Чтение 51–й страницы книги ~Колония~

отвез ее в центр города побродить по магазинам.

Мы шли, разморенные непривычной ноябрьской жарой, когда к Ленке подо-
шел какой-то оборванец с плетеной корзинкой. Он протянул корзинку Алене,
она близоруко прищурилась и склонилась к ней, он скинул крышку, и Елена
увидела рядом свернувшуюся в клубок кобру.

Крик стоял на всю площадь. Испуганный хозяин кобры, решивший подзара-
ботать на иностранке, захлопнул плетеное сооружение с чудовищем и кинул-
ся наутек, а Аленин гнев излился лавой на меня.

- Куда ты меня привез?! Немедленно, слышишь, сейчас же уезжаю отсюда.
Что ты стоишь? Где здесь кассы, купи мне билет на поезд вот тут же, сию
минуту, ну?!

- Поезда через Гималаи не ходят.

- Ой, - опомнилась она. - А я самолетов боюсь. Что же делать?

Через два с половиной года я спросил Ленку:

- Поездом обратно поедешь?

- Ага, - хитро улыбнулась она. - Давай подождем, когда рельсы через
Гималаи проложат.

Ричард, узнав о наших невеселых планах, расстроился:

- Валери, сделаем совместное предприятие, - предложил он.

- Будете директором. А пока можно устроить совместное путешествие.

Я никогда не решился бы на эту поездку, а тут... все равно полгода
осталось, ну, выгонят из страны на полгода раньше, зато увидим то, что,
пожалуй, из совколонии мало кто видел.

Сад чудес.

Ехать надо было в эпицентр терроризма. Именно там каждый день убивали
двоих-троих. На улице. Днем. Подходили и стреляли. Или перерезали горло.
Так тише. Ричи утверждал, что все это басни журналистов, падких до сен-
саций. Ричи гарантировал, что ничего не случится, он - адвокат, но ехать
все-таки решили двумя машинами. В первой - Сита с братом, во второй - мы
с Ричи.

За полдня добрались до сонного тихого городка. Видно, жара доставала
и террористов. И вход в сад чудес не отличался от входа в обычный парк.

Это - не сад. Наши впечатления сильно зависят от положения точки зре-
ния, точки взгляда. Можно лечь на землю, и булыжник окажется пирамидой
Хеопса, можно зависнуть на вертолете над Руанским собором, и готика воз-
несенного ввысь храма опрокинется в щемящую бездну.

Это - сад. Но ходить приходилось между пологими лбами небольших хол-
мов, как по узким ходам сообщения на войне. На уровне глаз поднимался
вверх склон, на котором рядами стояли тысячи фигурок то ли африканских
воинов в пестром оперенье, то ли роботов космических пришельцев. Они
спускались шеренгами, появляясь из-за гребня холма, и было молчаливое
единство в этом войске, застывший марш из "Ленинградской симфонии" Шос-
таковича, за поворотом открывался новый склон со странными всадниками
или кентаврами, еще один, а затем вдруг мирный пейзаж с изящной дугой
мостика рядом с водопадом, низвергающимся со скалы, каждый уступ которой
был высечен так, чтобы вода сверкающими перепадами точно складывалась в
вибрирующий узор, как на полотнах Поллока, исхлестанных красками из пис-
толетов. И параллельно водопаду застывшие переплетения воздушных корней,
словно клубки длинных анаконд.

Я поднял голову и увидел бородача в чалме, по пояс торчащего из-за
холма. Он казался гигантским императором, двинувшим на нас тьму своего
войска, из-под красной чалмы горели ненавистью его черные - такие бывают
только у террористов - с наркотической поволокой глаза. Как, хоть и по-
гасшие, у того отравившегося на площади у храма. Я ощутил себя в тран-
шее, как солдат, у которого кончились патроны.

- Только ничего не говорите и не глядите им в глаза, - вспомнил я
твердое наставление Ричи.

Я прошел дальше, кожей ощущая горячий взгляд бородача, и возблагода-
рил бога за близорукость Алены.

Чудеса сада сотворил один человек, чиновник почтового или какого дру-
гого ведомства - неважно. Ушел на пенсию и начал копать свои траншеи,
лепить фигурки, строить мостики, высекать скалы для водопадов. И не по-
мешал ему худсовет и не остановил его секретарь парткома по идеологии,
не погасил его искру Божию. Тем страшнее обитающие в саду чудес терро-
ристы.

До столицы оставалось километров тридцать, мы возвращались с ощущени-
ем благополучного исхода нашей опасной затеи. Впереди, не торопясь, ру-
лил брат Ситы, она же пересела к нам. Мы видели, как девочка лет пятнад-
цати перебежала дорогу, но ее окликнули, она обернулась, опять двинулась
вперед и, передумав, резко побежала обратно. Скрип тормозов, сандалетка,
взлетевшая вверх от удара. Девочка скатилась на обочину, автомобиль бра-
та, вильнув, резко ускорил движение, а мы невольно остановились.

Было полное впечатление, что за каждым деревом, высаженным вдоль до-
роги, пряталось человек по десять - такая мгновенно нас окружила толпа.
Они стали кричать, что Ричи сбил девочку. Ричи что-то резонно возражал в
открытое с его стороны окно. Но пойди поймай того, кто уехал, а эти
здесь. Отдельные нестройные выкрики превратились в хор, кто-то двинул по
крыше рукой, удар гулко отозвался внутри. Всей пятерней они стали бить,
как в барабан, по капоту, по крыше, по переднему затемненному стеклу.
Ритм ударов яростно нарастал, перед моими глазами отскакивали и сплющи-
вались о стекло человеческие ладони, привыкшие возделывать поле, а сей-
час, словно ожившее войско из сада чудес, они жаждали добраться до моего
горла - неужели это последнее, что я увижу в своей жизни?

Ричи переключил рычаг и, резко набирая скорость, задним ходом, как
ногу из болота, вырвал машину из толпы. Кто-то пытался за нами бежать,
но мы были уже достаточно далеко, чтобы развернуться.

Отъехали с километр в гробовом молчании. Ричи остановился на обочине.

- Что делать будем? - спросил я у него.

- Думаю, лучше вернуться другой дорогой, но я не знаю, хватит ли бен-
зина. Кроме того, я боюсь, что брат Ситы поехал в полицию. Он очень
честный, и это будет ошибка, если он сделает это. Ему понадобится моя
помощь. Кажется, здесь недалеко есть заправка...

Мы стояли у бензоколонки, когда подкатил автобус. Местный, с оторван-
ными дверями и выбитыми стеклами. Десятки пар враждебных глаз уставились
на нас. Ричи стоял снаружи. К нему подошел кто-то из выскочивших пасса-
жиров. Что-то спросил Ричи.

Тот пожал плечами, жестом показал на капот авто. Подошедший внима-
тельно осмотрел капот, заглянул в машину.

- Да сними ты эту шапочку, - театрально-радушным голосом произнесла
Ленка, не глядя даже в мою сторону. - Она всем в глаза бросается.

- Думаешь, поможет? - спросил я, зевая.

Спектакль удался. Автобус уехал. Мы медленно двинулись от заправки.

- Что он у тебя спрашивал? - поинтересовался я у Ричи.

- Они захватили рейсовый автобус и организовали погоню.

Спросил, не мы ли сбили девочку. Я сказал, видишь, нет никаких сле-
дов.

- Что теперь?

- Посмотрим.

Ричи подъехал к месту происшествия.

Пусто. Никого. Словно опять все попрятались за деревья.

Через десяток километров у полицейского поста увидели машину брата
Ситы. Ричи свернул на обочину.

- Сита, отвези мистера Валери и миссис Хелен к себе домой, чтобы ро-
дители не беспокоились. А я тут все улажу.

Сита пересела за руль, и через полчаса мы были у нее дома. Ричи с
братом появились уже поздним вечером.

- В полиции сказали, правильно сделали, что уехали. Иначе могло слу-
читься, что угодно. Девочка уже в больнице, есть ушибы. Сначала плакала,
а когда мы дали ее родителям четыреста крошей, заулыбалась.

- А если бы насмерть?

- Обошлось бы дороже, в тысячу, в полторы.

Ричи еще долго извинялся перед нами, пока вез нас домой.

Не успели войти - телефонный звонок. Парторг Гриценко.

- Ты где шляешься? Торгпред сказал, что ты в какую-то библиотеку отп-
росился, нигде тебя нет.

- По саду гулял.

- Подписали твои документы на продление. С тебя стакан. Дед почему-то
упирался, ты с ним не поругался часом? Уговорил его, вспомнив, что тебе
пятьдесят скоро стукнет. Тут уже стаканом не отделаешься. Завтра на
службе будешь?

Я повесил трубку, не успев осознать случившееся, как Ганеш принес
письмо. В нем знакомый редактор сообщал, что договорился об издании кни-
ги моих стихов. Но за взятку. Как свой своему. И за свой счет. Шлите ру-
копись, сэр.

Ладно, теперь хватит и на взятку. Еще один год впереди.

Глава сороковая

--===Колония===--

К О Л О Н И Я

Глава сороковая

Не год, а полтора.

Сквозь жару, сквозь сезон дождей, сквозь Новый Год уже без Веховых, и
снова жара и дожди.

От жары и гари

что-то тошно мне.

Розовое сари