уладить с ним одно дельце.
шесть-семь лет. Зеленые сопли переплетались у него под носом в узел поверх
старых, засохших и блестевших, как след улитки.
сунул карандаш в рот и на моих глазах сжевал с хрустом, как соломину. Я
хотел было его остановить, но все было кончено за несколько мгновений.
кудрявой головенки. Волосы, ресницы, брови -- все было пепельного цвета,
казалось, вспыхнув, они обгорели, не повредив его румяного лица и оставшись
в виде пепла на голове. Если дунуть, разлетелись бы, как сожженные письма,
на которых, прежде чем они рассыплются, можно в последний раз прочесть белые
буквы... Я испугался, не повредил ли ему мой карандаш, и хотел уже поднять
тревогу, но успел понять, что это помешало бы моему делу, попросту сделало
бы его неосуществимым. Я был в растерянности, однако не смел этого выказать.
тут я заметил, что один глаз у него с изъяном -- словно в него попала капля
воска.
попросил меня подать ему подсвечник с камина, до которого он не мог
дотянуться. Я переставил подсвечник на стол рядом с коробком спичек. Но было
очевидно, что ему, такому маленькому, не дотянуться до спичек на столе.
плюнул на одну из свечей. Она тут же зажглась от его слюны. Потом он плюнул
на другую, на третью, и они тоже вспыхнули.
сумбурно бормотать про себя историю о Плакиде, подобно молитве.
голове, однажды охотился вблизи моря..."
засмеялся. Он смеялся вертикально, а не горизонтально, и смех его обегал рот
и нос только с одной, левой стороны.
было сдвинуть с места, хотя только что я без труда перенес его на стол. Я
оглянулся. Мальчик уставился на меня через эту свою каплю воска, прищурив
здоровый глаз. А из-под стола я услышал хохот девочки.
миг история о Плакиде оборвалась во мне.
Я знаю, о чем ты думаешь.
войне. Мир никогда не станет твоим... Ты так думаешь?
указал мне на лестницу, по которой я поднялся сюда.
ступеньки? Посмотри, они словно бы мокрые, хотя этого не может быть, потому
что день солнечный. Такой и Цецилия кажется. Холодной, хотя и горяча,
влажной, хотя и прогрета солнцем, словно бы под дождем, хотя и при ясном
дне. Выигрывает, хотя ты уверен, что она вообще вне игры. Помни об этом, и
тогда ты договоришься с ней. Однако не делай больше того, что делал до сих
пор. Хотя отечество отобрало у тебя все, что ты от него получил, не делай
этого. Отечество всегда отбирает то, что дает... И не подписывай с Цецилией
тот договор, ради которого пришел.
скатерть и перекрестилась, ковыряя в ухе мизинцем. Потом она понюхала палец
и облизала его. Повернув голову ко мне, сказала:
черные и гладкие, точно лаковые туфли, и одежда под стать. Она села с книгой
в руке на скамеечку. Была все так же хороша, как и прежде, только глаза
состарились раньше нее. Словно бы отекшие, и взгляд убегающий. Взгляды свои
она поминутно теряла и ловила опять, и они то ускользали, то покорялись ей
и, непостоянные, возвращались обратно, что заметно ее смущало.
себя бормотал историю о Плакиде.
возобновлять забытое знакомство. Я пришел просить совета и утешения в своей
старости. Я уже не пляшу казачок -- ногу в зубы. Старею. Особенно зимой.
Малейший ветерок срывает меня с ветки. А ты как?
ее:
он ответил, как будто это то позвали:
похожее на стихи:
короткий и постный смех, а в правом -- широкий и скоромный.
Как твои дела со строительством?
завернул я в ее дом на селе.
тут строить?
самую большую свою мысль несет другому. И ты пришел с такой овечкой. Я не
знаю, о чем речь, пока ты не покажешь мне эту свою овцу, зато знаю другое.
сословием ныне обнаруживается гораздо более практичное решение --
эксплуатация одного поколения другим. Выигравшие прошлую войну закабаляли до
крайности вас, своих сыновей, а проигравшие эту войну впоследствии были
использованы своими сыновьями. Следовательно, твой сын поработит тебя, как
порабощал тебя и твой отец. Он скажет: "Зачем я пойду на его похороны! Он же
на мои не пойдет!"
пригодными окажутся грядущие, еще не рожденные поколения, те, чьи души пока
не оказались на воле, те, кто еще упьется своими слезами, нерожденные
душонки, которые пока что не подпадают ни под какие законные уложения,
которые ничем не могут защищаться, не могут даже плюнуть нам в глаза.
Поэтому надо порабощать не сыновей, как это делали ваши наивные отцы, а
будущее -- внуков и правнуков, праправнуков и белых пчел, как ты их
называешь. Эти грядущие поколения, следовательно, уже сейчас нужно с этой
целью ввести в строгую правовую структуру порабощения, связать всеобщими
безупречными международными нормами, поступками и договорами, закрепленными
абсолютно легальным образом, которые в правовом и финансовом аспекте не
смогут вызвать сомнения ни на Западе, ни на Востоке. Из тех будущих
поколений уже сейчас можно выжать весь пот, их можно уже сейчас заставить и
через сто или двести лет захлебываться соленым кровавым потом, если найдется
мудрец, который загодя обратит в наличные их самих и их будущее жизненное
пространство.
Есть на земле улицы, превращенные в коридоры из домов с облицованными
фасадами, с площадями, обставленными, как комнаты, стильной мебелью. Но
существуют ведь и другие места.
времена. Есть на свете такие несчастные края, где столетиями существуют
Земляной Андрей
Ларссон Стиг
Роллинс Джеймс
Флинт Эрик
Белов Вольф
Кервуд Оливер Дж.