мум движений, который был необходим для сохранения равновесия на качаю-
щейся палубе. В немалой степени этому спокойствию способствовали два
твердолобых детины в зеленой пятнистой униформе с автоматами наизготов-
ку. Третий охранник был приставлен к двум морякам с "Тикондероги", сто-
явшим на страховке около борта у снятого леера в том месте, где при
сближении кораблей перепрыгивали с борта на борт люди. Еще двое следили
за моряками, цеплявшими стропы на перегружаемые контейнеры. С того мес-
та, где я находился, видно было еще четырех патрульных - а возможно их
было и больше - на палубе "Тикондероги" и четверых на юте "Кампари".
Несмотря на то, что в основном они были одеты в пятнистую зеленую уни-
форму, это не делало их похожими на солдат. Все они казались на одно ли-
цо: тупые, нерассуждающие убийцы, порочные и жестокие. Надо отдать долж-
ное Каррерасу - подбор его головорезов был произведен исключительно
удачно, если, конечно, не принимать во внимание эстетические критерии.
По низкому небу к неразличимому вдали горизонту неслись лохматые облака.
Ветер дул по-прежнему сильно, но теперь уже с веста, а дождь почти прек-
ратился. В воздухе висела лишь мелкая водяная пыль, не столько видимая,
сколько ощущаемая. Видимость была неважная, но достаточная, чтобы разг-
лядеть, что поблизости нет ни единого корабля. Да и радар, конечно, ра-
ботал постоянно. Но, очевидно, видимость была не настолько хорошей, что-
бы Каррерас смог заметить три троса, по-прежнему привязанных к леерной
стойке у левого борта. Я же видел их совершенно ясно. Мне они показались
толщиной с канаты Бруклинского моста.
нам. Он взял на себя руководство перегрузкой контейнеров, торопил своих
людей и моряков с "Тикондероги", кричал на них, подбадривал, подгонял
своей бешеной энергией и безжалостной к себе и другим страстностью, ко-
торые так не вязались с его обычной невозмутимостью. Конечно, его беспо-
койство о том, как бы не появился какой-нибудь корабль, вполне понятно и
все же... И вдруг я понял, чем объясняется его отчаянная спешка: я пос-
мотрел на часы.
усвоил из составленного с моей помощью расписания перегрузки, и судя по
утреннему полумраку, я предполагал, что сейчас что-то между пятью и
шестью. Я проверил еще раз. Ошибки не было. Шесть десять. Конечно, Кар-
рерас мечтал скрыться за горизонтом до взрыва "Твистера". Так он до не-
которой степени обезопасил бы себя от вспышки и радиации, но кому из-
вестно, какой высоты волну вызовет подводный ядерный взрыв такой мощнос-
ти? А "Твистер" обещал взорваться через пятьдесят минут. Поспешность бы-
ла вполне объяснима. Интересно, что его так задержало? Возможно, запоз-
дала "Тикондерога", или заманивание в ловушку продолжалось дольше, чем
Каррерас предполагал. Хотя в данный момент все это было уже не важно.
Иллюзий относительно безопасности этого последнего броска не было. Один
неверный шаг любого из носильщиков в момент, когда борта кораблей схо-
дятся, и от меня останется лишь мокрое пятно площадью в сотню квадратных
футов на обшивке. Но ловкие ребята, по всему судя, думали о том же и не
оступились. Спустя минуту были перенесены и обе оставшиеся пары носилок.
ной группой, под охраной собственных сторожей, стояли несколько офицеров
и десяток моряков из команды "Тикондероги". Один из них, высокий, худой,
сердитый человек, лет пятидесяти на вид, с четырьмя золотыми нашивками
капитана на рукаве, держал в руках бланк радиограммы и разговаривал с
нашим старшим механиком Макилроем и Каммингсом. Макилрой, проигнорировав
угрожающе поднявшийся ствол автомата, подвел его к нашим носилкам.
когда вас троих видел, я и гнутого пенса не поставил бы на то, что вы
выкарабкаетесь. Это капитан Брейс с "Тикондероги". Капитан Брейс. Капи-
тан Буллен. Старший помощник Картер.
при этих проклятых обстоятельствах, - вне всякого сомнения, старик нахо-
дился на пути к выздоровлению. - Про мистера Картера пока не будем, мис-
тер Макилрой. Я намереваюсь предъявить ему обвинение в оказании по собс-
твенной инициативе незаконной помощи этому выродку Каррерасу. - Принимая
во внимание тот факт, что я спас ему жизнь, запретив доктору Марстону
его оперировать, он мог проявить и чуть больше благодарности.
капитана Брейса. - Я ожидал, что вы, зная, с каким грузом идете, поста-
раетесь избежать перехвата. Что такое эти пушки, в конце концов? Но вы
этого не сделали. Вы ответили на SOS, не так ли? Сигналы бедствия, раке-
ты, крики о помощи, сообщения, что тонут из-за повреждений от урагана, в
общем: подойдите и снимите нас, бедных. Я правильно излагаю, капитан?
лился Брейс. И с неожиданным любопытством: - А вам откуда все это из-
вестно?
излагал ему весь этот хитроумный план. Я и вам частично ответил, Макил-
рой, - он без особого восхищения посмотрел на меня, затем снова на Ма-
килроя. - Пусть меня отнесут поближе к переборке. Мне здесь неудобно.
теннисный мяч от туго натянутой ракетки. Его носилки отодвинули, и я ос-
тался в одиночестве впереди всей группы. Минуты три лежал так, наблюдая
за перегрузкой. Контейнер в минуту; даже когда лопнул и заменялся один
из канатов, соединявших корабли, работа не сбилась со своего четкого
ритма. Десять минут максимум, и все будет закончено.
лиус Бересфорд.
тился он ко мне. - Как вы себя чувствуете?
ден, что я оказал Каррерасу противозаконную помощь или содействие, как
это у юристов говорится. Капитан мною сильно недоволен.
мом деле, он не мог слышать того, что ему показалось. Я сам совершаю не
меньше ошибок, чем средний, заурядный человек, а может и больше, но я
никогда не ошибаюсь в людях. И поэтому, мой друг, не могу даже выразить,
как я доволен, как я рад. Неудачные, конечно, время и место я нашел, но
тем не менее примите мои самые сердечные поздравления. Моя жена, смею
вас заверить, думает по этому поводу то же самое.
раскачивался в стропах. Упади он на палубу, откройся его содержимое, и
мгновенно для любого из нас понятие будущего становилось чистой абстрак-
цией. Лучше об этом и не думать, забить голову чем-нибудь другим, хотя
бы, например, сосредоточиться на болтовне Джулиуса Бересфорда.
моему тугодумию, не то ввиду этой радостной перспективы. - Вы помните?
Очень рад, что вы собираетесь принять мое предложение. И еще вдвое боль-
ше рад за вас и Сьюзен. Сами понимаете, за ней всю жизнь увивалась свора
охочих до денег бездельников, но я ей всегда повторял, что, когда наста-
нет день и она встретит человека, которому будет наплевать на ее долла-
ры, я не встану на ее пути, пусть даже он окажется бродягой. А вы, вро-
де, не бродяга.
смех точнее следовало назвать гоготом. - Узнаю свою дочь. Даже не соиз-
волила вам об этом сказать. Ну, мать ей задаст.
ее в последний раз, в четверть третьего ночи, ее отношение ко мне было
весьма и весьма далеким от обожания.
еще сама вам скажет, она скажет вам сама, мой мальчик.
рядом, но факт остается фактом, она была здесь, грозный голос под стать
грозному взгляду. - И никогда не скажу. Я просто сошла с ума. Мне стыдно
за себя, что могла такое вообразить. Я его слышала, папа. Я была вместе
со всеми в лазарете этой ночью и сама слышала, как он объяснял Каррера-
су, что наилучший способ остановить "Тикондерогу"...
кую историю позорной трусости Картера. Тут же изо всех уголков "Тиконде-
роги" начали появляться вооруженные люди в зеленом, несшие охрану мости-
ка и машинного отделения во время перегрузки, которая теперь успешно за-
вершалась последним контейнером. Двое из парней с автоматами были одеты
в голубую форму торгового флота. Это, вероятно были подсаженные Каррера-
сом на "Тикондерогу" радисты. Я взглянул на часы. Шесть двадцать пять.
Каррерас закруглился довольно быстро.
сказал капитану Брейсу. Слов я не расслышал, но видел, как стоявший с
угрюмым лицом Брейс мрачно качал головой. Каррерас договаривался насчет
гробов. На обратном пути он задержался около меня.
без происшествий, - он посмотрел на часы. - Мне по-прежнему нужен лейте-
нант.
Шломо Вульф
Круз Андрей
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Никитин Юрий
Шилова Юлия