способ. И никакого другого способа нет; сколько я ни читал в книжках про
это, мне не приходилось слышать, чтобы делали по-другому. Всегда копают
ножом, да не землю, заметь себе, - всегда у них там твердая скала. И
сколько времени на это уходит, неделя за неделей... а они все копают,
копают! Да вот, например, один узник в замке д'Иф, в Марсельской гавани,
рылся-рылся и вышел на волю таким способом. И как ты думаешь, сколько
времени он копал?
Жалко, что у нас тут тюрьма стоит не на скале!
ты собьешься с толку. Держался бы ближе к делу!
и Джиму тоже, я думаю, все равно. Только вот что: не такой Джим молодой,
чтобы его ножом откапывать. Он помрет до тех пор.
семь лет? Ведь копать-то мы будем мягкую землю!
дяде Сайласу не написали оттуда, из-под Нового Орлеана. Как бы он не уз-
нал, что Джим вовсе не оттуда. Тогда он тоже что-нибудь напишет, - мо-
жет, объявление про Джима, я почем знаю... Значит, мы не можем рисковать
- возиться с подкопом столько, сколько полагается. По правилам надо бы,
я думаю, копать два года; но нам этого никак нельзя. Неизвестно, что
дальше будет, а потому я советую сделать так: копать понастоящему, как
можно скорей, а потом взять да и вообразить, будто мы копали тридцать
семь лет. Тогда можно будет в два счета его выкрасть и увезти, как
только поднимется тревога. Да, я думаю, что это будет самое лучшее.
не стоит, и хлопот с этим никаких; если надо, так я могу вообразить, что
мы полтораста лет копали. Это мне нетрудно, стоит только привыкнуть. Так
я сейчас сбегаю достану где-нибудь два ножа.
говорю я, - так вон там, под навесом позади коптильни, есть ржавая пила.
тавай ножи - три штуки!
ду, затворились в сарайчике, высыпали на пол кучу гнилушек и принялись
за работу. Мы расчистили себе место, футов в пять или шесть, вдоль ниж-
него бревна. Том сказал, что это будет как раз за кроватью Джима, под
нее мы и подведем подкоп, а когда кончим работу, никто даже не узнает,
что там есть дыра, потому, что одеяло у Джима висит чуть не до самой
земли, и только если его приподнимешь и заглянешь под кровать, тогда бу-
дет видно. Мы копали и копали ножами чуть не до полуночи, устали, как
собаки, и руки себе натерли до волдырей, а толку было мало. Наконец я
говорю:
и на все тридцать восемь.
пать. Вижу, задумался и думал довольно долго; потом говорит:
ки, ну тогда еще так, потому что времени у них сколько угодно, торо-
питься некуда; да и копать пришлось бы пять минут в день, пока сменяют
часовых, так что волдырей на руках не было бы; вот мы и копали бы себе
год за годом, и все было бы правильно - так, как полагается. А теперь
нам дурака валять некогда, надо поскорей, времени лишнего у нас нет. Ес-
ли мы еще одну ночь так прокопаем, придется на неделю бросать работу,
пока волдыри не пройдут, - раньше, пожалуй, мы и ножа в руки взять не
сможем.
нравственности, и нас за это осудят, если узнают, но только другого спо-
соба все равно нет: будем копать мотыгами, а вообразим, будто это ножи.
здорово работала, а теперь еще лучше. Мотыги - это вещь, а что нехорошо
и против нравственности, так мне на это ровным счетом наплевать. Когда
мне вздумается украсть негра, или арбуз, или учебник из воскресной шко-
лы, я разбираться не стану, как там по правилам полагается делать, лишь
бы было сделано. Что мне нужно - так это негр, или арбуз, или учебник;
если мотыгой ловчее, так я мотыгой и откопаю этого негра, или там арбуз,
или учебник; а твои авторитеты пускай думают, что хотят, я за них и дох-
лой крысы не дам.
и мотыгу пустить в ход; а если бы не это, я и сам был бы против, не поз-
волил бы себе нарушать правила: что полагается, то полагается, а что нет
- то нет; и если кто знает, как надо, тому нельзя действовать без разбо-
ру, как попало. Это тебе можно откапывать Джима мотыгой, просто так, ни-
чего не воображая, потому что ты ровно ничего не смыслишь; а мне нельзя,
потому что я знаю, как полагается. Дай сюда нож!
землю и говорит:
старья, разыскал кирку и подаю ему, а он схватил и давай копать и ни
слова мне не говорит.
тогда лопату, и мы с ним давай орудовать то киркой, то лопатой, так что
только комья летели. Копали мы, должно быть, полчаса - больше не могли,
очень устали, и то получилась порядочная дыра. Я поднялся к себе наверх,
подошел к окну и вижу: Том старается вовсю - хочет влезть по громоотво-
ду, только ничего у него не получается с волдырями на руках. В конце
концов он сказал:
лать? Может, придумаешь что-нибудь?
нице, а вообрази, будто это громоотвод.
подсвечник, чтобы наделать Джиму перьев, я еще шесть сальных свечей; а я
все слонялся вокруг негритянских хижин, поджидая удобного случая, и ста-
щил три жестяные тарелки. Том сказал, что этого мало, а я ответил, что
все равно никто этих тарелок не увидит, потому что, когда Джим выбросит
их в окно, они упадут в бурьян около собачьей конуры, мы их тогда подбе-
рем, - и пускай он опять на них пишет. Том успокоился и сказал:
что будто бы отродясь не слыхал про такое идиотство, а потом опять стал
думать. И в конце концов сказал, что наметил два-три способа, только ос-
танавливаться на каком-нибудь из них пока нет надобности. Сказал, что
сначала надо поговорить с Джимом.
захватили с собой одну свечку, постояли под окошком у Джима и услышали,
что он храпит; тогда мы бросили свечку в окно, но он не проснулся. Мы
начали копать киркой и лопатой, и часа через два с половиной вся работа
была кончена. Мы влезли под кровать к Джиму, а там и в хибарку, пошарили
ощупью, нашли свечку, зажгли ее и сначала постояли около Джима, погляде-
ли, какой он, - оказалось, что крепкий и здоровый с виду, - а потом ста-
ли будить его потихоньку. Он так нам обрадовался, что чуть не заплакал,
называл нас "голубчиками" и всякими ласковыми именами, потом захотел,
чтобы мы сейчас же принесли откуда-нибудь зубило, сняли цепь у него с
ноги и убежали бы вместе с ним, не теряя ни минуты. Но Том доказал ему,
что это будет не по правилам, сел к нему на кровать и рассказал, какие у
нас планы и как мы все это переменим в один миг, если поднимется трево-
га; и что бояться ему нечего - мы его освободим обязательно.
го с ним сидели; сначала толковали про старые времена, а после Том стал
его про все расспрашивать, и когда узнал, что дядя Сайлас приходит чуть
ли не каждый день и молится вместе с ним, а тетя Салли забегает узнать,
хорошо ли ему тут и сыт ли он, - добрей и быть нельзя! - то сказал:
с ними.
дальше. Он и всегда был такой, если что задумает. Он сказал Джиму, что
мы доставим ему пирог с лестницей и другие крупные вещи через Ната - то-
го негра, который носит ему еду, а ему надо только глядеть в оба, ничему
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Грабб Джеф
Шилова Юлия