словах есть резон. В фургоне и в самом деле мог оказаться малюсенький
передатчик, и приотставшие янкесы окажутся на хвосте совершенно
неожиданно, а их Мазур сейчас опасался еще больше, чем боевую подругу,
она, по крайней мере, одна-одинешенька пока что, зато цэрэушники, похоже,
привыкли ходить на охоту исключительно толпой...
- Представляю, что сейчас творится у лавки, - сказал он искренне. -
Полиция непременно нагрянет...
- А вот вряд ли, - сказала Мэй Лань. - У здешней полиции есть хорошая
привычка: приезжать не раньше, чем ее десять раз вызовут. Но в том районе
как-то не принято обрывать полицейские телефоны, если у соседей ночью
шумели... Пойдемте. Нужно поймать такси.
И она первой направилась за угол, где виднелись яркие уличные фонари и
мелькали фары проезжавших машин. Мазур потащился следом, мимоходом
ободряюще похлопав по плечу вовсе уж заскучавшего Пьера. Ему не нравилось,
что девушка не задала до сих пор ни единого вопроса касаемо Слая, - а
ведь, казалось бы, любой нормальный человек в такой ситуации обязан был
поинтересоваться, знал ли Мазур, что за змею пригрел на груди и что,
собственно, его старый друг собирался делать, нет ли догадок...
Значит, ее и это уже не интересует. Целеустремленно идет к поставленной
задаче. Черт, и ведь никак не удастся предупредить Пьера, чтобы держал с
ней ухо востро, - Мазур не знал по-французски, а на английском толковать
нельзя, услышит, востроухая...
Выйдя на довольно широкую и оживленную улицу, Мэй Лань пропустила парочку
свободных такси, энергично замахала третьему. Ну да, конечно. Мазур
прекрасно помнил, как покривился господин Герберт, слушая повествование о
похитивших Мазура американцах, как удрученно он вздохнул: "Боже ж ты мой,
ну кто садится в первое же подъехавшее такси? Нужно обязательно парочку
пропустить..."
Ехали долго. Оказалось, Мэй Лань, стряхивая хвост, залетела в
противоположный конец города, максимально удаленный от моря. К морю они и
вернулись в конце концов, машина оставила позади последние жилые кварталы
и километров несколько катила по широкой немощеной дороге, тянувшейся
параллельно океану. По мнению Мазура, водитель чуточку нервничал - время
позднее, компания странноватая, место назначения тоже не из обыденных, но
старался этого не показывать. Ну, понятно, таксисты, везде одинаковы: не
пойдешь на риск - не заработаешь...
Огромная луна висела над морем, протянув зыбкую золотистую дорожку до
горизонта. Вдали виднелся одинокий парус, белевший в полном соответствии с
чеканными строками Михаила свет Юрьевича, - разве что море было сейчас не
голубым, а темным. Справа, над берегом, показались какие-то бараки. Потом
снова потянулись дикие места без малейших признаков градостроительных
усилий человека. И снова бараки. Так, вот и парочка сампанов покачивается
у ветхого деревянного причала...
Мазур уже навидался таких мест - берега буквально усеяны подобными
рыбацкими приютами.
Бедняцкие порты. В бараках держат сети и улов, здесь же и живут. Наверняка
через такие вот убогие жилища нескончаемым потоком идет и
контрабанда-мелочевка, которой здесь прирабатывает каждый второй, не
считая каждого первого. Ничего серьезного, конечно, - крутая контрабанда
путешествует иначе, в других условиях...
Машина остановилась. Мэй Лань протянула водителю пару бумажек - суда по
его довольному виду, не пожадничала. Он поклонился, прочирикал что-то
почтительно-благодарное - и побыстрее рванул с места, торопясь расстаться
со щедрыми, но странными пассажирами.
Мазур откровенно огляделся. Справа, метрах в пятидесяти, тянулся крытый
пальмовыми листьями барак с незастекленными окнами, темный, как могила.
Слева, у дряхлого дощатого причала, идиллически покачивалась на спокойной
воде родимая шхуна. Паруса, понятное дело, убраны, тишина, покой и
безветрие, но у сходней, узкой доски, переброшенной на причал, багрово
рдеет раскуренная трубочка. Один из безымянных китайцев бдительно несет
вахту. Боже, какая тишина, ни единой души вокруг...
- Ну, что вы стоите? - нетерпеливо спросила Мэй Лань. - Пошли!
- Погоди, - сказал Мазур. - Объясни хотя бы, что будем делать. Сейчас
вроде бы опасаться некого...
- Вот именно, "вроде бы". - Она оглянулась на темный длинный барак. - Кто
его знает... Сколько у тебя патронов осталось?
Он достал пистолет, выщелкнул обойму, передернул затвор:
- Один-единственный.
- Другими словами, все равно, что ничего... Дай-ка, - Мэй Лань в два счета
отобрала у него "Вальтер" и запустила с берега, только булькнуло. - Я тебе
приготовила подарочек получше, там, в каюте. Могу спорить, останешься
доволен.
Вот так. О "Веблее", который по-прежнему был заткнут у него за ремень
брюк, она и не вспомнила, конечно, - теперь уже ясно на все сто, что
сейчас их с Пьером будут мочить. Это во всем ощущается: в ее нетерпеливых
и словно бы к пустому месту обращенных интонациях, которые она не может
скрыть, в уединенности места, в законах игры...
- Ну, что вы стоите? У нас почти нет времени...
И она первая взбежала на борт, быстро и проворно, балансируя раскинутыми
руками, грациозная и прекрасная, так что у Мазура мимолетно защемило
сердце, и он страстно возмечтал ошибиться, попасть пальцем в небо. Пусть
окажется, что виной всему профессиональная паранойя, мания преследования,
что никто и не собирался его убивать...
Они поднялись следом. Из люка бесшумно и совершенно неожиданно, как
театральный черт, возник второй китаец, что-то вежливо прошипел,
поклонился, давая Мазуру пройти.
- Иди, иди, - Мэй Лань легонько подтолкнула его к люку. - Если тебе не
понравится подарок, я...
Сразу несколько событий произошло одновременно.
И ему бы наверняка тут и пришли кранты, если бы не был готов, давненько
готов...
Раскуренная трубочка полетела Пьеру в лицо, и, когда тот инстинктивно
заслонился ладонями, китаец неуловимым прыжком оказался за его спиной,
ударил носком в сгиб колена, накинул на шею тонкую петлю - и в тот же
самый миг, если не раньше, пошел предназначенный Мазуру удар...
Но он чего-то такого ждал - и успел уклониться, уйти влево. Мэй Лань
промахнулась сантиметров на десять, и ребро ее ладони попало не по сонной
артерии, по самой макушке чиркнуло, так что не было ни боли, ни урона...
Он, оттолкнувшись правой ногой от мачты, сам нанес удар...
В пустоту. Девушка уклонилась так молниеносно и ловко, что он едва не
полетел кубарем, - удар-то был во всю силушку...
Н-на! Вот револьвер у нее удалось выбить ударом ноги, и он полетел за
борт. Мазур кинулся к душившему Пьера китайцу, но на пути встал второй.
Все происходило слишком быстро и яростно, чтобы чувствовать боль от
ударов... Мазур все же достал узкоглазого, убойно достал, в секунду
развернул его обмякающее тело так, чтобы в свежеиспеченного покойника
впечаталась нанесшая удар ногой Мэй Лань...
Получилось. Удар ногой достался мертвецу, коего такие пустяки уже не
волновали, а девушка потеряла пару секунд... Мазур ими воспользовался на
полную - второй китаец только-только успел выпустить шнурок, а более
ничего и не успел, Мазур уложил его рядом с хрипевшим французом,
развернулся в боевой стойке...
Мэй Лань стояла метрах в двух от него в какой-то там заковыристой позе -
то ли "похмельной обезьяны", то ли "поносившего журавля". Шутки шутками, а
Мазур уже понял: сейчас нельзя делать никаких скидок на прекрасный пол,
девка великолепно владеет боевой рукопашкой, и нужно из кожи вон вылезти,
если хочешь остаться живым...
Она налетела, как порыв штормового ветра. Молниеносный обмен ударами,
ужимки и прыжки... По нулям. Отступив на шаг, Мазур лишь уверился в
прежнем убеждении: какое там, на хрен, нежное создание, зверь дикий,
смертушка твоя при оплошности...
И снова - обмен ударами, жуткий танец на колыхавшейся палубе. Ей, стерве,
было легче - она в темном, ее труднее фиксировать глазом, а вот Мазур, как
идиот из анекдота, весь в белом, что ночью, особенно лунной, идет только
во вред...
- Ах ты ж, тварь... - выдохнул он, сплюнув кровь из рассеченной губы.
- Ну-ну... - произнесла она почти спокойно, играя гибким телом в ложных
выпадах. - Ну-ну... Иди сюда, загадочная личность...
Каскад ударов, пируэтов и прыжков... Мазур ее легонько зацепил, но в ответ
сам получил качественно. Они кружили по палубе, как два схлестнувшихся
насмерть зверя - какими сейчас и были, честно говоря, - и Мазур отметил
самой трезвомыслящей частичкой сознания, что старина Пьер не шевелится, не
издает ни звука, так что с ним, очень похоже, кончено, а вот китайцев было
только двое, иначе непременно налетел бы еще кто-то... Побарахтаемся?
Но он, как ни старался, как ни выкладывался, не мог одолеть. Она, впрочем,
тоже. Зыбкое равновесие пока что...
- Ну и? - выдохнул Мазур, уйдя от удара - еле уйдя, м-мать! - и отступив к
борту. - Не возьмешь ведь...
- Возьму, - пообещала она столь же хрипло. - Измотав, сучонок...
- Может, договоримся?
- Не я решаю, не я...
- Сдохнешь ведь.
- Измотаю...
Мазур, словно бы только сейчас спохватившись, рывком выхватил револьвер,
взвел курок и, прибавив в голос тупого, нерассуждающего превосходства,
громко приказал:
- Подними руки, стерва! Не подумала об этом, а?
Она рассмеялась - сдавленно, но вполне искренне, на миг поплыла, сбилась с
ритма...
А в следующую секунду тяжелый револьвер полетел ей в лицо, словно самое
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Корнев Павел
Плотников Александр