упаковать. В сумочке нашла билет в Цюрих. Лилиан посмотрела на
число. С тех пор как она купила этот билет, казалось, прошло
страшно много времени. Ее поезд уходил сегодня вечером.
панический страх. Ей почудилось, что умер не только Клерфэ, но
и все другие, все, кого она знала. Борис тоже, -- подумала она.
Кто знает, что с ним? Быть может, и он давным-давно умер, и
никто не мог ей об этом сообщить, потому что никто не знал ее
адреса.
ее. Она не может позвонить Борису. Сегодня -- нет. Борис
подумает, что она звонит ему только потому, что Клерфэ умер. Он
никогда не поверит, что она хотела оставить Клерфэ.
вползли в комнату. Окна были открыты. Она слышала, как шелестят
пальмы, и ей казалось, что их шелест напоминает шепот злорадных
соседей. Она прислушивалась к шагам в коридоре. Портье сказал
ей, что сестра Клерфэ уехала днем. Пришло время уезжать и
Лилиан.
выяснить, жив ли Борис. Не обязательно говорить с ним самим.
Она может позвонить и, назвав себя как угодно, попросить Бориса
к телефону; если прислуга пойдет за ним, Лилиан поймет, что он
жив, и повесит трубку до того, как он заговорит с ней.
телефонистка отеля позвонила ей. Номер не отвечает. Лилиан
потребовала, чтобы ее снова соединили с тем же номером, срочно,
с предварительным вызовом, и чтобы вызов записали на другую
фамилию.
дорожкам, посыпанным гравием. Это напомнило ей дом Клерфэ.
Волна нежности и отчаяния захлестнула ей сердце. Он завещал
свой дом ей, а она об этом и не знала. Дом ей не нужен. Он
будет стоять пустой, весь в лепных украшениях, и медленно
дряхлеть. Если только его не захватит сестра Клерфэ,
вооруженная двойной моралью и однобоким понятием о
справедливости.
телефонисток, говоривших по-французски. Она сразу забыла обо
всех своих решениях.
показались ей вдруг глупыми. Через два часа она уедет отсюда, и
никто не узнает куда. Смешно не поговорить с Борисом в
последний раз.
себя.
сквозь шум и потрескивание проводов.
Господина Волкова здесь тоже нет. Сожалею...
куда. Сожалею...
чем-то своем по-французски. Лилиан повесила трубку.
Так говорили, когда кто-то умирал. Да и куда мог уехать Борис?
Экономки его уже тоже не было.
спустилась вниз. Она оплатила счет и положила билет в сумочку.
два часа. Еще слишком рано.
Смеркалось, кое-где уже загорелись первые огни; в это время дня
голое здание вокзала казалось особенно печальным. Загорелые
туристы, галдя, прошли мимо Лилиан к поезду на Марсель. Потом к
ней подсел американец и произнес целый монолог о красотах
Висконсина и о том прискорбном факте, что в Европе невозможно
достать прилично зажаренного мяса; бифштексы по-гамбургски и то
здесь не умеют делать, даже венские сосиски вкуснее всего в
Висконсине.
состоянии полной прострации и сама не знала, чем это вызвано:
скорбью, опустошенностью или смирением.
площадь, время от времени обнюхивая то одну, то Другую женщину,
а потом вдруг остановилась и стремглав кинулась к Лилиан.
Американец вскочил.
к ней на грудь и чуть не сбросила ее со скамейки. Она лизала ей
руки и норовила лизнуть в лицо. Она так визжала, выла и лаяла,
что вокруг Лилиан собрались любопытные.
попал? Тебя продали?
же расступилась перед ней. Овчарка подбежала к какому-то
человеку, который очень быстро шел по направлению к вокзалу, а
потом опять вернулась к Лилиан.
сообщил мне, что ты уже на вокзале. Еще немного, и мы бы тебя
упустили. Не знаю, где бы я тебя потом разыскивал.
ответили, что ты уехал. Я думала...
раз вышла замуж. -- Волков посмотрел на Лилиан. -- Я прочел в
газетах о том, что случилось; поэтому я и приехал. Я не знал, в
каком отеле ты живешь. Но в конце концов все же разыскал тебя.
Я не знал также, хочешь ли ты меня видеть.
главное -- ты жив! -- повторила она еще раз.
этим все остальное не имеет значения.
послать позже. Переезжай в другой отель. В Антибе я оставил за
собой номер. В отеле ю Кап. Я жил там когда-то давно. Ты можешь
занять этот номер. Хозяин отеля -- мой друг; он даст мне
другой. Ну как, отослать туда твой багаж?
решение. -- Поезд отходит через час. Уедем. Я не хочу здесь
оставаться. А тебе надо обратно.
захочешь, Лилиан. И насколько ты захочешь. В любое место.
понимал, что ты рвешься уехать.