специалистов. Поэтому Андрей, почувствовав, что дело начинает "пахнуть
бертолетом", не стал дожидаться, пока история с переданной Судану
эскадрильей найдет подтверждение для советской разведки через другие
источники и Союз выставит Ливии миллионные штрафные санкции.
котором просил Илью "порешать" с референтом вопрос о его переводе из Бенгази
в Триполи - на столицу власть Исы не распространялась. Более того, поскольку
между двумя городами существовала старинная вражда, берущая начало в
родо-племенной розни, столичные чиновники часто поступали просто назло
бенгазийским - даже вопреки элементарной логике. Ну и опять-таки, находясь
поближе к большому советскому начальству, можно было себя чувствовать хоть
на капельку более уверенным и защищенным, чем в Бенгази, где с Аппаратом
Главного даже не было регулярной связи. Илья, умница, все быстро понял, с
Петровым переговорил и вскоре во время очередного телефонного разговора
заметил невзначай:
тебя возможности добыть три летных американских комбинезона, четыре
комплекта летней светлой формы и коробку "Рияди" <Рияди - спортсмен
(арабск.). Так называлась марка популярных в Ливии сигарет из хорошего
вирджинского табака. Коробка сигарет - около пятидесяти блоков по десять
пачек в каждом. Сигареты в Ливии продавались нормирование и были большим
дефицитом, однако в специальных магазинах (ханутах) на военных базах иногда
можно было по очень низкой цене урвать большую партию.>? Все понял,
Палестинец? В сентябре поедешь в отпуск - захвати с собой...
высока. - Спасибо... Только я теперь не Палестинец, меня тут по-другому
кличут - Журналистом.
организовал?
объясню...
вечерам кропал небольшие заметки о ливийских традициях, о быте и укладе, о
том, как проходят мусульманские свадьбы и похороны, и о разной другой
африканской экзотике. Однажды он набрался смелости и послал с оказией свои
опусы в ту самую ленинградскую "молодежку", в которую чуть было не пошел
просить работы перед самой командировкой. Надежда на то, что эти зарисовки
кого-нибудь там заинтересуют, была очень слабой, однако месяца через два,
когда Андрей уже и думать забыл об отправленных заметках, родители прислали
ему в письме вырезку из газеты с его статьей о ливийских свадьбах. Подписана
статья была псевдонимом Серегин - свою фамилию Обнорский поставить не
решился и, не долго думая, использовал девичью фамилию мамы... Увидев свои
строки напечатанными в настоящей газете, Обнорский чуть не свихнулся от
счастья и на радостях похвастался вырезкой перед парой хабиров, с которыми
поддерживал хорошие отношения. Хабиры, естественно, раззвонили эту новость
по всему советскому контингенту, где от скуки радовались любой новой
сплетне, даже самой незначительной. Небольшую заметку зачитали чуть ли не до
дыр, а Андрея начали величать в шутку не иначе как Журналистом.
догадливость Петрова, явно смекнувшего, что раз Андрею перевод в Триполи
понадобился позарез, то можно требовать много... Найдет, если приперло,
никуда не денется...
августовской ночью привиделся ему полузабытый аденский кошмар: мертвый
Назрулло, усеянный блестящими гильзами пятачок у Нади Дуббат, Кука,
стреляющий ему в голову... Сон повторялся, словно заезженная пластинка.
Андрей просыпался несколько раз, а под утро не выдержал, вышел из гостиницы
и окунулся в море, пытаясь унять теплой и невероятно чистой соленой водой
непонятно с чего расходившиеся нервы. Весь день он был подавлен и мрачен,
его терзало смутное предчувствие беды... На базе он наорал с утра на
Бубенцова с Колокольчиковым, досталось под горячую руку и Ашоту (ему вообще
ни за что), но, даже выпустив пар, Обнорский успокоиться не смог. Как на
грех, не было связи с "Майтигой" - даже с Ильей было не поговорить, душу
отвести...
ночи, Андрей все же дозвонился до "Майтиги", но поговорить с Ильей уже не
смог. Лейтенант Кирилл Выродин - переводчик, работавший в одной группе с
Ильей, - сообщил, запинаясь и путая слова, что Илья Новоселов сутки назад
покончил с собой - отравился газом из кухонного баллона, оставив
предсмертную записку... Обнорский, слушая Выродина, разом взмок и, не веря
своим ушам, заорал на него так, что находившиеся в кабинете старшего группы
хабиров даже вздрогнули:
как раз жена прилетела, а Илья уже мертвый... Капитана ему только-только
присвоили... Он последние дни ходил немного странный... Ладно, Андрей, ты
извини, пора разговор заканчивать, меня шеф дергает, я же теперь тут за
старшего кручусь... К вам сегодня транспорт пойдет, ваших
хабиров-отпускников захватит... Они все расскажут...
стену. Илья покончил с собой? Ерунда какая-то... Последний раз Андрей
говорил с ним неделю назад и никаких отклонений в речи Новоселова не
заметил. Может быть, только некоторая раздражительность... Что-то он такое
сказал про каких-то козлов... Андрей напрягся и вспомнил фразу дословно -
под конец их последнего разговора Обнорский спросил его: "Ты что, братишка,
вроде как не в настроении? Злой какой-то? Сперма к горлу подступила? Так у
тебя же Ирка на днях приезжает... Рашпиль-то есть? Пора уже ракушки с члена
стачивать". Илья рассмеялся старой шуточке насчет рашпиля и ракушек (иногда
к приезду супруги коллеги-холостяки даже вручали счастливцу рашпиль или
напильник в торжественной обстановке, сопровождая подарок грубоватыми, но
веселыми напутствиями) и ответил: "Да не в этом дело, с членом порядок...
Тут у нас несколько козлов такую хуйню отмочили, расскажу потом. Хоть стой -
хоть падай, хоть плачь - хоть смейся... В отпуск поедешь - поведаю"...
Триполи, постоянно кто-нибудь что-нибудь выкидывает этакое... И тревоги в
голосе Новоселова не было...
возвращавшихся из отпуска техников, но их рассказы ничего не прояснили -
мужики сказали только, что Илья действительно отравился в своей квартире,
оставив прощальное письмо, что весь советский контингент в Триполи,
естественно, на ушах и никто ничего не понимает... Из Джамахирии порой
отправляли в Союз покойников - то у кого-нибудь сердце жары не выдержит, то
несчастный случай на море. В 1988 году на границе с Чадом местные племена
вырезали целую ливийскую воинскую часть, там как раз находились в
командировке двое хабиров с переводчиком - их кончили вместе со всеми и
похоронили в братской могиле. Трупы смогли вырыть и переправить в Триполи
только через две недели, когда ребят уже было почти не опознать... Разное
случалось в Ливии, но вот самоубийств на памяти Обнорского не было...
самодельному вину - алкоголь ненадолго давал расслабление пошедшей совсем
вразнос нервной системе...
нового не узнал. Версия была одна: внезапное помутнение рассудка на почве
жары и переутомления; кое-кто, правда, предполагал, что дикий поступок Ильи
был как-то связан с его молодой женой - мол, ревновал он ее, то да се...
Обнорскому казалось, что и дома-то почти не был, когда подошла пора
возвращаться. Уезжая в Москву, Андрей долго смотрел, высунувшись из вагона
"красной стрелы", на оставшихся на перроне мать, отца и незаметно выросшего
братишку - увидит ли он их снова, вернется ли? Учитывая то, что он собирался
сделать в Триполи, на эти вопросы мог рискнуть ответить положительно только
Господь Бог, если он, конечно, не отвернулся еще от Обнорского
окончательно...
смог сосредоточиться и четко сформулировать самому себе задачу: в Триполи он
попытается разгадать тайну ухода из жизни Ильи Новоселова. Обнорский
почему-то был убежден, что ключи к разгадке нужно искать именно там, а не в
Союзе. Понимал он и то, что шансов на успех у него очень мало, практически
нет, но если есть хотя бы один - есть и надежда...
как ни странно, некий покой - весьма, впрочем, кратковременный. Совсем
некстати у него вдруг дико разболелась голова.
Андрей нажал кнопку вызова стюардессы, чтобы попросить стакан воды - запить
лекарство.
напомнила. Обнорский прищурил затуманенные болью и алкоголем глаза и
пригляделся - да, действительно, женщина в синей аэрофлотской униформе была
очень похожа на Лену, только чуть-чуть пополневшую. А вот волосы и посадка
головы - совсем как у нее... Странно, что при посадке в самолет он не
обратил на это никакого внимания, - впрочем, тогда ему было не до того:
похмельно-пьяного Обнорского едва доволок до таможни в Шереметьеве-2 Серега
Вихренко, переводчик из Триполи, прилетевший в отпуск в Москву четырьмя
неделями позже Андрея. Таможенники и пограничники, впрочем, не особо
удивились - и не такое видывали... Во фри-шопе перед посадкой Обнорский
успел еще купить бутылку французского вина и выхлебал ее прямо из горла на
глазах у каких-то совершенно обалдевших от такого шоу американцев.
Естественно, при посадке на борт "Ту-154" Андрею было уже не до стюардесс...
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Плотников Александр
Шилова Юлия