Чтение 51–й страницы книги ~Любимец~

- Вместе лучше, - сказал я.

- Вместе лучше, - как эхо ответил ползун, но не двинулся с места.

- Вы идете?

- Нет, извините, - сказал ползун и опустился на лапы, превратившись в
самую обыкновенную, правда, крупную гусеницу.

- Я пошел, - сказал я.

Ползун начал отходить от меня задом наперед.

Я подумал, как же он не доверяет людям - всем, потому что на нашей
планете убивают его детей.

- Тогда счастливо оставаться, - сказал я, хотя расставался с ним с
сожалением. Любое существо, встреченное мною, что-то может рассказать. И
ползун тоже. Ведь где-то он скрывался, сбежав с кондитерской фабрики, в
чем я почти не сомневался, где-то научился русскому языку, зачем-то попал
в этот лес, кого-то ждет...

Ползун скрылся в зарослях, я не преследовал его.

Я повернулся и пошел прочь из леса. Сзади было тихо.

Я вышел к роднику, а от него, напившись, пошел к храму.

Пройдя несколько домов, я остановился.

Как легкомысленно с моей стороны уйти, ничего не узнав! Ведь недалеко
отсюда, за болотом, наша землянка. Там старенький отец Николай и маленький
мальчик. А если появление ползуна - одна из попыток выследить нас? И я так
легко попался на его речи о зверском уничтожении маленьких ползунов?

Могу ли я ему верить?

Конечно же, ответ был отрицательным.

Я остановился. Заросшая улица спускалась вниз. Было тихо, пусто,
жарко.

Почему ползун не захотел пойти со мной? Ведь ему хуже одному, чем с
нами? Как он попал в эти пустынные места? А если он не выслеживает нас,
может, должен с кем-то встретиться?

Я должен все это выяснить.

Убедившись, что меня от родника не видно, я перебежал к ушедшему в
землю, развалившемуся дому. Возле него росла большая сосна, могучие ветви
которой начинались невысоко над землей. Я забрался по ветвям в гущу кроны
и отыскал такую позицию, с которой я, невидимый, мог с высоты птичьего
полета наблюдать за родником и поляной вокруг него. Любой человек или
спонсор, который приблизится к деревне со стороны речки, обязательно
попадется мне на глаза.

Я устроился поудобнее и решил ждать.

Мой расчет оказался правильным. Прошло несколько минут, может быть,
полчаса, и из леса, постояв осторожно на опушке и оглядываясь, вылез
ползун. Он скользнул вниз к роднику - видно, хотелось пить. Он пил как
собака, приподняв туловище на удлинившихся лапах и опустив морду в воду.

Напившись, ползун медленно пополз к кустам. И вдруг замер. Он что-то
услышал - я же был оттуда далеко и ничего не слышал.

Одним прыжком ползун нырнул в кусты. Листья их вздрогнули и замерли.

По широкому броду, перепрыгивая с камня на камень, в нашу сторону
двигалась одинокая человеческая фигурка, легкая, быстрая, тонкая. Я не мог
разглядеть лица человека на таком расстоянии.

Человек пересек речку и уверенно отправился к роднику.

Не доходя полсотни шагов до родника, человек остановился. Он
прислушивался.

Потом сунул в рот два пальца и негромко свистнул. Значит, он знал,
что его должны ждать. Значит, ползун и в самом деле пришел сюда не
случайно.

Кусты зашевелились, и из них, приподнявшись на задних лапах, вышел
ползун.

Подобно пингвину, он, переваливаясь, двинулся навстречу человеку,
страшно знакомому мне, но человек стоял ко мне спиной и я не мог
разглядеть его лицо. Ну повернись в профиль, просил я мысленно человека, я
хочу тебя узнать!

Он повернулся в профиль, и я закричал:

- Эй, стойте, не уходите!

Ободрав грудь, я скатился вниз с дерева и кинулся к ползуну и Ирке,
что стояла рядом с ним, подняв пистолет. Мне было видно, что ползун что-то
объясняет ей, и когда я подбежал ближе, она уже спрятала пистолет,
кинулась ко мне, широко расставив худые руки. Ирка повисла на мне и
заревела, тыкаясь мокрым носом в меня и елозя ладошками по спине.

- Я же знала, - говорила она сквозь слезы, - я же знала, что ты
живой! Врут они все, что тебя убили. Я же не зря тебя искала.

Волосы Ирки пахли дымом и солнцем.

Ползун стоял за ее спиной и покачивался на хвосте, будто не мог
решить - бежать ему отсюда со всех ног или, наоборот, радоваться, что
путешествие закончилось.

По дороге через болото Ирка успела мне рассказать, что искала меня,
даже пробралась в питомник, она была очень осторожна и не попалась на
глаза спонсорам. Одни ей говорили, что меня отравили вместе с птичкой
Марусей, другие, что увезли. Людмила надеялась, что мы убежали - в ту ночь
летало много вертолетов и съехалось несколько машин с милиционерами. Если
бы я был убит, зачем такая суматоха?

- Тебя Маркиза послала? - спросил я. - Или ты сама?

- Маркиза знает, что я тебя ищу, но она сейчас так занята своими
делами! Спонсор Сийнико везет ее в Аркадию - оттуда ее отправят в
Галактический центр!

Слово "Аркадия" я услышал в тот день уже во второй раз.

- Зачем? - спросил я, имея в виду Маркизу.

- Чтобы исправить ее тело.

- А я собирался уже завтра идти в Москву, - сказал я.

- Искать нас?

- Искать кого-нибудь, чтобы сказать - в августе спонсоры начнут
ликвидацию населения Земли.

- Знаю, - сказала Ирка.

И она погладила меня по руке.

- Не могу поверить, что это ты, - сказала она. - Ты загорел, стал
такой здоровый. Тебя не узнаешь. Волосы совсем выгорели.

- А что такое Аркадия? - спросил я.

- Аркадия - это счастливый город.

- Счастливый город? На Земле?

- Я о нем слышала раньше, но никто из наших туда не мог попасть.
Теперь Маркиза попадет туда. И мы тоже постараемся.

- Зачем?

- Чтобы найти правду, - сказала Ирка. - Я тебе все расскажу.

О ползуне я совсем забыл. Он пробирался за нами, стараясь идти след в
след - он не выносил болота и открытой воды. Время от времени он издавал
высокие скрипучие звуки, и Ирка тогда, не оборачиваясь, уговаривала его.

- Скоро придем? - пискнул он сзади.

- Скоро, - подтвердил я и спросил: - А почему я ничего не знаю об
Аркадии?

- Мы сами недавно узнали. Спонсоры хорошо охраняют ее, - вступила в
разговор Ирка.

- Но что это?

- Это счастливый город, в котором мы с тобой живем.

- Ирка, не неси чепухи! Ты можешь объяснить по-человечески?

Мне было приятно смотреть на нее. Ни шрамы на лице, ни выбитые зубы
не портили для меня эту девушку. Я знал, что она хорошая и добрая. Может
быть, Маркиза в тысячу раз красивее, но Ирка - мой друг.

- А ты почему сюда пришла? - спросил я.

- Потому что тебя искала. Маркиза хотела проверить, как ты живешь,
как Сийнико держит свое слово.

- Я сам виноват, - сказал я. - Я слышал, как они обсуждали ликвидацию
людей.

- И он перепугался? Конечно, он перепугался. Но Маркиза думала, что
он не посмеет тебя убить. Ведь она тоже кое-чего знает.

- Она тебя послала?

- Я сама пошла. С ползуном.

- Ты была в питомнике? Говорила с Сийнико?

- Ты думаешь, я совсем глупая, да? Конечно, я с Сийнико не говорила,
но я говорила с Людмилой и детьми. Многие не спали, многие слышали. И даже
знали, в какую вы сторону ушли. Я решила - поищу вас здесь, в деревне, и
на болоте. Вот мы и пошли. Да не пришлось искать - ты сам выскочил.

Она радостно ударила меня кулачком в бок.

- Осторожнее! - откликнулся я, перепрыгивая, балансируя на кочке. -
Здесь же глубоко!

Малыш Сеня встретил нас у края болота. Увидев ползуна, он замер, в
ужасе сунув в рот свой кулачок.

- Не бойся, мальчик! - крикнула Ирка. - Это мой друг.

Арсений не поверил и задом, задом отступил в чащу. Оттуда и глядел на
нас.

Еще больше испугался отец Николай, который возился в своем огороде,
поднял голову - и тут мы втроем!

Он решил, что дьявол во плоти почтил его своим визитом. Он крестил
ползуна лопаткой, которая была у него в руке. Ползун - натура деликатная,
застеснялся, что доставляет людям столько неприятных эмоций, и захотел
вернуться в деревню. Пришлось мне сказать небольшую речь о благородной и
несчастной расе ползунов, чьих детишек, только вылупившихся из яиц,
уничтожают спонсоры.

Малыш к тому времени уже пригляделся к ползуну, вылез из кустов,
подошел поближе и стал ладонью пробовать шерсть ползуна, который замер,
чтобы не испугать мальчика. Отец Николай близко не подходил, часто
крестился и никак не мог согреть в себе сочувствие к червяку. Он все равно
подозревал нас в страшном розыгрыше, жестокой шутке, но смысла шутки он не