Чтение 51–й страницы книги ~Тени в раю~

испытующий взгляд. - Когда же мы уйдем? Не желаю выслушивать фарисейские
проповеди этой Красной Шапочки.

- Почему Красной Шапочки?

- Тогда волка в овечьей шкуре.

- Это уже не из сказки о Красной Шапочке. Это из Библии, миссис Уимпер.

- Спасибо, профессор. Но и тут и там фигурирует волк. Скажите, неужели
вам не становится худо при виде этой стаи малых и больших гиен и волков,
которые шныряют взад и вперед с Ренуарами в пасти?

- Пока нет. Я воспринимаю это иначе, чем вы. Мне нравится, когда человек
серьезно рассуждает о материях, в которых он ничего не смыслит. Это звучит
по-детски и успокаивает нервы. Узкие специалисты нагоняют скуку.

- А ваш верховный жрец? Он говорит о картинах со слезами на глазах, будто
это его родные дети, а потом выгодно продает их. Впрочем, он продаст и мать,
и отца.

Я не мог удержаться от смеха. Она хорошо разбиралась в этой ярмарке
тщеславия.

- Нам здесь нечего делать, - сказала она. - Проводите меня домой.

- Могу отвезти вас домой, но потом я должен вернуться.

- Хорошо.

Я бы и сам мог догадаться, что у подъезда миссис Уимпер ждет машина с
шофером, но для меня это было почему-то неожиданностью. Она заметила мое
удивление. [251]

- Все равно, отвезите меня домой. Я не кусаюсь, - сказала она. - Шофер
доставит вас обратно. Ненавижу приходить домой одна. Вы не представляете
себе, какой пустой может казаться собственная квартира.

- Ошибаетесь, - возразил я, - представляю. Машина остановилась, шофер
распахнул дверцу. Миссис Уимпер вышла из машины и, не дожидаясь меня,
направилась к подъезду. Разозленный, я последовал за

ней.

- Как ни жаль, но мне придется ехать обратно, - сказал я. - Вы, конечно,
понимаете, что иначе нельзя.

- Можно, - сказала она. - Но в этом вы опять-таки ничего не смыслите.
Спокойной ночи. Джон, отвези господина... Извините, забыла вашу фамилию.

Я оторопело взглянул на нее.

- Мартин, - сказал я без запинки.

Миссис Уимпер и бровью не повела.

- Господина Мартина, - повторила она.

Секунду я размышлял, не лучше ли мне отказаться. Потом сел в машину.

- Довезите меня до ближайшей стоянки такси, - сказал я шоферу.

Машина тронулась. Мы проехали две улицы, и я сказал:

- Остановитесь! Вон - такси.

Шофер повернулся ко мне:

- Почему вы хотите выйти? Для меня сущий пустяк довезти вас до места.

- А для меня не пустяк.

Он усмехнулся.

- Боже мой! Мне бы ваши заботы.

Мы остановились. Я протянул ему чаевые. Он покачал головой, но деньги все
же взял. Я поехал на такси к Силверсу. И вдруг сам покачал головой и
подумал: "Какой я идиот!"

- Отвезите меня, пожалуйста, не на Шестьдесят вторую улицу, а на
Пятьдесят седьмую, угол Второй авеню.

- Как угодно. Хорошая ночь, правда?

- Чересчур теплая. [252]

Я вышел у магазина братьев Штерн. Магазин был еще открыт. Несколько
гомосексуалистов с плотоядной улыбкой выбирали холодные закуски на ужин. Я
позвонил Наташе. Она ждала меня не раньше чем через два-три часа, поэтому я
не решился подняться к ней без звонка. День был и так богат неожиданностями,
и я хотел избежать новых. Наташа была дома.

- Ты где? - спросила она. - У своих коллекционеров? Краткая передышка?

- Я не у коллекционеров и не у миссис Уимпер. Я в магазине братьев Штерн.
Среди сыров и салями.

- Купи полфунта салями и серого хлеба.

- Масла тоже?

- Масло у нас есть. А вот против эдамского сыра я не возражаю.

Я вдруг почувствовал себя очень счастливым.

К тому времени, когда я вышел из телефонной будки, в магазине уже
резвились три пуделя. Я узнал Рене, а потом и его хозяина, рыжего Яспера.
Яспер поздоровался со мной - он был какой-то развинченный, как большинство
педерастов.

- Что поделываешь, незнакомец? Давно не виделись.

Я получил свои покупки: салями, сыр и шоколадный крем в тонкой жестяной
формочке.

- Вот как? - заметил Яспер. - Продукты для позднего ужина.

Я молча смерил его взглядом. На его счастье, он не спросил, буду ли я
ужинать с приятельницей. Иначе я увенчал бы его рыжую шевелюру формочкой с
кремом - чем не корона!

Но он ничего не сказал, молча последовал за мной на улицу.

- Может, прогуляемся немного? - предложил он, стараясь шагать со мной в
ногу.

Я огляделся. На Второй авеню царило оживление. Был, очевидно, час
вечернего променада. Улица буквально кишела гомосексуалистами с пуделями и
без оных. А также с карликовыми таксами, причем многих владельцы несли под
мышкой. Атмосфера была празднич[253] ная. Молодые люди здоровались,
перебрасывались шутками, останавливались, когда собаки справляли свою нужду
у края тротуара, рассматривали друг друга, обменивались взглядами. Я
заметил, что вызываю всеобщее внимание. Яспер шел рядом со мной, кивая
знакомым с такой гордостью, словно я был его новым приобретением. И все
обсуждали мою скромную особу. Потеряв терпение, я круто повернул назад.

- Почему вы так торопитесь? - спросил Яспер.

- Каждое утро я хожу в церковь и причащаюсь. Мне надо подготовиться к
этому. До свидания.

На секунду Яспер потерял дар речи. Потом за моей спиной раздался громкий
смех. Этот смех неожиданно напомнил мне прощание с миссис Уимпер. Я
остановился у газетного киоска и купил "Джорнэл" и "Ньюс".

- Сегодня вечером они, по-моему, в полном сборе, - заметил Ник и сплюнул.

- Здесь всегда так?

- Каждый вечер. Парад звезд. Если это будет продолжаться, в Америке
снизится рождаемость

Я поднялся на лифте в квартиру Раташи С тех пор как она здесь жила, наши
отношении вступили в новую фазу. Раньше мы встречались от случая к случаю,
теперь я проводил у нее все вечера.

- Я должен принять ванну. У меня такое чувство, будто я испачкался с ног
до головы.

- Давай! Грех удерживать человека от мытья. Хочешь ароматическую соль?
Гвоздику фирмы "Мэри Чесс"?

- Лучше не надо! - Я подумал о Яспере и о том, что произойдет, если,
встретившись с ним, я буду благоухать гвоздикой.

- Каким образом ты так скоро вернулся?

- Я отвез миссис Уимпер домой. Силверс пригласил ее без моего ведома.

- И она так быстро отпустила тебя? Браво!

Я слегка приподнялся в теплой воде.

- Она не хотела меня отпускать. Но откуда ты знаешь, что вырваться от нее
нелегко?

Наташа рассмеялась.

- Это известно каждому. [254]

- Каждому? Кому именно?

- Каждому, кто с ней сталкивается. Она чувствует себя одинокой, не
интересуется мужчинами своего возраста, поглощает в большом количестве
коктейли "Мартини" и вполне безобидна. Бедный Роберт! А ты испугался?

Я схватил Наташу за подол пестрого, разрисованного вручную платья и
попытался втащить ее в воду. Но она закричала:

- Пусти! Платье не мое! Это модель!

Я отпустил ее.

- А что в таком случае наше? Квартира - не наша, платья - не наши,
драгоценности - не наши...

- Вот и прекрасно. Никакой ответственности! Это ведь то, о чем ты мечтал.
Правда?

- Сегодня у меня плохой день, - сказал я. - Сжалься надо мной!

Наташа встала.

- И ты еще собираешься осуждать меня за Элизу Уимпер. Ты со своим
пресловутым пактом.

- Каким пактом?

- О том, что мы не должны причинять друг другу боль. И о том, что мы
сошлись лишь для того, чтобы забыть старые романы. О Боже! Как ты мне все
это преподнес! И мы, дрожа как овцы после урагана, укрылись под сенью этой
ни к чему не обязывающей любвишки, укрылись, чтобы зализать раны, которые
нам нанесли другие.

Она заметалась по ванной. А я с удивлением смотрел на нее. Почему она
вдруг вспомнила все эти наполовину забытые дурацкие разговоры, с которых
всегда начинается сближение? Я был уверен, что не говорил всего этого - не
такой уж я дурак! Скорее она сама так думала... И, наверное, именно потому
она прибилась ко мне. В голове у меня промелькнуло множество мыслей; да, я
понимал, что отчасти она права, хотя и не хотел в этом признаться. Меня
удивляло только, что она все так ясно сознавала.

- Дай мне рюмку водки, - сказал я осторожно, решив перейти в наступление.
Когда у человека совесть не чиста, это самое верное средство. [255]

- Здорово мы друг друга обманули! Не так ли?

- По-моему, это обычная история, - сказал я, радуясь тому, что увидел
какой-то просвет.

- Не знаю. Я потом каждый раз все забываю.