архиепископских воев с отборной ратью, смял и погнал бегущих на боярский
клин. Еремей, кинувшийся за подмогой, попал в гущу московской рати. Задние
владычного полка вместо того, чтобы устремиться на Холмского, тотчас стали
поворачивать коней, налетая на своих же.
слово пронеслось. Сполошный крик: "Татары!" - разом порушил рать.
своих же. Владычень полк целиком повернул на бег, оставив Еремея с
несколькими верными ему ратниками. Те, что только утром кричали, требуя
наступления, теперь круто осаживали коней, поворачивая к Новгороду.
рознь славлян с неревлянами, бояр с житьими, а житьих с черным народом,
приказы Феофила - все тут сказалось разом.
Холмскому, когда страшный удар в плечо сбоку и сзади, прорубив кольчугу,
чуть не сбросил его с седла. Правая рука, выронившая клинок, повисла плетью.
Борецкий оглянулся, ища подмоги, но кругом были москвичи. Конь под
Селезневым на его глазах повалился, Василий вскочил, чудом не запутавшись в
стремени, но татарский аркан упал ему на плечи, и Василия, сбив с ног,
поволокли по земле. Борецкий вырвался и, одолевая боль, поскакал воротить
полки. Великие бояре на глазах бросали сабли, сдавались в плен.
ощетиненной копьями, теряла строй. Под стрелами пятились кони. С горы к ним
прорывался, натужно крича, Киприян Арзубьев с негустою толпой плотницких
житьих. Борецкий левою рукой неумело махал шестопером, расшвыривая
москвичей. Грянулся конь, и от удара о землю у Дмитрия затмилось в глазах.
Он уже не видал, как взяли Арзубьева, как слагали оружие последние ратники
окруженной боярской дружины.
встречным натиском москвичей. Слишком тесные порядки и неумение
ремесленников толком держаться в седлах не давали возможности развернуть
полк к бою. Большая часть рати недвижно стояла под стрелами, с трудом
удерживая бесившихся коней, которые уже от посвиста стрел прижимали уши и
храпели, а будучи ранеными, взвивались или падали, увлекая седоков за собою.
Кольчужные брони на конях были только у немногих бояр. Полк погибал, редко и
неумело отстреливаясь.
происходит. Но, пока он выпутывался из тесноты и выводил свою дружину, время
было упущено. Московские ратники уже обошли полк и с той и с другой стороны.
за эту растерянность, так что кровь прилила в голову, Григорий крикнул:
"Вперед!" - и рванулся в гущу москвичей. Длинные просверки сабель зазмеились
вокруг, посыпались удары по щиту, прямь и скользом. Он опять растерялся, на
миг прикрыв глаза и шатнувшись назад. Скоп москвичей, рассыпаясь, пролетел
мимо. Григорий снова ринулся, но жеребец резко остоялся, дернувшись и
взоржав от удара шпор. Тучин в горячке не сразу понял, что стремянный держит
за повод его коня.
мной!
окруженная со всех сторон, гибла передовая рать. Ему наперерез летели
легкоконные московские лучники. Дружина за спиной топотала вразброд. Он
обернулся на скаку:
шелом, мало не в лицо. Зазвенело в голове. Москвич увернулся от удара копья.
Тучин, не сумев повернуть, пронесся мимо. За спиной во вскриках рассыпался
новгородский строй. На Тучина набросились сразу двое, один ловко отбил
копье, обрубив наконечник. Григорий, бросив древко и обороняясь щитом от
удара кривой татарской сабли, вырвал меч и рубанул вкось, клинок столкнулся
с клинком, раз и два, и три. Кони плясали.
потемнело в глазах от удара по шелому. Вздев за повод коня, он отбил второй
удар (чуя, что дружина его уже повернула и он один среди москвичей), бросил
коня вперед, яростно рубанул, и на этот раз в мягкое.
свет - только панцирь спас. Раненый конь взвился на дыбы и пошел судорожным
скоком. Бледное лицо слуги, вновь схватившего повод, оказалось рядом.
скакать назад (расквитаться хоть с одним!), он кинулся на москвича, но тот
прянул в сторону, и, опять едва уйдя от аркана, Григорий понял, что те
просто умеют драться, а они - и он тоже - нет.
у тех в глазах был ужас смертный. Следовало остановить бегущих, и Тучин
попытался было это сделать, но его отбросили и чуть не сбили с коня.
Морщась, кусая губы от бессилия, он глядел на этот позорный разгром и,
оборотясь, обнаружил рядом только одного стремянного. Криво усмехнувшись,
Тучин приказал ему:
оружие. Бояре обрезали брони - полосовали лезвиями кожаные завязки лат,
скидывая тяжелое железо, чтобы облегчить коней. Ремесленный люд, доскакав до
лесу, валился с седел, разбегаясь по кустам. Москвичи безжалостно рубили
бегущих. Уже вели полоняников. Кое-где начинали обдирать доспехи с
мертвецов.
подъезжая, прикидывались к полотнищам, целовали святые лики новгородских
знамен.
договорной грамоты Новгорода Великого с королем Казимиром, что для Ивана
Третьего было самой ценной добычей.
лесом, повел своих к городу, по пути собирая бегущих. Подобрали пешего
окровавленного боярина, оказался Никита Есифов. От него узнали о том, что
Кузьма Грузов и многие плотничане взяты в плен. Называли и убитых. Никита
поведал, что Сергея прикончили на его глазах. Тот с криком кинулся на копья
москвичей и был сражен наповал. Позже, на устье, не доезжая Голина,
наткнулись на трех москвичей, осадивших одинокого новгородского ратника.
от грязи и пыли и шатался вместе с конем. Только по панцирю Савелков признал
Григория Тучина.
шли, ковыляли, ползли, сторожко выбираясь из кустов, новгородские ратники.
Многие в поисках спасения уходили из города, забивались в леса, пробирались
к далеким глухим деревушкам - уже и в прочность новгородских стен не
верилось.
особо отличившихся в бою боярских детей, Иваном Замятней. Гонца ждала
почетная награда.
рисковал. К тому же дружинникам надо было дать, наконец, ополониться.
у друга из рук. Впрочем, добра хватало. Мало кто остался без второго коня,
одежды и дорогого оружия.
тотчас двинулся к Русе, куда приказал привести захваченных Холмским
полоненных новгородских бояр.
***
никогда не скачут победители. У ворот всадник бросил несколько слов стороже
и, не останавливаясь, полетел дальше, в Неревский конец, к терему Марфы
Борецкой.
успела оповестить и ближайших, а уже кучки народа начали собираться на
улицах. Беда висела в воздухе струею неосевшей пыли, пронесшимся по мостовой
тревожным одиноким топотом.
глазам ворвавшейся Пиши поняла: беда! Накинув плат, она стремительно сбежала
по ступеням и, глянув на вестника, уже поняла все.
сторону, медленно опрокидываясь. Немеющими пальцами цепляясь за перила
крыльца, она крепко зажмурила глаза и застонала негромко, не вынеся боли,
схватившей сердце, будто переставшее биться, отчего стало зябко сразу и
потом сразу горячо, и от слабости задрожали ноги.
крыльце внучек, Ванятка, глядя со страхом на побелевшее лицо с закрытыми
глазами.
глаза. Увидала: вот свой двор, бледные лица мужиков, запаленный конь у
крыльца, тяжело, с храпом, поводящий боками, полосы грязи и кровь на лице и
кольчуге гонца и растерянные молодшие, для которых сейчас единое ее слово
решает судьбу города. И, проглотив комок, шедший к горлу, сурово и негромко,
Каменистый Артем
Березин Федор
Влодавец Леонид
Прозоров Александр
Василенко Иван
Шилова Юлия