лабиринта состояло из отлично ухоженных тоннелей, их стены были выложены
гладким серым камнем, скудный свет лился из забранных частой решеткой
проемов в потолке, откуда-то тянул горячий сухой ветер.
тоннель.
предательски дрогнул. Впервые Хани уловил следы страха в ее словах.
Хотя нет, не смерть... Я не знаю, как сказать. Скорее безжизненность.
Смерть - это гибель живого, а в этих подземельях жизнь, похоже, не
появлялась вовсе, Такой была земля до рождения человека.
Однако, если это необходимо и неизбежно, покончим с этим поскорее. И так
же поскорее забудем.
прикончить его, но и сделать так, чтобы ему подобные больше не появлялись
на свет.
неутешительному выводу. Его удастся уничтожить не раньше, чем ненависть
пропадет из человеческих душ.
так и несет злом. Его стены... спрессованная ненависть.
болтливые старухи. Пока мы стоим и разглагольствуем, враг уходит. Я очень
опасаюсь, что Безымянный сумеет выбраться из замка каким-нибудь потайным
ходом, тогда все наши старания и жертвы пропадут попусту. Ведь мы пришли
сюда совсем не затем, чтобы разорить еще одно логово врага. Делайте то,
что намеревались! Идем!
последовала за ним, оставив Хани и Рюби в некотором замешательстве.
Похоже было, что все самое главное находится именно под землей, а не
наверху. Мимо мелькали десятки боковых ответвлений и ходов. Однообразные
круглые отверстия озарялись дрожащими багровыми вспышками, тогда из них
долетали глухие удары и лязг железа, попахивало серой. Иногда появлялось
призрачное синеватое свечение, из таких отверстий веяло стужей, зачастую
их обрамляли гроздья сосулек и бахрома инея. Часто в глубине катакомб
сверкали зеленые отблески молний. Один из тоннелей, когда четверка
проходила мимо, обдал их фонтаном такого едкого оранжевого дыма, что
вынудил спасаться бегством. И прошло немало времени, прежде чем утихло
жжение в горле и слезы перестали сыпаться градом.
четверть всех переходов, тоннелей, залов и пещер подземного лабиринта.
Хотя никто не знал плана катакомб, дорога отыскивалась сама собой. Путь
указывало все возрастающее давление зла. Идти следовало туда, куда не
хотелось, где каждый шаг давался труднее всего, где дышалось тяжелее.
боковых тоннелей.
Безымянного превосходят всякое воображение. Хорошо еще, не опоздали...
Через несколько лет тягаться с ним стало бы совершенно бессмысленно.
потолочных светильников сменился мрачным пыльно-оранжевым. Воздух стал
заметно суше, и теперь совершенно явственно ощущался поток тепла,
струящийся снизу. Они прибавили шагу... И словно нырнули в густую, вязкую
черную тушь. Непроглядная темень рухнула на них и проглотила всех
четверых.
- кто-то смеялся.
кажется, что мы снова попали во владения Подземной Ночи.
очень жалобно.
сказать нельзя. Может, они опоясывают весь мир, - ответила принцесса.
таком мраке. Особенно, если грозит опасность прогуляться вокруг всей
планеты, - удивительно спокойно заметила Рюби, даже с оттенком иронии. -
По крайней мере, я не знаю, как справиться с этой тьмой.
Радужники рождены из солнечного света.
прямо к сердцу. Он вспомнил лениво шевелящиеся черные струйки, такие
легкие и невесомые с виду, но душащие не хуже виселичной петли. За себя он
не боялся, но представил, как они хватают Рюби, волокут по мрачным
катакомбам...
отзвуки мерзкого хохота, не осталось никаких сомнений - Безымянный совсем
рядом, он следит за ними.
повиновались.
вспыхнули все четыре меча: красный, синий, зеленый, голубой. Хани
напряженно ожидал какого-нибудь чуда, почему-то он был твердо уверен, что
чудо произойдет. Зато остальные ахнули от внезапной перемены, случившейся
на их глазах. Свечение мечей превратилось в четыре вьющихся огненных
шнура, они сплелись в пеструю косу. Так уже случалось, зато потом... Яркий
солнечный свет заполнил черный тоннель. Словно потолок раздался, пропуская
в глубины земли дневной свет.
превращение. Но слышалась в этом визге и странная нотка, так кричит
хищник, подкравшийся к беспомощной жертве, а вместо нее обнаруживший
смертельного врага, такого же сильного и беспощадного, как он сам. Ужас,
разочарование, злоба и вызов слышались в этом крике.
лоскутки мрака, рассыпаются мельчайшей пылью. Подземная Ночь торопилась
убраться в свои расселины и норы, но безжалостный свет настигал ее
повсюду, уничтожая, где только захватил.
сказал Хани, не замечая страха, с которым спутники смотрят на него. Ведь
они-то видели, кто был источником света! Призрачное золотистое облачко,
реявшее вокруг Хани, превратилось в ослепительное сияние, однако он об
этом не подозревал и потому был изрядно удивлен тоном, которым Дъярв
произнес:
камень покрывала плотная зеленая корка, припудренная черной пылью. Ториль,
неосторожно зацепившая кучку праха, долго чихала, пыль оказалась едкой,
как перец.
нос. Он прогнусил:
что мы попали прямо на бойню.
испытывали все четверо. Мерзкий, отвратительный запах, словно впереди
лежали сотни полуразложившихся тел. Тлен, зловоние, гной... И как только
Дъярв сказал это, Ториль отвернулась и закрыла лицо. Ее стошнило. Хани
пришлось до крови закусить губу, чтобы не последовать показанному примеру.
Безымянного, - помедлив, произнесла Рюби. - Я не предполагала, что мы
выйдем к золотым шахтам Джайнангалы. Видимо, когда погас свет, вмешалась
неведомая нам магия. Может, это произошло по воле Безымянного, может,
появились силы более древние.
ужасом и восторгом спросила Ториль.
сводчатом гроте, потолок которого, усеянный острыми сталактитами, с трудом
угадывался в клубах знакомого оранжевого дыма. Посреди грота они увидели
выложенный гранитными плитами колодец диаметром в десять шагов. От него
исходил такой жар, что подойти к шахте было невозможно, а уж запах... Если
бы они немного не притерпелись за время блужданий по лабиринту, то, скорее