рубином, наверное. Темные тонкие волоски на нижних суставах. Рука
Джинелли.
он.
оправдываться. - Мы ведь... я только делала все ради... Билли, ты
становился таким худым и говорил такие безумные вещи...
снова расплакалась.
поспокойней. - Где Линда? Она дома?
она расстроена очень всем этим.
Знал, потому что сам говорил с ней по телефону. И вот снова туда уехала.
Что-то в словах Хейди навело на мысль о том, что на сей раз дочь поехала
по собственной воле. "Не узнала ли она, что ты и твой старый Майк Хаустон
работали сообща над тем, чтобы ее отца признали сумасшедшим? Не так ли все
произошло, Хейди?" Впрочем это не имело значения. Линда уехала - вот, что
было важно.
мотеля в Норт-Ист Харборе. Корка медленно едва заметно пульсировала вверх
и вниз, словно билось некое кошмарное сердце. Важно было, чтобы дочь не
подходила близко к этой вещи. Это было опасно.
сказал он.
чем дело.
собой. Он ждал, когда она успокоится, не испытывая нетерпения - лишь
полное равнодушие. Ужас, который он испытал, обнаружив, что предмет,
лежащий на сиденье, рука Джинелли, был последней сильной эмоцией нынче
вечером. За исключением припадка безудержного смеха - несколько позднее,
разумеется.
он.
понять друг друга, поверь. Самое главное, чтобы ты поправился, а потом уж
все выясним. Если нужно, поговорим с кем ты захочешь, чтобы все было
начистоту. Я на все согласна. Ну просто мы... мы...
сказанными вслед за тем. Они даже тронули его, и на какой-то миг она стала
прежней Хейди, а он - прежним Биллом Халлеком. Даже мимолетно подивился
своей черствости.
вверх и вниз, вверх и вниз. Вспомнил, как темно было, когда старый цыган
надрезал ее ножом. Что за красные комки лежали внутри него? Клубника?
Нечто живое? Подумал о собственной крови, которая стекала в пирог из раны.
Подумал о Джинелли. Волна человеческой теплоты пропала.
жирным.
глядя в темноту. Было без четверти час ночи, но спать абсолютно не
хотелось. Только теперь, во мраке, разрозненные воспоминания о том
промежутке времени, который прошел между обнаружением оторванной руки
Джинелли и его разговором по телефону с женой, улеглись в
последовательности.
для Вилла Халлека. Ему-то лучше было ведомо, что некоторые странные вещи
вовсе не были игрой воображения. Раньше в это поверил бы, но не теперь.
Корка шевелилась, как кожа над живой плотью. Он знал, что даже теперь,
спустя шесть часов с тех пор, как Лемке вручил ему пирог, алюминиевая
фольга под ним по-прежнему теплая.
как заклинание.
секунду осознал, что видит, с криком отпрянул прочь, толкнув машину. От
движения рука качнулась туда-сюда, словно во французском жесте "так себе".
Два шарика выкатились из нее и застряли между сиденьем и спинкой.
широко раскрылись, сердце дало сбои.
упадет на пол, разваливаясь.
холод, который услышала потом в его голосе Хейди, постепенно начал
охватывать его. Джинелли, возможно, был мертв. Нет, "возможно" - выброси.
Что он сказал? "Если она приметит меня раньше, чем я ее, Уильям, мне
никогда больше не поменять своей сорочки".
руки. Однако делал и то, и другое.
и я ничего с этим не могу поделать. Только убраться отсюда прежде, чем
полиция...
брелок с портретом Оливии Ньютон Джон. Подумал, что Джина вернула ключи на
место, когда принесла руку. Она занялась Джинелли, но не стала нарушать
обещания, который дал ее прадедушка другу Джинелли, знаменитому белому
человеку из города. Ключ предназначался ему. Вспомнил, что Джинелли
вытащил эти ключи из кармана мертвого человека. Теперь девушка наверняка
сделала то же самое. Но ужаса эта мысль не вызвала.
на водительское место. Когда уселся, оторванная кисть закачалась в том же
жесте. Билли открыл ящичек и извлек потрепанную карту штата Мен. Развернул
и накрыл ею руку. После этого завел автомобиль и поехал по Юнион-стрит.
направлении, на запад, а не на восток. Но к этому моменту увидел впереди
золотую арку Мак-Дональдса. Живот охватило мимолетной спазмой. Билли
подкатил к прилавку. Из репродуктора послышался голос:
кофе с молоком.
ходу, не вылезал из машины, избавлялся от оберток и крошек, и ни гу-гу
Хейди, когда приходил домой".
подле него. Уверен был, что возвышенность западнее Огюсты была рукой
Джинелли. В голове слегка помутилось. - И еще то же самое - в пакет для
моего друга, - сказал он и засмеялся.
заказал, получил, и гуд-бай. - Он снова засмеялся и тут же почувствовал
желание избавиться от странного воодушевления.
сдачу и поехал дальше. Подъезжая к концу здания, он притормозил, сгреб
карту с рукой внутри и положил все в мусорный ящик, на котором был
изображен танцующий Рональд Мак-Дональдс, с надписью внизу: КЛАДИТЕ МУСОР
НА МЕСТО.
засмеялся. - Просто положил мусор на место. Пусть там и лежит.
как он "массажировал ее пальчиками", как говаривали его коллеги-юристы, он
проехал миль сорок от Бангора и там решил протереть машину. Нельзя
оставлять никаких следов. Выйдя из автомобиля, он снял свой спортивный
плащ, сложил его наизнанку и тщательно протер все места, которых мог
коснуться хотя бы невольно.
единственном свободном месте, извлек платок и еще раз стер все следы с
руля, рычага, дверной ручки, забрал пирог и покинул машину. Огляделся по
сторонам. Усталая мать прогуливалась с не менее усталым малышом. Два
старика стояли возле конторы, о чем-то толкуя. Больше никого не было и
никто не глянул в его сторону. Из номеров мотеля доносились звуки
телевизоров. Со стороны Бар Харбора слышались глухие удары рока. Там
начинался обычный летний праздничный вечер.
Каменистый Артем
Панов Вадим
Перумов Ник
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Прозоров Александр