,
чтобы потом мы искали козла отпущения. Поэтому каждый из вас пусть
хорошенько подумает, а через пару дней мы вновь вернемся к этому разговору.
И поставим окончательную точку. Много набирать людей не стоит, толкучка в
таком деле хуже всего...Завтра, в крайнем случае, послезавтра, кто-то из нас
привезет вам мобильники...Сергей, подай сюда пейджеры, - обратился Одинец к
Карташову. - Эти аппаратики легче спрятать...
- Это не проблема, заныкаем и телефоны, - уверенно сказал Горелов.
- А нас каждый вечер шмонают, - Татаринов разглаживал подсохшие в тепле
усы.
- Свой телефон возьмешь у соседки, - Карташов выразительно взглянул на
Татарина. - Соображаешь, о чем речь?
- Соображаю...
- А теперь запоминайте, как пользоваться пейджерами... - Одинец
протянул Горелову шариковую ручку. Тот виртуозно зажал ее в клешне, и стал
записывать номера диспетчерской.
Одинец коротко проинструктировал, после чего Бурлаченко сказал:
- Но если кому-то не повезет и будет ранен...Лично я последний патрон
оставлю для себя.
- А я сначала сделаю из них куриные окорочка, а уж потом буду думать о
себе, - твердо заявил Татарин.
- Не исключено, что на месте событий могут оказаться телевизионщики, -
Одинец положил перед каждым по пейджеру. - Но, если и будут, то на
заключительной стадии разборки...Так что прошу перед делом побриться, помыть
шеи и вообще явиться в вечерних костюмах...Народ России должен увидеть не
подонков, а гвардейцев, настоящую десантуру, которая не прогибается ни перед
кем и ни перед чем...
От столь высокопарных слов Саня даже зарделся. Но калек больше
интересовали практические вещи.
- Если у вас, действительно, имеются стволы, то я предпочитаю АК...И
лучше старенький, пристрелянный, - сделал заявку Бурлаченко.
- А мне нужен гранатомет, - Каркашин поднял руки, показывая, как он
будет стрелять. - Можно автомат с подствольным гранатометом, но это будет
зависеть от того, на чем мы поедем и кто будет шоферить. Важна
маневренность.
- Мне уже пора, - сказал Бурлаченко. - Если не трудно, давайте заедем в
магазин и возьмем что-нибудь выпить и пожевать.
Еще минут пятнадцать они обсуждали отдельные детали предстоящей
операции и только в четыре отправились в путь...
...По проспекту Мира несся неприметный автобусик, на бортах которого
крупно, отпугивающе красовалась надпись: "Дезинфекция". Машина несколько раз
останавливалась - возле универмага, у ВДНХ, а затем возле метро "Чкаловское"
и у "трех вокзалов".
Татарина они ссадили у его точки. После того, как они оттащили его на
место, Карташов подошел к продавщице книг и поинтересовался обстановкой.
Однако никто Татарина не искал и не спрашивал.
Отъезжая со стоянки, Карташов бросил взгляд на усевшегося на подставку
Татарина, и с удовлетворением отметил, что на его лице не было больше
прежней печати угрюмости и безнадежности. Кажется, оно светилось изнутри
ровным лучезарным светом...
Рекогносцировка на местности
Справку о смерти Галины оформили в клинике Блузмана. Причина смерти -
ураганный рак молочной железы. Ее кремировали и хоронили на Митинском
кладбище. Среди памятников местной знати.
Погода стояла ясная, белоснежная. Снег под ногами скрипел и шуршал,
когда чья-нибудь нога оступалась за край прочищенной дорожки.
Когда пришла пора закапывать могилу, Броду стало не по себе. Может,
тому причиной была обильная выпивка накануне, а может, общий стрессовый
букет, который свалился на него в последние недели. Он вытащил из кармана
пиджака валидол и положил в рот две таблетки. Для верности принял также
таблетку реланиума и четвертинку анапрелина.
Николай, заметив, что с его шефом творится что-то неладное, подошел к
нему и посоветовал отойти к лавочке и там отдышаться. Брод поднял горсть
земли и бросил на крышку гроба. Бум-бум-бум - трижды стукнула земля о дерево
и этот звук, словно молот по наковальне, ударил по его нервам.
Никаких речей не было. Николай отошел от могилы и переговорил с парнем
- одним из четырех серьезных молодых людей из охранной фирмы. Заснеженные
деревья не позволяли просматривать все пространство и Брод велел охранникам
рассредоточиться, чтобы они могли держать в поле зрения каждый уголок
царствия мертвых. Впрочем, это скорее делалось для порядка, поскольку сам
факт уничтожения банды Фикса был в какой-то степени гарантией безопасности.
Карташов не смотрел в могилу. Он вообще отошел в сторону и нещадно
курил. Мысли его были всюду и вместе с тем нигде. Он старался не думать о
ней, о тех коротких прекрасных мгновениях, которые они пережили в один из
пасмурных дней.
Наверное, у всех, кто переносит смерть близких, возникает
отвратительное ощущение тупика. Абсолютной неопределенности. И он знал, что
в такие мгновения нет лучшего лекарства против тоски, чем стакан водки через
каждые два часа...
Карташов с Одинцом помогли зарыть могилу и когда они стали обкладывать
холмик сосновыми ветками, в кармане у Карташова запищал мобильник. Он отошел
в сторону и включил телефон. Узнал голос Татаринова. Тот по-военному доложил
о готовности группы к "проведению операции". Он так и сказал: "Группа готова
к проведению операции". Все дело было только за транспортом. Карташов слышал
Каменистый Артем
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Зыков Виталий
Пехов Алексей