Чтение 51–й страницы книги ~Женщины~

светская тусовщица, рыжая с явно крашенными волосами.

- Вы - Генри, не так ли?

- Да, Дебра в ванной. Садитесь, пожалуйста.

На ней была короткая красная юбка. Бедра хороши. Лодыжки и икры - тоже
неплохи. Похоже, она любила ебаться.

Я подошел к ванной и постучал в дверь.

- Дебра, Тесси пришла....

Первая антикварная лавка находилась в квартале-двух от воды. Мы доехали
до нее на фольксвагене и зашли внутрь. Я походил с ними по залу. Везде
висели ценники - $800, $1500.... старые часы, старые кресла, старые столы.
Цены были невероятны. Два или три продавца стояли и потирали ручонки.

Они, очевидно, работали на жалованьи, плюс комиссионные. Владелец
определенно отыскивал все предметы за бесценок в Европе или в горах Озарк.
Мне стало скучно смотреть на гигантские ценники. Я сказал девчонкам, что
подожду в машине.

Через дорогу я нашел бар, зашел, сел. Заказал бутылку пива. В баре было
полно молодых людей, в основном - до 25. Все светловолосы и худощавы или
темноволосы и худощавы, одеты в идеально подогнанные брючки и рубашечки.

Никаких выражений на лицах, безмятежны. Женщин не было. Работал большой
телевизор. Без звука. Его никто не смотрел. Никто не разговаривал. Я допил
пиво и ушел.

Потом отыскал винный магазин и купил полудюжину. Вернулся к машине и
уселся. Хорошее пиво. Машина стояла на площадке за лавкой древностей.

Вся улица слева от меня была забита пробкой, и я наблюдал, как люди
сидят и терпеливо ждут в своих машинах. Почти в каждой сидели мужчина с
женщиной - уставившись прямо перед собой, не разговаривая. Для всех, в
конечном итоге, вс упирается в ожидание. Ты вс ждешь и ждешь - больницы,
врача, сантехника, психушки, тюрьмы, саму маму-смерть. Сначала сигнал -
красный, затем - зеленый. За ожиданием граждане мира едят еду и смотрят
телевизор, переживают за свою работу или за ее отсутствие.

Я начал думать про Дебру и Тесси в антикварной лавке. Дебра мне, на
самом деле, не нравилась, но тут уж я вступал в ее жизнь. От этого я
чувствовал себя как извращенец, который подглядывает в щелочку .

Я сидел и пил пиво. Добрался уже до самой последней банки, когда они,
наконец, вышли.

- О, Генри, - сказала Дебра, - я нашла чудеснейший столик с мраморной
крышкой всего за 200 долларов!

- Это действительно просто сказка! - добавила Тесси.

Они забрались в машину. Дебра ногой прижалась ко мне:

- Тебе от всего этого не скучно? - спросила она.

Я завел машину и подъехал к винному магазину, где купил 3 или 4 бутылки
вина, сигарет.

Вот Тесси, сука, в своей коротенькой юбочке, в нейлонах, думал я,
расплачиваясь с продавцом. Спорить готов, она прикончила, по меньшей мере,
дюжину хороших мужиков, даже не задумавшись. Я решил, что у нее проблема -
как раз в том, что она не задумывается. Ей не нравится думать. И это
нормально, поскольку тут нет никаких законов или правил. Но когда через
несколько лет ей стукнет 50 - вот тогда она пораскинет мозгами! Тогда она
превратится в обозленную тетку из супермаркета, что таранит других людей в
спину и бьет по лодыжкам своей тележкой с покупками, когда стоит в кассу;
на лице темные очки, само лицо распухло и несчастно, а в тележку свалены
творог, картофельные чипсы, свиные отбивные, красный лук и кварта Джима
Бима.

Я вернулся к машине, и мы поехали к Дебре. Девчонки уселись. Я открыл
бутылку и налил в 3 бокала.

- Генри, - сказала Дебра, - я сейчас схожу за Ларри. Он отвезет меня на
своем фургоне забрать столик. Тебя я напрягать не буду, ты рад?

- Да.

- Тесси составит тебе компанию.

- Ладно.

- А вы ведите себя вдвоем!

Ларри зашел через заднюю дверь и вместе с Деброй вышел через переднюю.
Прогрел двигатель, и они уехали.

- Ну, мы одни, - сказал я.

- Ага, - ответила Тесси. Она сидела очень тихо, глядя прямо перед
собой. Я допил бокал и ушел в ванную поссать. Когда вернулся, Тесси
по-прежнему спокойно сидела на кушетке.

Я обошел ее сзади. Поравнявшись, взял ее за подбородок и притянул ее
лицо к себе. Своим ртом прижался к ее губам. У нее была очень крупная
голова. Под глазами размазан пурпурный грим, и от нее пахло застоявшимся
фруктовым соком - абрикосовым. С каждого уха свисало по тоненькой
серебряной цепочке, на концах - по одному шарику: символично. Пока мы
целовались, рукою я влез ей в кофточку. Нащупал грудь, обхватил ее ладонью
и покатал. Лифчика нет.

Потом выпрямился и убрал руку. Я обошел кушетку и сел с нею рядом.
Налил обоим.

- Для старого урода у тебя - проворные яйца, - сказала она.

- Как насчет перепихнуться, пока Дебра не вернулась?

- Нет.

- Не надо меня ненавидеть. Я просто пытаюсь бал хуем раскочегарить.

- Я думаю, ты вышел за рамки. То, что ты только что сделал,
отвратительно и тривиально.

- Наверное, мне не хватает воображения.

- А еще писатель.

- Я пишу. Но в основном - фотографирую.

- Мне кажется, ты ебешь женщин только затем, чтоб потом написать, как
ебешь их.

- Ладно, ладно, ну его. Пей давай.

Тесси вернулась к стакану. Допила и затушила сигарету. Взглянула на
меня, моргая длинными фальшивыми ресницами. Вылитая Дебра, с этим ее
большим напомаженным ртом. Только у Дебры потемнее и не блестит так
сильно. У Тесси же он был ярко-красным, и губы поблескивали - она
постоянно держала его открытым, непрерывно облизывая нижнюю. Неожиданно
Тесси схватила меня. Этот ее рот распахнулся над моим. Восхитительно.
Будто насилуют. У меня начал вставать. Я вытянул вниз руки, пока она меня
целовала, и откинул ее юбку назад, провел рукой по ее левой ноге вверх, и
мы продолжали целоваться.

- Пошли, - сказал я после поцелуя.

Я взял ее за руку и завел в спальню Дебры. Толкнул на постель.

Сверху лежало покрывало. Я стащил брюки и ботинки, затем стянул туфли с
нее.

Длинно поцеловал, потом задрал красную юбку ей на бедра. Не колготки.
Нейлоновые чулки и розовые трусики. Я стянул и трусики. Глаза у Тесси были
закрыты. Где-то по соседству, слышал я, стерео играло симфоническую
музыку. Я потер пальцем вдоль ее пизды. Вскоре она увлажнилась и начала
раскрываться. Я погрузил в нее палец. Затем извлек и стал тереть клитор.
Она была мила и сочна. Я влез. Нанес ей несколько быстрых, яростных
ударов, потом замедлился, потом снова вонзился. Я глядел в это порочное и
простое лицо. Оно меня по-настоящему возбуждало. Я колотил себе дальше.

Затем Тесси столкнула меня:

- Слезай!

- Что? Что?

- Фургон подъехал! Меня уволят! Я потеряю работу!

- Нет, нет, ты, БЛЯДЬ!

Я рвал ее дальше беспощадно, прижимался губами к этому блестящему,
кошмарному рту - и кончил внутрь ее, хорошо. Я соскочил. Тесси подхватила
туфли и трусики и сбежала в ванную. Я подтерся носовым платком и расправил
покрывало, взбил подушки. Как раз, когда я застегивал ширинку, открылась
дверь. Я вышел в переднюю комнату.

- Генри, ты не поможешь Ларри внести столик? Он тяжелый.

- Конечно.

- Где Тесси?

- В ванной, наверное.

Я вышел с Деброй к грузовичку. Мы выволокли столик из фургона,
схватились за него и внесли в дом. Когда мы входили, Тесси уже сидела на
тахте с сигаретой.

- Не уроните покупку, мальчики! - сказала она.

- Фиг там! - ответил я.

Мы внесли его в дебрину спальню и поставили у кровати. Раньше у нее там
стоял другой столик, она его убрала. Потом мы столпились вокруг и стали
рассматривать мраморную столешницу.

- О, Генри... всего 200 долларов... тебе нравится?

- О, прекрасно, Дебра, просто прекрасно.

Я зашел в ванную. Умыл лицо, причесался. Затем спустил штаны с трусами
и тихонько вымыл причинные. Поссал, смыл и снова вышел.

- Вина не выпьешь, Ларри? - спросил я.

- О, нет, но спасибо...

- Спасибо за помощь, Ларри, - сказала Дебра.

Ларри вышел через заднюю дверь.

- Ох, я так взволнована! - сказала Дебра.

Тесси сидела, и пила, и болтала с нами минут 10 или 15, потом сказала:

- Мне надо идти.

- Останься, если хочешь, - предложила Дебра.

- Нет-нет, мне надо. Надо квартиру убрать, там такой бардак.