Чтение 51–й страницы книги ~Цена "Суассона"~

возможно, что Чанг и его экипаж были на стороне бандитов. Кажется, я
побледнел, потому что мой собеседник почти с сожалением взглянул на меня.

- Не пугайтесь, Дэн, я пошутил. Вы забыли, что я официально
зафрахтовал это судно, если оно пропадет, поднимется шум и, выражаясь
фигурально, море начнет гореть у меня под ногами. Чанг должен каждые
несколько часов выходить в эфир, сообщая о своем местонахождении, так было
оговорено. Я же показывал вам бумаги.

Действительно, я забыл об этом. Пункт был внесен в контракт по
требованию порта приписки ввиду сильной изношенности "Танахбала", без
этого судно вообще могли не выпустить в рейс. У меня немного отлегло от
сердца.

- Вас заберет катер?

- Нет, мы очень далеко от берега. Да вот, смотрите.

Он протянул руку, и взглянув в том направлении, я увидел на
северо-западе вертолет, четко вырисовывавшийся на фоне бледно-зеленого
неба.

На грузовой палубе "Танахбала" было слишком мало свободного места,
чтобы там могла сесть такая большая машина. Вертолет завис над спардеком,
с него сбросили трап.

- До свиданья, Дэн. Можете попрощаться с вашим другом.

Слова Скала прозвучали как-то особенно мрачно... Может быть, мне это
только показалось, и он не собирался нарушать свое обещание отпустить
Гришу живым и невредимым.

Я увидел своего напарника, который вышел на палубу в окружении
вооруженных автоматами бандитов. Когда я подошел к нему, он был немного
бледен, хотя спокоен, как всегда. Похоже, что он, подобно мне, провел
бессонную ночь.

- Пока, старик, не кашляй.

Мы обнялись, и он похлопал меня по спине.

- Скоро увидимся, Гриша. - Мне хотелось как-то ободрить его, дать
понять, что его освобождение включено в условия сделки.

- Вы хорошо поработали, Дэн. Вы и ваш друг. Я могу смотреть на вещи
объективно. Но чего вы добились? Освободили несколько десятков бездомных
щенков, временно разрушили нашу систему доставки... - Скал покачал
головой. - Через месяц, самое большее - через полтора я снова все
восстановлю, налажу новые связи и пути. И не пытайтесь опять встать у меня
на дороге - мое милосердие не безгранично. Вы уже простились? Прошу вас,
мистер Фэрфилд.

- После вас, сэр, вы здесь хозяин. - Гриша учтиво поклонился.

- Как вам угодно.

С той же сноровкой, с какой он поднимался на борт "Танахбала", Скал
вскарабкался по раскачивающейся лестнице и исчез в чреве вертолета. В
правой руке он держал мой кейс.

- Лезь, чего встал. - Охранник подтолкнул Гришу стволом автомата.
Мышцы мои напряглись, я исподтишка осмотрелся, в отчаянии ища какой-то
выход... Нет, не было ни малейшего шанса справиться с десятком вооруженных
бандитов, находившихся начеку. Скал рассчитал все точно, предусмотрел все
мои возможные ходы.

Мы еще раз обнялись, и мой друг полез наверх. Вслед за ним по
лестнице один за другим вскарабкались и все остальные сопровождавшие Скала
люди. Взревел мотор, винт вертолета завращался быстрее, ветер трепал мне
волосы, одежду, рвал флаг на мачте. Вот и все... Я отвернулся.

Когда я снова посмотрел налево, туда, где маленькой стрекозой таял
вертолет, за моей спиной осторожно кашлянул капитан Чанг.

- Понимаю, прощание с другом... Можно продолжать двигаться прежним
курсом, сэр?

- Почему вы спрашиваете?

- Мистер Скал велел выполнять все ваши распоряжения, и я подумал,
что, может быть, вы...

- Продолжайте идти в порт назначения, капитан.

- Слушаю, сэр. О Боже, что это?

Глаза у Чанга вылезли из орбит, рот округлился наподобие буквы "О".
Он глядел куда-то мне за спину, и вид у него был такой, как будто
почтенный капитан встретил морского змея. Я рывком обернулся.

На том месте, где только что находился вертолет, я увидел
багрово-черный клубок пламени. Через несколько секунд до нас донесся
глухой удар взрыва.

Неожиданный и звонкий

Женский голос в телефоне...

Н.Гумилев

В панике, торопливо, как будто этим что-то можно было поправить,
вернуть время назад, я сунул руку в карман, думая, что случайно нажал
кнопку радиовзрывателя. Маленькой коробочки там не было...

Я начал шарить по всем другим карманам, хотя твердо помнил, куда
положил ее, и никогда до сих пор не страдал рассеянностью. Излучатель
исчез бесследно.

В следующую минуту я понял, что произошло. Гриша... Он знал о том,
как я решил застраховаться от подвоха со стороны Скала, я показывал ему
свою самоделку. Когда мы прощались, он незаметно вытащил у меня из кармана
излучатель и как только вертолет удалился на достаточно большое
расстояние, так что взрыв не мог причинить вреда нашему судну, нажал
кнопку... "Пользуясь своим служебным положением", он разобрался-таки со
Скалом и его бандитами, пусть и ценою собственной жизни. Не знаю, сумел бы
я, окажись на его месте, поступить так же. Ответ на такой вопрос приходит
лишь в тот момент, когда кривить душой уже нельзя, даже перед самим собой.

Я постарался взять себя в руки. Капитан Чанг метался по мостику,
отдавая приказ повернуть к месту катастрофы, остановить судно, спустить
шлюпки. Что ж, он действовал, как и положено в таких случаях, я не стал
ему мешать, хотя и понимал, что все это пустая трата времени.

В течение часа шлюпки "Танахбала" прочесывали участок моря, над
которым, по нашим расчетам, произошел взрыв, но не нашли ничего, кроме
двух поролоновых подушек от сидений, обгоревших и изодранных. Потом шлюпки
снова подняли на борт, и мы продолжили свое плаванье. В дальнейшем оно
проходило без приключений.

В Москву я прилетел только к концу февраля. Моя докладная еще не
успела попасть в управление, поэтому, я старался не попадаться на глаза
начальству, чтобы не пришлось сочинять все сначала. К счастью, почта
запоздала всего на три дня. Я чуть-чуть подправил ее, добавил отчет о
гибели Гриши Ратманова, сообщил о благополучном спасении заложников и стал
дожидаться решения своей судьбы.

Но руководству, как это часто случалось за последнее время, было не
до меня. Я болтался без дела, посещал "кулуары", стараясь почувствовать
"веянье времени" и сориентироваться в обстановке. Я изучал сводки, пытаясь
оценить тяжесть удара, нанесенного мафии гибелью Скала.

Лишившись главаря, подпольная торговля детьми поутихла, боюсь, к
сожалению, лишь временно. Зато в некоторых центральных газетах прошла
серия статей, оправдывающих практику передачи детей с физическими и
психическими недостатками из детдомов на усыновление или удочерение за
границу. В сентиментально-сладких тонах описывалась роскошная жизнь прежде
несчастных питомцев наших нищих приютов и спецлечебниц, любовь к ним новых
родителей... Во всем этом было, конечно, много правды, но одновременно
чувствовалось - общественное мнение становится все хладнокровнее к судьбе
своего потомства. Кто-нибудь "подберет", спасет... Это настораживало.

Очередной политической сенсацией стало заявление российского
правительства о том, что отныне стратегические ракеты с ядерными
боеголовками, до сих пор направленные на Соединенные Штаты и их союзников,
будут перенацелены. Новые цели не указывались, и это создало атмосферу
некоторой растерянности в ближнем зарубежье. Все силы были брошены на
пропаганду, на создание миролюбивого "имиджа", этим занимались даже
далекие от вопросов идеологии сотрудники.

Наконец, нашлось дело и мне. Учитывая охлаждение между некоторыми
новорожденными независимыми государствами и Центром из-за дележа
оставшегося после распада Союза имущества, нужно было срочно укреплять
взаимопонимание и бывшие некогда братские узы.

Потеряв надежду на использование австралийского и новогвинейского
космодромов, обладатели ракет "Апогей" задумали приспособить в качестве
мобильной площадки для запуска один из недостроенных кораблей. Корпус его,
украшенный выведенным славянской вязью гордым именем, славным в истории
российского флота, воспетом в песнях, был уже готов и даже спущен на воду
в Южной верфи. Смелый этот замысел, сулил, однако, немало политических
осложнений с Турцией и США. Тем не менее, российские политики и ученые,
тем более руководящие круги ВПК, не хотели остаться в стороне и предложили
свою помощь для осуществления проекта. Словом, меня снова послали в Город.

Я чувствовал некоторую усталости и не прочь был взять "таймаут".
Уезжая из Москвы, я написал заявление с просьбой об отставке, но все еще
не мог решиться пустить его по инстанции. Действительно, множество проблем
возникало передо мной в случае удовлетворения рапорта - жилье, работа,
нормальное питание, наконец. В той удивительной смеси бардака,
сумасшедшего дома и воровской малины, в которую превратилась моя бывшая
Родина, трудно было найти себе место. Надежды еще раз обнаружить под
каким-нибудь деревом или камнем десять миллионов долларов почти не было...

Организовать частное сыскное бюро, наняться охранять коммерческие и