их, как теряется драгоценная брошь из прохудившейся сумки. Мы теряем своих
сыновей - и их находят другие. Так бывает всегда..."
край шкуры, неосознанно повторил то же самое - и низкий, чуть глуховатый
голос прозвучал в сознании Лукавого, как если бы его обладатель стоял
сейчас рядом, а не находился в Фивах.
всегда."
удаляющимся братьям, один из которых тащил свежесодранную львиную шкуру, а
второй - дубину и связку коротких дротиков.
на молодого Арея... то же упоение боем, то же растворение в происходящем.
Правда, по словам Хирона, Арей чуть ли не с детства любил всякие блестящие
игрушки, а этим оружие только мешает. "Они сами - оружие", - так сказал
кентавр.
уставясь в землю и поэтому не видя, как Гермий и Пан улыбаются и
подмигивают друг другу.
в спину не верящего своему счастью Диониса. - Сообразим, пьяница?
недавно было Киферонским Людоедом, а теперь стало просто падалью.
темной зелени листвы, косые лучи солнца леопардовыми пятнами расцвечивали
тропинку, по которой шли братья... и над сырой шкурой продолжали виться
радостные мухи, а спешившие переселиться из львиного меха блохи уже
изрядно искусали Алкида, который мужественно терпел эту месть мертвого
льва, и теперь принялись за Ификла, не отличавшегося стойкостью к искусу и
яростно чесавшего зудящие места.
правильно Пустышка сказал...
поудобнее тяжелую шкуру. - У нас теперь целых два подвига есть - дочери
нашего гостеприимного друга Теспия тоже остались довольны.
было двое?
ты, Алкид, не заметил, что спал не с одной, а чуть ли не с пятью
десятками...
связать и уши воском залепить! Помнишь, как они все в мегарон заглядывали,
когда Теспий нас угощал?
держать... Кстати, а сколько их на самом деле было? Все говорят, что
пятьдесят; только, думаю, вранье это.
восемь, не больше. Я сперва считал, а потом сбился.
Зевс всякому! Теперь врет, что Алкид его дочек скопом за одну ночь
ублажил, потому как герой...
а за час - кто ему после этого поверит?! Только отец в наши годы уже на
двух войнах побывал, прадед Персей на Медузу пошел, Кадм Фивы основал, а
мы басилейских дочек ублажаем, да еще льва этого чахоточного пришибли - и
все! Так Алкатой, отец твоей Автомедузы, такого в одиночку...
бы в Фивы съездить, на Иолая взглянуть - как он там? Паршивый из меня
отец!
убили! Какой-никакой, а людоед! Говорят, больше дюжины народу слопал. Так
что как бы мы ни считали для себя - все равно скажут, что подвиг! Помнишь,
что Пустышка говорил?
стоянку являться. Сбегаю-ка я вперед и возвещу о твоем великом подвиге - а
там и ты подойдешь, со шкурой да с дубиной!
то уж больно жрать хочется, после подвига-то...
принялись за просяные лепешки с остро пахнущим козьим сыром, запивая пищу
кисловатым, сильно разбавленным вином.
Пустышка куда-то смылся, я спросил у кентавра: что делают боги, когда им
приносят человеческие жертвы?
отгораживаются, отторгают Павших от себя! А мы... то есть я поступаю не
как боги, а как самый обыкновенный трус! Я убегаю, прячусь, а ты следишь,
чтобы я не натворил чего! Ну раньше - ладно, мы были детьми, но сейчас-то
хватит! Надо как боги! Надо бороться! Не пускать этих скользких в себя!
Нас с рожденья прочат в герои - отец, Автолик, Ифит, Пустышка, Хирон - так
почему мы прячемся?! Герой должен сражаться! Зачем нам искать чудовищ,
если они рядом с нами?! Вернее, внутри нас. А мы прямо как дети: маленьких
обижают - и в кусты!
по-другому, чем брат. - Наверное, ты прав.
посмотрим. А пока я пошел возвещать о смерти Киферонского Людоеда и о
твоем великом подвиге. Привет, братец!
шкуру, и дубину тащить...
зарослях тамариска, безошибочно определяя кратчайший путь до пастушьей
стоянки.
в рот.
любившей то ли в шутку, то ли всерьез называть себя "Тенью Фив".
склонов Киферона с удивлением и сочувствием глазели на крохотную
сморщенную старушонку с острой мордочкой ласки, из последних сил
семенившую за двумя угрюмыми неприветливыми детинами, один из которых
тащил на руках сонного мальчонку лет шести с короткой стрижкой раба.
бесполезному рабу удивляло встречных путников ничуть не меньше, чем
бродячая старуха-карлица, которой пора думать о путешествии во тьму Эреба,
а не шляться по дорогам Беотии; и узнай они о том, что сонного мальчишку
Галинтиада перед выходом из города спешно приобрела по двойной цене через
третьи руки - хмыкнули бы путники, пожали плечами и двинулись бы дальше,
переговариваясь и судача.
укромных да безлюдных, потому как, вымотавшись за день перехода, детины
спешно проглатывали не лезущий в горло кусок и проваливались в объятия
Сна-Гипноса, словно в кольцо рук вожделенной женщины; мальчишка-раб сперва
послушно жевал, а потом послушно не жевал, явно не слишком отличая день от
ночи, а видения от яви; но долго еще в тиши и мраке желтоватым огнем
поблескивали глаза немощной на вид старухи, и окрестное зверье на полет
стрелы обходило глазастую невидаль, заменяя разум чутьем, а любопытство -
опаской.
служительница Трехтелой Гекаты, а ныне Одержимая Тартаром... ох, давно не
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Андреев Николай
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Орлов Алекс