гораздо опытнее меня и, конечно, вправе больше доверять собственным
суждениям, чем моим...
что да.., во всяком случае, мы, матросы с озера, думаем, что куттер на краю
гибели. Но кто знает, быть может, старый моряк, привыкший плавать в океане,
сумеет найти средство для его спасения!
хорошо знаете озеро, вы знаете судно - только вы один можете верно судить об
истинном нашем положении.
чем обычно. Честно говоря, я вижу только одно средство спасти куттер - а ему
не миновать разбиться не позже чем через два-три часа, - но ваш дядя отверг
это средство. Возможно, я ошибаюсь, и все это только от моего невежества;
недаром он говорит, что Онтарио - всего-навсего лужа пресной воды.
Подумайте о себе, обо всех этих людях - их спасение зависит от одного вашего
слова, сказанного вовремя.
остальное, вместе взятое, - с глубоким чувством ответил юноша, и его
выразительный взгляд был красноречивее всяких слов.
вспыхнувшее лицо. Но опасность была слишком близка, слишком грозна, и не
время было предаваться радужным мечтам. Она и не пыталась отвести от
Джаспера свои сияющие глаза, но ею снова овладела тревога.
Поднимитесь еще раз на палубу, Джаспер, и попросите батюшку спуститься ко
мне в каюту.
прислушиваясь к реву ветра и грохоту волн, бившихся о борт судна, и ее вдруг
охватил неведомый ей ранее страх. Мэйбл совсем не страдала морской болезнью
и держалась, как любят выражаться пассажиры, подобно "заправскому моряку".
Но ей никогда не приходило в голову, что это путешествие может быть таким
опасным. С самого начала шторма она старалась спокойно заниматься своими
обычными делами; однако теперь в нее вселилась тревога, и она осознала, что
впервые попала на воду в такую бурю. Две-три минуты, которые Мэйбл провела
одна, ожидая сержанта, показались ей часами, и она с облегчением вздохнула,
увидев отца и Джаспера, вместе спускавшихся по трапу. Она торопливо
пересказала сержанту все, что Джаспер говорил ей о положении "Резвого", и
стала умолять отца во имя любви к ней, во имя спасения своей жизни и жизни
его подчиненных убедить дядю передать командование куттером тому, кто был
его настоящим хозяином.
это было и так, какой ему смысл обрекать судно на гибель в этой отдаленной
части озера и рисковать нашей жизнью, да и своею тоже. Но, ручаюсь головой,
он не предатель.
флегматичный родитель, - но они не могут поколебать мнение осторожного
командира экспедиции. А Джасперу, пожалуй, и стоит рискнуть: он может,
правда, утонуть при подходе к берегу, но зато, если он доберется до земли,
ему легко будет удрать.
чувства: у Джаспера преобладало изумление, у Мэйбл - упрек. Однако старый
служака привык не церемониться с подчиненными и резать правду-матку в глаза;
после минутной заминки он продолжал, будто ничего не слышал:
корабля.
Вот когда приходится худо, тут-то настоящий командир и может показать себя
во всем блеске. Чарльз Кэп не бросит руля, оттого что судно в опасности. К
тому же, Джаспер - Пресная Вода, он считает, что в вашем предложении есть
что-то подозрительное, оно больше смахивает на измену, чем на дружеский
разумный совет.
Всем хорошо известно, что я не видел лоцмана со вчерашнего вечера.
хочу, чтобы все было сделано открыто и честно.
осмелилась подняться по трапу, но только до того места, где платье ее было
достаточно защищено от бешеных порывов ветра, а лицо - от водяных брызг.
Девичья скромность не позволила ей идти дальше; она остановилась и с
напряженным вниманием наблюдала за тем, что происходило на палубе.
взглядом, в значении которого нельзя было ошибиться. Правда, слухи об
опасном положении "Резвого" уже успели просочиться в каюты; но на этот раз
они не преувеличивали, как обычно, опасность, а наоборот - преуменьшали ее.
Лоцману дали осмотреться, а потом спросили, что бы он считал разумным
предпринять.
- твердо, без колебаний ответил лоцман.
уже прежде Джасперу.
существует тайный сговор и что они задумали пустить корабль ко дну, чтобы
при этом спастись самим. Вот почему старый моряк так же пренебрежительно
выслушал лоцмана, как и ранее Джаспера.
хочет прислушаться к предостережениям двух таких бывалых матросов, - говорю
тебе, ни один настоящий моряк по совести не дал бы такого совета. Надо
рехнуться, чтобы бросить якорь у подветренного берега в такую бурю, пока
хоть один лоскут паруса может держаться на мачте. Не могу же я так
осрамиться перед теми, кто застраховал корабль. Бросить якорь у самых
бурунов - да ведь это чистое безумие!
моих подчиненных. Джаспер и лоцман лучше нашего знают озеро Онтарио. Думаю,
что, если они оба твердят одно и то же, к их словам стоит прислушаться.
предостерегающий жест Джаспера.
нельзя больше тратить время на рассуждения. Через полчаса все так или иначе
само собой разрешится; но я предупреждаю мастера Кэпа, если "Резвый" налетит
на подводные камни, ни один человек среди нас, как бы крепко он ни держался
на ногах, ни минуты не устоит на палубе. И я почти не сомневаюсь, что куттер
разобьется вдребезги, не достигнув даже второй гряды бурунов.
нес ответственность за последствия шторма так же, как и за свои слова.
- Пресная Вода. - Поставив судно носом против ветра, мы замедлим дрейф, и,
даже если нас потащит через гряду подводных камней, после того как мы
закрепимся на якоре, опасность намного уменьшится. Я прошу вас, мастер Кэп,
об одном: разрешите лоцману и мне все подготовить к спуску якорей. Такая
предосторожность может оказаться полезной и отнюдь не испортит дела.
милость. Мы в таком положении, что от ваших маневров ничего не изменится
Сержант, прошу тебя, поди сюда, мне надо поговорить с тобой.
для него глубоким чувством, без утайки заговорил о трудности их положения.
громко высморкался, - мы с тобой, сержант, стреляные солдаты, нам не
привыкать смотреть смерти в глада, не раз быль мы на волосок от нее. Такова
наша служба. Но бедная девочка. , у нее такое любящее, доброе сердце... Я-то
надеялся дожить до того времени, когда она заживет своим домом и станет
матерью. Ну, что поделаешь, мы должны стойко встречать и хорошее и дурное.
Мне, старому моряку, не по нутру лишь то, что такая оказия приключилась со
мной в этой проклятой пресной луже.
положениях, казалось бы, куда более безвыходных, чем нынешнее. Но тогда он
мог давать отпор неприятелю; здесь же он не знал, как противостоять
враждебной силе. Он тужил не столько о себе, сколько о дочери, ибо
уверенность в себе, редко покидающая человека твердой воли и крепкого
здоровья, привыкшего полагаться только на себя в минуты опасности, не
изменила ему и сейчас. Но он не видел никакой возможности спасти Мэйбл и как
любящий отец сразу принял решение, если уж его дочери суждено погибнуть, то
и он погибнет вместе с ней.
твердым голосом, стараясь скрыть свое волнение.
даже самый сильный из нас уцелеть в этом бурлящем котле?
берега всего одна миля, ветер гнал его под прямым углом с дикой силой, и
нечего было и помышлять о том, чтобы поднять дополнительные паруса и
повернуть судно по ветру. Небольшая, еще не зарифленная часть грота с трудом
удерживала нос корабля ближе к ветру, чтобы волны не перехлестывали через
палубу; весь он трепетал и скрипел под бешеными порывами урагана, каждую
секунду казалось, что крепкая снасть, на которой держится парус, вот-вот
порвется. Дождь прекратился, в безоблачном небе ослепительно сияло солнце,
но воздух над озером, примерно на сто футов в вышину, был пронизан водяной