сейчас решим.
ни одного слова.
достоинствами сын великого кагана, Гуюк-хан, заговорил о
передышке. Что подумают правители "вечерних стран", когда услышат
о нашем решении остановить свой стремительный поход? Вероятно, вы
все слышали или знаете о том письме, о том потрясающем послании,
которое отправил наш высокий правитель великий каган королю
франков Людовику, прозванному "святым"?
Просим прочесть его!
переписанное для меня это письмо. Прочти нам.
похода.
пергаментный свиток и разгладил его на коленях. Затем ста читать
нараспев:
Людовику, быть мне послушным и торжественно объявить, чего ты
желаешь: мира или войны? Когда воля небес исполнится и весь мир
признает меня своим владыкой, тогда воцарится на земле блаженное
спокойствие и народы увидят, что мы для них сделали. Но если ты
дерзнешь отвергнуть божественное повеление и скажешь, что земля
твоя очень отдалена, горы неприступны, моря глубоки и что ты нас
не боишься, то всесильный облегчит трудное и, приближая
отдаленное, покажет тебе, что мы можем с тобою сделать".
утвердительный знак его руки, свернул письмо и опять бережно
спрятал его в свою сумку.
время повеление и для нас. Мы должны раздавить сопротивление всех
встречных народов и ворваться победителями в страну франков, где
правит король, прозванный "святым", хотя на самом деле он дерзкий
лгун и неисправимый преступник. Он до сих пор не прислал нам
ответа, и если он не захочет встретить нас покорностью, то мы
должны своим копьем выполнить волю великого кагана, заставить
короля франков встать на колени, поцеловать землю и выказать нам
полное повиновение.
при упоминании о франках вздрогнул и подался вперед. Вот когда
заговорили, наконец, о земле, которая была для него целью всего
предпринятого похода! Только бы добраться туда целым и невредимым!
Обнажить свой меч против народа, сражавшегося когда-то с его
прославленными предками предками...
зазвенел. - Я буду просить у тебя чести переступить границу земли
франков, начальствуя над твоими доблестными воинами! Дай мне
тысячу всадников, и я приведу заносчивого короля Людовика на
аркане к твоему шатру!
улыбнулся:
победу.
привести в страну франков?
багатур. Потом скажу я.
говорить медленно, точно заикаясь, вытирая губы левой здоровой
рукой:
отсутствие корма для коней и пищи для войска. Проклятые
широкобородые урусы хорошо знают это и при нашем приближении
сжигают все запасы. Поэтому наша сила только в нашей быстроте. Мы
должны налетать на мирные народы раньше, чем они приготовятся к
битве, раньше, чем они успеют спрятать или сжечь свои запасы,
которые должны нас кормить. Мы должны налетать на эти народы, как
стая ястребов или соколов, что набрасываются на мирно пасущееся
стадо гусей или уток, раньше, чем те успеют разлететься. А каким
путем направится наше войско, объявит, если только пожелает, наш
великий джихангир.
но в то же время трясутся и молятся своим богам, чтобы мы не
пришли. Мои лазутчики доносят, что правители этих стран теперь
отправляют друг к другу послов, устраивают совещания, ставят
дозорных на горных перевалах, где они заваливают проходы огромными
камнями и деревьями. И в то же время они ссорятся и спорят между
собой, кто будет у них главным военачальником соединенных войск.
Все они говорят о войне и бесплодно теряют время, а мы на них
надвигаемся, как туча, и пока я не вижу никого, кто собрал бы их
войско в одну грозную силу, чтобы первым напасть в меня.
посмел бы первым напасть на непобедимые войска нашего джихангира.
"последнего" моря!
сторону заходящего солнца, направляясь через Галицко-Волынскую
Русь. Передовые отряды монголов подходили к стенам встречных
городов, требовали покорной сдачи, и если жители, открыв ворота,
впускали их, они сейчас же растекались по всем улицам, врывались в
жилища, забирали все, что находили, и, подобно саранче, истребив
все да своем пути, вьючили добычу на небольших, но выносливых
монгольских коней и приканчивали всех тех жителей, которые
осмеливались сопротивляться. Так, где налетом, где лживыми
обещаниями, татары взяли города Колодяжин, Каменец и другие, но
город Данилов не открыл им своих ворот. Горожане вместе с
прибежавшими из окрестных селений крестьянами мужественно и
геройски защищались, сбрасывая камни и сбивая топорами и
рогатинами взбиравшихся на стены татар.
солнца, монголы прекратили осаду Данилова и двинулись дальше на
запад.
Он помнил повеление Бату-хана, сказанное с презрительной усмешкой,
и хотел поскорее разделаться с Кременцом, раздавив его, как яйцо.
Но здесь случилось неожиданное.
Дорога вилась по крутому каменистому подъему. На верху прочных
стен видны были жители, готовые к защите. Гуюк-хан сидел на гнедом
жеребце и мрачно смотрел вверх на запертые городские ворота. И
дорога и боковые скаты холма, на котором был расположен город,
блестели, как стекло. Что бы это могло быть? Он приказал
переводчику с двумя всадниками подняться к воротам и потребовать
немедленной сдачи города, обещая пощадить покорных жителей и не
тронуть их имущества. Однако подняться к воротам оказалось
невозможным: жители, услышав о приближении монголов, полили гору
водой, и теперь она вся обледенела. Кони скользили и падали. Со
стен раздавались крики и смех, летели камни.
следовавших за войском. Через два дня прибыл один камнемет. Его
везли двенадцать быков, но втащить машину на гору по обледенелой
дороге оказалось невозможным, поэтому пришлось оставить ее внизу.
С грохотом она стала швырять тяжелые камни, направляя их в
городские ворота. Но камни - одни не долетали, другие, долетев, из-
за дальности расстояния, не могли сломать прочных ворот. Все
попытки монгольских воинов взять Кременец окончились неудачей.
ними вместе пришел толмач, которого татары давно возили с собою.
Оборванный, в жалких лохмотьях, с тяжелой цепью на ноге, он
представлял, однако, для них большую ценность, так как мог
объясняться и по-кумански, и по-татарски, и по-русски.
Кременца тысяцкому Никодиму, а тот приказал жителям полить водой
эту гору, держаться изо всех сил, не верить татарам и не открывать
им ворота.
приказал своему войску двинуться дальше, а захваченных пленных
перебить.
Мережковский Дмитрий
Юрьев Сергей
Доставалов Александр
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Андреев Николай