опасался не вписаться в поворот, считал толчки огненной боли в затылке и
километры на спидометре. Нудный голос напарника становился ненавистным.
- Уволю, - еще раз пообещал он. - За одиннадцать секунд... Лучше заткнись.
Как спасение из-за очередного поворота выплыла горно-алтайская деревушка,
вытянутая вдоль дороги. В огородах еще лежал снег, по канавам бежали ручьи
и над тесовыми крышами отчего-то поднимались столбы пара. Олег остановил
машину возле дома, во дворе которого бородатый мужик колол лед, - больше ни
души не было по всей улице, если не считать пуховых полуоблезлых коз,
пасущихся на вытаявших лужайках.
- Телефон! - засуетился топограф. - Я на телефон! Чтоб по горячим следам!
- Сидеть, - тихо приказал Зимогор, поскольку даже от движения челюстями
разрывало затылок.
- Как же, Олег Палыч! - возмутился тот. - На нас напали! При исполнении!..
Вслепую, наугад, он схватил напарника за нос, сдавил пальцами и потянул к
низу: это было сделать легче, чем говорить...
- Понял! - прогундел топограф, - отпусти... Зимогор вывалился из машины,
сделал два шага и упал грудью на изгородь. Мужик вонзил пешню в землю, со
стоическим спокойствием осмотрел обоих, после чего растворил калитку,
словно ждал гостей давно.
- Заходите.
- Мне бы отлежаться, - сразу сказал Олег. - Заболел...
- Да вижу, - обронил бородатый, открывая дверь сеней. - Давай в избу.
Сразу у входа оказалась высокая деревянная кровать с горой подушек,
притягательная, заповедная: только бы положить голову и замереть... Мужик
сдернул покрывало, откинул одеяло, бросил подушки на сундук.
- Сам разденешься? Или помочь?
- Сам...
Олег через силу стащил куртку, свитер, потом сел и выпутался из брюк.
- А чего мокрый? - спросил хозяин, забирая одежду. - Купался, что ли?
Отвечать ему уже не хотелось да и не имело смысла. Зимогор наконец-то
приклонил голову и закрыл глаза - в ушах заворковала, зашумела горная речка
и кровать понеслась, закружилась в бурунах и волнах бесконечного порога.
- Этого... не пускай к телефону, - проговорил он.
- А у нас нет телефона, - спокойно сказал мужик. - И света нет... Вот таз,
если рыгнуть захочется.
Он засыпал под звенящий шум реки, и когда открыл глаза, увидел сначала
солнце, но это был уже другой день. Хозяин возился за кухонной
перегородкой, а у постели в ногах дремал на стуле человек лет сорока,
необычного для глухой деревушки вида: буйная, с проседью, шевелюра,
аккуратная борода на сухом породистом лице и совсем уж неуместные черный
смокинг и бабочка. Он даже на сельского врача не походил - слишком
ухоженный и солидный - скорее, на актера, оперного певца, если судить по
выпуклой грудной клетке, или маэстро.
Топографа нигде поблизости не было...
Олег рассматривал незнакомца секунд десять, не больше: тот почувствовал
взгляд, приподнял веки и, даже не пошевельнувшись, сказал совершенно
трезвым, спокойным голосом:
- Оставь нас, гой.
Хозяин будто ждал этой команды, тотчас же накинул дождевик и вышел. Лишь
после этого "маэстро" разомкнул сложенные на груди руки, встал и отряхнул
остатки дремы.
- Извини, перелет, часовые пояса... Там сейчас ночь.
Кому и зачем это сказано, Олег не понял, дотронулся пальцами до своих
подглазий - опухоль затянула веки и наверняка была синюшной, как в прошлый
раз, когда сверзился с Перьев. Мусорщик отплатил за свои фингалы...
- Не страшно, это пройдет, - проговорил незнакомец, заглядывая ему в глаза.
- Зато сегодня нет головокружения. Вестибулярный аппарат пришел в норму...
Пощелкивая пальцами, он поводил рукой над лицом - вправо, влево, вверх,
вниз и остался удовлетворенным.
- Вы доктор? - спросил Зимогор.
- Только по образованию... Но еще дня три нужен абсолютный покой. Тебе не
трудно разговаривать?
- Нормально, - не напрягая голоса, вымолвил Олег. - Со мной был человек...
Топограф. Где он?
- Сейчас уже в Москве, - Мамонт глянул на часы. - Его отправили вчера
вечером в Горно-Алтайск, вместе с машиной. С ним все в порядке, легкий ушиб
мягких тканей грудной клетки... Ну что же, Зимогор, тогда поговорим?
Его панибратский тон никак не вязался с внешностью и сразу не понравился,
хотя Олег и сам не особенно-то любил в частных разговорах излишнюю
дистанцию.
- С кем я должен поговорить? - спросил он.
- Моя фамилия тебе ничего не скажет. А называть меня можно... Мамонт - он
подвинув стул, сел поближе к изголовью.
- Ну да, у вас же тут клички, все как положено...
- Если почувствуешь усталость - скажешь. У нас много времени... Я смотрел
твои московские бумаги. Нет, там все в порядке: разрешение на горнобуровые
работы, визирование экологов, согласование с администрацией... Не ясно одно
- с какой целью хотите бурить эту скважину?
Все-таки он был каким-то чиновником, несмотря на столь презентабельный вид.
- Не знаю, - откровенно признался Зимогор. - Сейчас рынок, и раньше не
принято было спрашивать, а сейчас и подавно. Заказчик платит деньги, а мы
работаем.
- Кто заказчик?
- Министерство обороны... В бумагах написано.
- "Тополь М"? - доверительно поинтересовался Мамонт.
- Какой тополь? - не понял сразу Зимогор.
- Ракеты "Тополь"?
- Ей-богу не знаю.
- Неужели работаете вслепую?
- Рынок. Нам платят - мы работаем.
- Экспедиция принадлежит к военному ведомству, - с легким напором сказал
Мамонт. - И решает стратегические оборонные задачи. Верно?
- Я знаю столько, сколько мне положено знать. - Олег чуть изменил положение
головы - затекли шейные позвонки. - Слишком любопытные у нас долго не
работают.
- Да это как раз понятно!.. А если ваше ведомство намеревается устроить
тут, допустим, ядерный могильник? Или поставить завод по уничтожению
химических боеприпасов, о чем однажды заводилась речь? Ты можешь дать
гарантию, что это не так?
- Подобные вопросы я решать не уполномочен, - отозвался Зимогор. - Приехал
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Акунин Борис
Шилова Юлия
Лондон Джек