к провожающему ее молодому англичанину. В полумраке коридора она не могла
разглядеть выражения его лица, казавшегося белым пятном.
его у двери номера. Уже час она не могла найти ответа на этот вопрос.
замужняя женщина, остановившаяся на одну ночь в провинциальном отеле, не
привыкла отдаваться первым встречным. С другой - именно в этот вечер ей так
недоставало мужского внимания и она не могла этого не признать.
училище, которое в этот день окончил ее сын, новоиспеченный второй лейтенант
"Альпийских стрелков". В том же полку когда-то служил и его отец. И хотя
среди зрителей выпускного парада баронесса, безусловно, была самой красивой
матерью, только там, видя, как ее сын стал офицером французской армии, она
полностью осознала, что через несколько месяцев ей стукнет сорок и ее сын
уже взрослый.
тридцатилетней, баронесса поневоле задумалась, как же ей жить дальше. Сыну
уже двадцать, и он, возможно, спит с женщинами и больше не будет приезжать
на каникулы и охотиться в лесах, окружающих фамильный замок.
видела обращенные на нее восхищенные взгляды розовощеких сокурсников сына,
но чувствовала себя очень одинокой. В семейной жизни уже много лет лишь
фамилия связывала ее с мужем, ибо барон слишком увлекался молоденькими
парижскими проститутками и не находил времени, чтобы летом приехать в замок.
Не явился он и на церемонию присвоения его сыну первого офицерского звания.
ночь, и думала о том, что она красива, женственна и одинока. И впереди
ничего, кроме ухаживаний галантных старичков, вроде командира училища, да не
приносящих удовлетворения интрижек с юношами. И в то же время она еще не так
стара, чтобы посвятить себя благотворительности.
Альфредом, бегающим за девчонками. Половина светского общества смеялась над
ним, но вторая половина - над ней.
хотела, чтобы прямо сейчас ей сказали, что она не просто женщина, но
красавица, когда подошел англичанин и попросил разрешения, поскольку в
гостиной они вдвоем, выпить с ней кофе. Вопрос застал баронессу врасплох, и
от удивления она не смогла отказать.
сожалела о том, что приняла его предложение. По ее оценке, ему было от
тридцати трех до тридцати пяти лет, лучший возраст для мужчины. Англичанин,
он тем не менее бегло говорил по-французски. Красивый, умеющий развеселить
женщину. Она наслаждалась потоком комплиментов, даже содействовала тому,
чтобы он не иссяк. Так что лишь к полуночи она поднялась, заметив, что рано
утром ей надо уехать.
обратил внимание баронессы на купающиеся в лунном свете лесистые склоны. Они
постояли несколько секунд, любуясь спящей природой, прежде чем она
посмотрела на своего спутника и увидела, что его глаза прикованы не к окну,
а к глубокому вырезу между ее грудей, где кожа в свете луны стала белой, как
алебастр.
уху и прошептал: "Лунный свет превращает в дикаря самого цивилизованного
мужчину". Она повернулась и пошла вверх по лестнице, притворившись, что
рассердилась, но на самом деле довольная нескрываемым восхищением
незнакомца.
Она надеялась, что попытается. Как ни банально это звучит, но ее охватила
страсть. Возможно, сказалось вино или обжигающий коньяк, который англичанин
заказал к кофе, или лунный свет, но она уже знала, что не хочет расставаться
на пороге.
уверенные. "Это надо прекратить", - шевельнулась в ней совесть. Но в
следующее мгновение она ответила на поцелуй. Закружилась голова, конечно, от
вина. Руки незнакомца напряглись, сильные и мускулистые.
вернула ее в прежнее положение. И необходимость что-то решать отпала сама
собой: она хотела, нет, жаждала мужчину.
объятий и отступила в комнату.
небезуспешно. На свет появилась карточка, свидетельствующая о том, что
Александр Джеймс Квентин Даггэн въехал во Францию на экспрессе "Брабант" 22
июля сего года. Часом позже нашли другую карточку, согласно которой Даггэн
покинул Францию на экспрессе "Северная звезда" 31 июля. Карточка поступила
от того же контрольно-пропускного поста, группа таможенников которого ездила
на поездах-экспрессах, регулярно курсирующих между Брюсселем и Парижем, на
ходу осуществляя проверку документов и досмотр багажа.
Даггэн, и номер его паспорта, совпадающий с номером, переданным из Лондона.
В отеле, расположенном неподалеку от площади Мадлен, Даггэн пробыл с 22 по
30 июля включительно.
Лебель ограничился лишь беседой с хозяйкой, к которой они заявились под
утро. Человек, которого он искал, 15 августа не значился в списках живущих в
отеле, а хозяйка поблагодарила его за то, что полиция не стала будить ее
гостей.
случай, если Даггэн приедет вновь. Ему тут же пошли навстречу.
вернулись в его кабинет на набережной Орфевр, - разведка. Он уточнял план
действий.
потолок. Почему Даггэн выбрал отель? Почему не дом одного из сторонников
ОАС, как другие агенты, засылаемые во Францию? Потому что он не доверял
оасовцам. И правильно делал. Итак, он работает в одиночку, не доверяя
никому, сам готовит и проводит операцию, пользуясь фальшивым паспортом, в
остальном, возможно, ведет себя как обычный гражданин, не вызывая
подозрений. Хозяйка отеля подтвердила это предположение. "Настоящий
джентльмен" - так охарактеризовала она Даггэна... Настоящий джентльмен,
думал Лебель, и опасный, как кобра. Для полицейских нет преступника хуже
настоящего джентльмена. Таких никогда ни в чем не подозревают.
Колтроп стал Даггэном, изменив рост, цвет глаз и волос и, возможно, манеру
поведения. Он попытался представить себе этого человека. С кем ему предстоит
вести борьбу? Уверенный, хитрый, педантичный, не оставляющий без внимания ни
одной мелочи. Разумеется, вооруженный, но чем? И куда он прятал оружие,
проходя таможенный досмотр? Пистолет, нож, ружье? Как он рассчитывает
приблизиться к де Голлю, если на расстоянии двадцати ярдов от президента
подозрение вызывают даже дамские сумочки, а мужчин с портфелями или длинными
свертками бесцеремонно хватают под руки и уводят для досмотра?
обычный бандит! Лебель понимал, что у него только одно преимущество: он
знает имя убийцы, а тот не подозревает об этом. Это его единственный козырь,
не учтенный в продуманном плане Шакала, и никто на вечернем заседании не
хочет или не может этого понять.
Лебель, одному богу известно, как удастся вновь выйти на его след.
сказываться недосыпание.
кроватью платье, бюстгальтер, нейлоновые чулки. Две фигуры на кровати
прятались в тени.
перебирали светлые волосы головы, устроившейся на ее животе. Губы баронессы
разошлись в улыбке, когда она подумала о прошедшей ночи.
язык и член, чтобы пять раз привести ее на вершину блаженства. Теперь-то она
понимала, как не хватало ей такой ночи.
Четверть шестого. Она ухватила в кулак прядь волос и дернула:
простынях, но центральное отопление согревало комнату. Голова освободилась
от руки и скользнула между ее бедер. Она почувствовала его горячее дыхание и
кончик языка.
повернулся к ней, приподнялся и начал целовать одну из ее полных грудей.