вы можете подтвердить, что я не преувеличиваю?
несколько человек, - сказал я. - А что касается вашего письма, за кото-
рое с вашего разрешения я приношу вам благодарность, то оно превзошло
мои надежды!
это за дело, в которое вы намерены вмешаться, я могу только молить бога,
чтобы мое письмо принесло вам пользу.
честь дома", - сказал он; поэтому на обратном пути я шагал гораздо быст-
рее. Я думал только о том, как бы поскорее покончить со следующей частью
моего дела, и спешил навстречу опасности; ведь для человека в моем поло-
жении возможность отделаться от колебаний и искушения сама по себе очень
соблазнительна; тем сильнее было мое разочарование, когда я, добравшись
до дома Престонгрэнджа, услышал, что его нет. Должно быть, мне сказали
правду, и его в самом деле не было дома ни в ту минуту, ни в последующие
несколько часов; но потом я убедился, что Генеральный прокурор вернулся
и принимает в соседней комнате гостей, а о моем присутствии, очевидно,
просто позабыли. Я бы давно ушел, если бы не страстное желание немедлен-
но рассказать все, что я знаю, чтобы наконец-то заснуть со спокойной со-
вестью. Сначала я пробовал читать: в маленьком кабинете, где я ждал, бы-
ли всевозможные книги. Но, боюсь, от этого чтения было мало проку; а не-
бо тем временем заволокли тучи, сумерки наступили раньше обычного, а ка-
бинетик освещался оконцем вроде бойницы, и в конце концов мне пришлось
отказаться от единственного развлечения (если это можно так назвать) и
остальное время ждать в тягостном безделье. Впрочем, одиночество мое
несколько скрашивали доносившиеся из ближней комнаты приглушенные разго-
воры, приятные звуки клавикордов и поющий женский голос.
открылась и на пороге появился освещенный сзади высокий мужчина. Я тот-
час же встал.
ответил я.
Должно быть, моя челядь позабыла о вас. Но вы своего добились, я Прес-
тонгрэндж.
ледовал за ним и где он зажег свечу и сел за письменный стол. Это была
длинная, но просторная комната, сплошь уставленная книжными полками
вдоль стен. Огонек свечи в углу слабо освещал статную фигуру и энергич-
ное лицо Генерального прокурора. Он был красен, глаза его влажно блесте-
ли, и, идя к столу, он заметно пошатывался. На нем, несомненно, сказы-
вался обильный ужин, однако и разум и язык повиновались ему полностью.
Пилрига.
нул, дойдя до моего имени, но последние строчки, как мне показалось,
прочел с удвоенным вниманием - я даже могу поручиться, что он перечел их
дважды. Вполне понятно, что в это время у меня колотилось сердце: ведь я
перешел свой Рубикон и очутился на поле битвы.
дочитав письмо. - Разрешите предложить вам стакан кларета.
я. - Как сказано в письме, я пришел по важному для меня делу, а так как
я не привычен к вину, оно может подействовать на меня плохо.
выпил бы бутылочку.
и стаканы.
- Ну, тогда - за продолжение знакомства! Чем могу вам служить?
настойчивому приглашению, - сказал я.
поклясться, что до нынешнего вечера я никогда о вас не слышал.
все же вы с некоторых пор стремитесь встретиться со мной и даже объявили
об этом публично.
пророк Даниил.
расположен шутить - а это не так, - я бы мог потребовать с вашей милости
двести фунтов.
сказал я.
развалясь.
говорит чисто, не как горец, бороды не имеет".
манным намерением позабавиться, они могут стать для вас пагубными.
смерти, и вы меня отлично поняли, я тот, кто разговаривал с Гленуром,
когда в него выстрелили.
себя невиновным, - сказал он.
Георга, но если бы я знал за собой какую-нибудь вину, я бы поостерегся
входить в логовище льва.
ние, мистер Бэлфур, что ни о каком помиловании не может быть речи. Вар-
варски пролита человеческая кровь. Это убийство - прямой бунт против его
величества, против всей системы наших законов, устроенный известными нам
явными врагами. Мне это представляется делом весьма серьезным. Не стану
скрывать, я полагаю, что преступление направлено лично против его вели-
чества.
другого высокопоставленного лица, которого я называть не стану.
шать из уст верного подданного. И если бы они были произнесены публично,
я счел бы своим долгом взять их на заметку, - произнес прокурор. - Мне
сдается, вы не сознаете серьезности вашего положения, иначе вы не стали
бы ухудшать его намеками, порочащими правосудие. В нашей стране и в ру-
ках его скромного служителя Генерального прокурора правосудие нелицепри-
ятно.
жат мне. Я всего лишь повторяю общую молву, которую слышал по всей стра-
не и от людей самых различных убеждений.
дует слушать, а тем более повторять, - сказал прокурор. - Но я не стану
обвинять вас в злонамеренности. Знатный джентльмен, которого все мы чтим
и который действительно задет этим варварским преступлением, имеет столь
высокий сан, что его не может коснуться клевета. Герцог Аргайлский - ви-
дите, я с вами откровенен - принимает это близко к сердцу, так же, как и
я, и оба мы должны поступать так, как того требуют наши судебные обязан-
ности и служба его величеству; можно только пожелать, чтобы в наш испор-
ченный век все руки были так же не запятнаны семейными распрями, как
его. Но случилось так, что один из Кемпбеллов пал жертвой своего долга,
ибо кто же, как не Кемпбеллы, всегда были впереди всех там, куда призы-
вал их долг? Сам не будучи Кемпбеллом, я вправе это сказать! А глава
этого знатного дома волею судьбы - и на благо нам! - сейчас является
председателем Судебной палаты. И вот мелкие душонки и злые языки приня-
лись бушевать во всех харчевнях страны, а молодые джентльмены вроде мис-
тера Бэлфура оказываются столь неблагоразумными, что повторяют их пере-
суды. - Эту речь он произнес весьма напыщенно, словно ораторствуя в су-
де, потом вдруг перешел на свой обычный светский тон. - Но оставим это,
- сказал он. - Теперь мне остается узнать, что с вами делать?
с надежной рекомендацией. Это письмо подписано хорошим, честным вигом. -
Он приподнял лежавший на столе листок. - И, помимо судопроизводства,
мистер Бэлфур, всегда есть возможность прийти к соглашению. Должен вам
сказать заранее: будьте осторожнее, ваша судьба зависит всецело от меня.
С позволения сказать, в подобных делах я могущественнее, чем его коро-
левское величество, и если я буду вами доволен и, разумеется, если будет
спокойна моя совесть, то обещаю, что наша беседа останется между нами.
беседой, то ни одна душа не узнает о том, что вы были у меня. Как види-
те, я даже не зову своего клерка.
Афанасьев Роман
Якубенко Николай
Бажанов Олег
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Кервуд Оливер Дж.