молодую, - выше ничего нельзя было рассмотреть. Его передернуло от
отвращения; он ведь поддался и даже гордился этим - тем самым, чем Спайсер
и Сильвия забавлялись в "ланчии". Ох, наверное, так и следует, разок
попробуй каждого напитка и остановись на этом, если можешь, или сделай
вид, что остановился и больше не пробуешь.
в тебя втрескалась.
вида.
сделает все, что я скажу.
улыбки. Он спросил:
как будто радость жизни вернулась в смущенную душу - в пустое обиталище
вселились семь дьяволов, более страшных, чем тот, что прежде...
поисках надушенного матерчатого цветочка на проволоке. Но его нигде не
было видно.
беспокойством ждала его на площадке. - Пинки, мне нужно сказать тебе; -
начала она, - я не хотела расстраивать тебя... но должен же быть на свете
хоть один человек, кому мне не нужно врать... Это не мама приходила,
Пинки.
встревоженно-правдивые глаза, и он понял, что верит ей, как никому
другому; его неукротимая гордыня смирилась, он испытывал странное чувство
успокоения, как будто ему не нужно было ничего замышлять... хотя бы
некоторое время.
предостеречь.
обнять ее.
И сказала, что догадывается о тебе.
взглянув через ее плечо, он замер. На пороге комнаты лежал цветок. Он
обронил его, когда закрывал дверь, а потом... Он тут же начал
соображать... Она последовала за мной, конечно, увидела цветок и поняла,
что я знаю. Вот почему она призналась. Все то время, что он был с Дэллоу
внизу, она размышляла, как бы загладить свой промах. Чистая совесть...
слова эти заставили его рассмеяться. Чистая совесть шлюхи, вроде той, что
кроется в груди, которую выставляет Сильвия, - выхоленной для специального
пользования. Он опять рассмеялся; ужас этого мира, как нарыв, сдавил ему
горло.
Кто знает? Кто может знать? - подумал он. - И какое это, в конце концов,
имеет значение", - заключил он с каким-то печальным волнением. Дурак он
был; когда думал, что если она не лжет, тогда другое дело; он не может
позволить себе рисковать. Если она искренна и любит его, то все будет
гораздо проще, и только. Он повторял про себя: "Я не беспокоюсь. Мне
нечего беспокоиться. Я знаю, что делать. Даже если ей известно все, я
знаю, как поступить". Он пристально посмотрел на нее, затем обнял, сжал
рукой ее грудь.
своего мрачного плана. - Ты ведь не захочешь расстаться со мной?
Поверь, я все устрою, если дела будут совсем плохи... устрою так, что ни
тебе, ни мне не будет больно. Можешь мне поверить; - продолжал он
торопливо и непринужденно, а она смотрела на него таким взглядом, как
будто была напугана и одурачена, обещав слишком много и слишком поспешно.
- Я знаю, - продолжал он, - ты тоже хочешь... чтобы мы никогда не
расставались. То, что ты написала.
не обрекают на вечные муки. А мы все равно уже прокляты - так выходит
по-ихнему. Ну и потом, это на самый крайний случай... если она докопается
и до Спайсера.
Спайсера тоже?
что я был здесь... в доме... Но нам нечего волноваться, пока она не
докопалась.
видел, как он свалился, но мой адвокат...
Ведь никто же и подумать не посмеет, что он покрывает какое-нибудь
преступление. Адвокат.
игру опять некстати ворвался смешок. - Да он же честная душа... - Малыш
снова сжал ей грудь и добавил, ловко успокаивая ее: - Все это пустяки, нет
причин волноваться, пока она не докопается. Но, понимаешь, даже и тогда
есть еще такой выход. А может, она никогда и не докопается. Если нет,
тогда... - Его пальцы гладили ее со смутным желанием. - Мы так и будем
жить, правда? - Он попытался скрыть свое ужасное намерение за нежностью. -
Будем жить так, как начали.
этой женщине мысль, что со смертью Спайсера что-то неладно, к кому же она
еще пойдет, как не к Друитту? Она понимает, что Дэллоу ей не припугнуть, а
вот законник, да еще такой опытный, как Друитт, всегда сам побаивается
закона. Друитт напоминал человека, который держит в доме ручного львенка:
он никогда не может быть уверен, что львенок, выученный стольким штукам,
умеющий есть из его рук, в один прекрасный день внезапно не превратится в
хищника и не бросится на него, он может, например, порезать щеку во время
бритья, и лев почует запах крови.
Уходя, он приказал Дэллоу не спускать с девушки глаз на случай, если...
Сильнее прежнего он чувствовал, что его затягивает дальше и глубже, чем он
хотел. Он ощутил странное и жестокое удовлетворение. Ему было
действительно почти безразлично... Все решалось за него, а от него
требовалось только, не сопротивляясь, плыть по течению. Он знал, каков мог
быть конец, но это не пугало его - даже такой конец был легче жизни.
дороге, и весь дрожал от маневрирующих паровозов; на окнах и на медной
дощечке постоянно оседала сажа. Из окна подвала на Малыша подозрительно
посмотрела женщина с растрепанными волосами - ее злобное и раздраженное
лицо всегда следило оттуда за посетителями; ни один человек никогда-не
интересовался тем, кто она такая. Малыш был уверен, что это кухарка, но
теперь оказалось, что это и есть "супруга", уже двадцать пять лет
участвовавшая в игре. Дверь отворила незнакомая девушка с тусклой
болезненной кожей.
воскресенье.
уселся в комнате, где вдоль стен стояли стеллажи с делами; он знал, куда
идти. - Ну ступай. Скажи ему. Он, конечно, спит, так разбуди его.
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Афанасьев Роман