бегал босиком по горячему песку. Над головой полыхающее
кавказское солнце, а по голым ногам ласково плещет холодная
морская вода. Он посмотрел на свои спадающие полуботинки с
голыми пятками и подумал, что скоро эти желтые пятки будет
ласкать огонь нефтяных форсунок. Как бы еще растянуть это
проклятое время?
полуопущенными веками, словно он устал и ему хочется спать.
Песчаные волосы какого-то неопределенного цвета, не то седые,
не то выцветшие. Глаза с белесыми ресницами не то серые, не то
зеленоватые, как у ящерицы. И на высохшем лице спокойное
безразличие.
называл вас своим красным кардиналом. А я вот смотрю на вас и
думаю... Вы пристрелили моего предшественника Ежова, потом
притравили вашего патрона Сталина, теперь вы пустите меня в
трубу центрального отопления... Ведь вы сидите и хозяйничаете
за советским троном уже не как красный кардинал, а как красный
папа... В Риме сидит папа римский, где-то сидит антипапа, а в
Москве сидит красный папа... Вы достигли высшей власти... Но
никто даже и вашего имени не знает... Какое вам от этого
удовольствие?
неприятности.
допрашивал. Кстати, совершенно бесполое существо, хромоножка и
даже ростом карлик, типичный выродок. Так вот, перед смертью он
вдруг забормотал о Боге. "Я, -- говорит, -- нарушал все Божьи
заповеди и не заслужил от Бога ничего, кроме наказания. Я
служил Сталину, как Богу, и не заслужил от него ничего, кроме
благодарности. А теперь вместо благодарности меня
расстреливают. Так что же получается в конце концов? Значит,
Бог все-таки есть... Иначе кто же это меня наказывает? И я
знаю, что меня, как и Ягоду, пристрелит этот левша Руднев --
левая рука господа Бога... "
когда она нажмет кнопку звонка, чтобы отправить его в подвал.
Но она не шевелилась.
на стрелку часов. Он подлил себе еще коньяка, пожевал пустыми
челюстями и жадно выпил, чтобы забыться до одурения. Из углов
комнаты ползли вечерние тени. Скоро его повезут в подвал и
пустят на конвейер смерти. Да, из этого дома он выйдет уже в
форме дымка из трубы центрального отопления.
просьба, -- сказал смертник. -- Знаете, в доброе старое время,
когда таких, как я, жгли на кострах...
колдунов шли на казнь в невменяемом состоянии, танцуя и
распевая свои еретические песни, как будто радуясь приближению
смерти. Даже на костре они не чувствовали ничего и вели себя
так, как на шабаше, когда они плясали вокруг таких же костров.
Даже в подземной темнице их сообщники сумели передать им тайное
варево, дающее полное забвение. Иногда сердобольный инквизитор,
знавший тайну этого варева, чтобы облегчить смерть грешников,
перед казнью сам давал им это зелье.
портрет Ленина на стене. Этот портрет откидывался в сторону на
петлях, а за ним был замаскированный стенной шкаф. Там
хранилась обширная коллекция всяких экзотических ядов, когда-то
собранная Гершелем Ягодой, который в молодости был фармацевтом,
потом сидел в этом же кабинете в должности начальника НКВД и
затем был расстрелян в связи с процессом кремлевских
врачей-отравителей, где он играл главную роль.
вздохнул смертник. -- Поскольку вы левая рука Господа Бога,
дайте немножко..
сказал маршал Руднев. -- Итак, вас привели к власти всякие
болезненные комплексы, которые мы для простоты называем
дьяволом. А знаете, как попал в это кресло я? -- Смертник
продолжал рассматривать портрет Ленина. -- Когда-то в детстве,
когда меня били соседские мальчишки, я обращался к Богу со
всякими глупыми молитвами и просил Бога, чтобы он сделал меня
большим и сильным.
криво усмехнулся. -- Похоже на то, что эту просьбу подслушал
дьявол.
- что в обмен на это я предлагал Богу немножко укоротить мне
жизнь... И вот странно -- теперь у меня вдруг обнаружился порок
сердца. Причем врачи удивляются, что это порок немножко
необычный.
врачам.
как бы отравление сердца автотоксинами. Знаете, что это за яд?
расстрел. В этом я практиковался уже с детства -- расстреливал
лягушек из рогатки.
чувства способствуют выделению в организме определенных
автотоксинов. В моем случае я слишком ненавидел то зло, которое
называют дьяволом. И эта ненависть отравила мне сердце. Как
видите, любая ненависть -- это отрава, даже ненависть ко злу.
Что вредно одному -- полезно другому. Просто вы не подходите
для этой работы.
порок сердца может ухудшиться или улучшиться. То есть меня
может хватить удар сегодня или через тридцать лет. И это будет
зависеть от меня самого, так как единственное лекарство -- это
переменить образ жизни.
дьяволу? В обмен на жизнь? -- Смертник опять покосился на
портрет Ленина. -- Дайте мне хорошую порцию наркотиков из того
миленького шкафчика. А я на том свете замолвлю за вас словечко
перед товарищем сатаной.
маршал.
Господа Бога нажмет кнопку звонка и вызовет глухонемую стражу,
которая поведет его в камеру смерти.
-- И в глазах народа правосудие восстановлено. А мне нужно
лечиться. И я не хочу портить себе кровь еще одной каплей
автотоксинов. В общем, ваш смертный приговор объявляется
условным.
меняется. Теперь опальных членов правительства будут не
расстреливать, как раньше, а посылать на низовую работу. Вплоть
до работы простым колхозником.
ужасную пытку! Ведь для таких людей лучше умереть, чем такая
дьявольская насмешка -- самим копать навоз в колхозе!
Ха-ха-ха...
Господа Бога вынула из стола серую книжку:
ваш новый паспорт.
коленкоровый переплет,
Если вы назовете свое настоящее имя, вам не поверят. А если
поверят, то убьют, как собаку. Это вы, надеюсь, сами понимаете.
Ваши официальные фотографии были настолько ретушированы, что в
действительности вас никто не узнает. Сейчас мы частично
распускаем лагеря. По паспорту вы один из таких выпущенных
лагерников. Для органов госбезопасности там помечено шифром,
что вы сидели за растление малолетних. Я думаю, что в вашем
возрасте рецидивы маловероятны. И помните, что по советским
законам условный приговор означает только отсрочку приведения
приговора в исполнение, но принципиально сам приговор остается
в силе. Запомните это, гражданин Берман.
первый заместитель Председателя Совета Министров СССР. Вертя в
руках свой новый паспорт, он осторожно посмотрел на дверь: -- А