Чтение 51–й страницы книги ~Ведьмин век~

самозабвенно и зло, не противясь партнеру, но ни на секунду и не поко-
ряясь; собственно, только так она и могла высказать все свои соображе-
ния о жизни и своем в ней месте. И воспоминания о полете над склонен-
ными соснами. И запах горящего театра. И иголка, протыкающая серд-
це-звезду...

Ей казалось, что в воздухе вокруг носятся стада огромных бабочек.
И задевают крыльями ее лицо. И с крыльев падает пыльца, попадает в
глаза, и нет времени их протереть, а потому и жжение и резь, и сле-
зы... Ей казалось, что все вокруг смешалось и запуталось, как кружево
на коклюшках сумасшедшей мастерицы. Ритм, ритм, забивающий все, пол-
ностью захватывающий, партнер, вертящийся бешеным волчком...

Деревянный пол. Потолок в декоративный известковых сосульках; ми-
гающие огоньки.

Пров танцевал совершенно немыслимо. Ноги его не касались гладких
досок площадки; у него будто бы не было ни костей, ни сухожилий, он
гнулся и растягивался в любую сторону, Ивга успела подумать, что это
резиновая тень. Очень четкая, точеная тень с выверенными до последнего
волоска движениями; когда он волок ее в только ему известную фигуру
только ему знакомого танца, она мимоходом чувствовала запах фиалок.

Запах чужой воли. Напрягающаяся в воздухе паутина.

И тогда на нее нахлестывало тоже, тогда она принималась плясать с
утроенным темпераментом, и невидимая паутина трещала, наэлектризован-
ная, и рвалась, и джинсы трещали тоже, и, кажется, в зале испуганно
вскрикивали...

Потом музыка оборвалась; это было равносильно тому, как если бы у
танцующей марионетки одним движением ножниц отстригли все ниточки. Ив-
га упала - у самой земли ее подхватили.

Люди, сидящие за столиками, аплодировали и смеялись. И что-то
кричали; не тротуаре перед ресторанчиком собралась толпа, и даже заго-
родила проезжую часть, и какая-то машина возмущенно сигналила, не имея
возможности проехать...

Немилосердно болели пятки. Ивга опустила глаза - ее кроссовки
разваливались. Правый разевал рот, левый и вовсе лишился подошвы.

Ивга хотела заплакать от боли, но у нее ничего не вышло; Пров та-
щил ее, прижимая к себе, так, что она кожей ощутила пластинку-удосто-
верение под его тропической рубашкой.

Рубашка была мокрая. И он тоже едва держался на ногах.

Говорят, не пытайся переиграть шулера, переспорить налогового
инспектора и перетанцевать чугайстра.

На эстраде толпились какие-то люди, и исполнитель, красный как
рак, удивленно рассматривал свою гитару. Оборванная струна закручива-
лась спиралью.

Пров дышал с усилием, сквозь зубы:

- Ведьма... Ну, ведьма... Ну...

- Отпусти... - она попыталась вырваться. Тяжело упала на подвер-
нувшийся стул.

- Ну, ведьма. Ну ты и ведьма...

- Что, получил? - она выдавила из себя злую усмешку. - Сплясал?
Хватит?..

- Ведьма! - Пров обернулся к возбужденным людям. - Господа, вызы-
вайте городскую службу Инквизиции.

Он бросил на Ивгу торжествующий взгляд - возможно, ожидая увидеть
в ее глазах смятение и ужас. Ивга презрительно скривила губы; в этот
момент ей на плечо легла тяжелая рука:

- Инквизиция к вашим услугам.

Голос прозвучал, как шелест змеиной кожи по высохшему желобу;
на лице Прова впервые проступило подобие растерянности.

- Инквизиция города Вижны, - проблесковый значок на лацкане миг-
нул и погас. - Благодарю за бдительность, молодой человек. Ведьма за-
держана.

Ивга кожей ощущала взгляды. Брезгливые и напуганные, и даже с
проблесками сочувствия. Молодая ведьма в безжалостных инквизиторских
лапах...

В глазах Прова что-то изменилось. Спустя секунду Ивга поняла, что
он попросту узнал Клавдия Старжа.

Великий Инквизитор города Вижны невозмутимо кивнул:

- А ты, ведьма, не сиди. Арестована - вставай, идем...

Ивга судорожно ухватилась за предложенный локоть. Как утопающий
за брошенную веревку.

Пров оскалился. Безмятежная дурашливая маска наконец-то сползла с
его лица, вечно улыбающиеся губы нервно сжались.

- Вот так покровительство... Ты, Ивга, не размениваешься. На ме-
лочи... - он дернул ртом. - Ну я, конечно... конечно, раз так, то я
тушуюсь, но... - он подался вперед, к самому лицу Старжа. - Мой инкви-
зитор... Рекомендовал бы вам освидетельствовать, помимо ведьминских
качеств, еще и венерическое, гм, здоровье этой славной девушки. Где-то
я читал, что основным переносчиком этого дела являются не дипломиро-
ванные шлюхи, а такие вот девочки с ясными глазами... Приношу свои из-
винения. Прощайте, - он вежливо наклонил голову.

Ивга почувствовала, как мышцы руки, за которую она держалась, ка-
менеют под рукавом летнего пиджака.

Ее пятки были - сплошная ссадина, а от старых кроссовок и вовсе
ничего не осталось; Клавдий поймал машину и привез Ивгу на площадь По-
бедного Штурма. Кажется, у нее повышалась температура; по крайней мере
трясло ее, как в жестокой горячке.

- С...сволочь... Ну как же у него... язык... не отвалился...

- Перестань. Это и было сказано в расчете на твои слезы.

- Он разозлился... А если бы я... не сбежала тогда, я была бы та-
кой... как он говорит...

- А зачем ты вообще с ним связывалась?

- А куда мне было идти?!

Разговор повторялся по кругу уже третий раз, и Клавдий ощущал не-
подобающее раздражение. Ненужное; следовало признать, что слова этого
парня об Ивге задели его больше, чем он ожидал. Собственно, приличный
человек в таком случае немедленно бьет болтуна по лицу...

Клавдий поморщился. Достаточно забавное зрелище - Великий Инкви-
зитор, сцепившийся с молодым чугайстром из-за юной ведьмы. Стоящее то-
го, чтобы пригласить в партер его сиятельство герцога...

Не будь он так раздражен - сумел бы, наверное, проявить по отно-
шению к Ивге сочувствие и подобающий такт. Но раздражение требовало
усилий - удержаться, скрыть, внешне не выказать; Ивга приняла его от-
чуждение за брезгливость. Будто бы цинизм этого... Прова переменил от-
ношение Клавдия к своей подопечной.

А история с Провом действительно была знаменательной. Клавдий
долго заставлял себя забыть о том, что Пров чугайстер - и, ухитрившись
наконец от этого отрешиться, мысленно поставил себя на его место. И
невольно поджал губы. Да, конечно...

- Тебе надо отдохнуть, - сказал он Ивге. - Завтра важный день...
Из провинции Одница привезли троих ведьм, работавших в сцепке. Пом-
нишь, что я говорил про сверхценность? Про цель?

Ивга молчала, глядя в темное окно. Он не стал дожидаться ответа -
прошел в кабинет и позвонил Глюру. Дал распоряжения, выслушал информа-
цию и скрипнул зубами. Удержал себя от побуждения немедленно брать Ив-
гу и ехать во дворец на срочную работу; вернулся в комнату. Ивга не
переменила позы.

- Ты знаешь, что такое насос-знак?

Ивга, не оборачиваясь, мотнула головой.

- Знак, который рисуют на одежде... иногда на коже. Если на коже
- жертва умирает в течение суток от полного упадка сил, обезвоживания,
обессоливания... Рисовать на одежде проще и практичнее. Знак малыми
порциями высасывает человека, который его носит. Обладателями силы
становится ведьма, нанесшая знак...

Ивга медленно повернула голову. Клавдий неторопливо продолжал:

- В Эгре накрыли мастерскую... ателье, пошив дорогой одежды. Они
рисовали знаки под подкладками пиджаков. Выбирали представительных,
состоятельных молодых мужчин... и те чахли. Годами; точное количество
клиентов уже невозможно установить. А погорели мастерицы на внезапной
жадности. Принялись лепить знаки всем подряд, одиннадцать смертей за
одну неделю... Тут-то мастерскую и вычислили... Ты не представляешь,
как разжирели тамошние ведьмы. Парочка. Товарки...

Ивга глотнула. Дернулась тонкая шея.

- В поселке Коща... да, это в десяти километрах от Вижны. Приго-
род, можно сказать... так вот, там нашли зал инициаций. В подземном
гараже; взяли двадцать человек действующих ведьм... Двадцать, Ивга!
Раньше столько хватали за полгода... во всем округе... Ты понимаешь,
зачем я все это говорю?

Опущенная рыжая голова неохотно кивнула:

- Да... чтобы я бодрее... работала зеркалом в перископе. Искала
схвер... сверхценность. Да буду искать, куда мне деваться-то...

Клавдий хотел сказать - если тебе трудно, можешь отказаться. Но
не сказал. Потому что матку НАДО искать. НАДО найти, все равно какими
методами...

- Ивга... Пойми. Я хочу, чтобы ты была моим сознательным союзни-
ком. Я дам тебе одну вещь; четыреста лет назад Великий Инквизитор Виж-
ны, господин Атрик Оль, имел обыкновение марать дорогую бумагу отчета-
ми самому себе - о каждом прошедшем дне. Последнюю запись он сделал
рано утром - вечером того же дня его сожгли на костре во имя ведь-
мы-Матки. Я дам тебе эту книжку, Ивга. Расшифрованную и изданную для
служебного пользования тиражом в пятьсот экземпляров.