до вашего сведения? Нет, не приврал. И не утаил ничего - не страдает Татьяна
потаенной мужикофобией, не кромсает долгими зимними ночами трупы своих
невесть куда пропадающих хахалей тупой дедовской шашкой. Нету их, хахалей
так называемых. Все я рассказал вам так, как оно есть на самом деле. А
отчего так грустно? Да просто все наперекосяк пошло в казачьем войске с
некоторых пор. Раньше, до революции, скажем, бабы в станицах в расцвете сил
мерли как мухи от различных женских болячек, которые тутошние бурлаковы
лечить были неспособны по ряду объективных причин, и ощущался в них острый
дефицит (в бабах, естественно, а не в бурлаковых - этого добра всегда
хватало!). Во времена социалистического благоденствия, когда вырезанное под
корень казачество начало постепенно расправлять крылья, сохранялся примерный
паритет в количественном соотношении между полами.
противоположную той, что была до революции. Вот уже более пяти лет на этих
землях идет так называемая "мирная война", которая имеет реальную
перспективу в любой момент из латентной фазы перескочить в разряд
широкомасштабных боевых действий с применением всех наличествующих с обеих
сторон истребительных средств. Несмотря на сладкоречивые заверения наших
высокопоставленных политических оптимистов, эта война, по сути, перманентна,
поскольку причины и противоречия, ее породившие, имеют тупиковый характер.
Они неразрешимы.
в залах со сводчатыми потолками и разноцветным паркетом. А мы здесь, в ЗОНЕ,
поэтому давайте попроще. Гибнут казаки. Понемногу, постепенно, вроде бы
немасштабно, не обвально - а так, десятками, сотнями, ежемесячно, ежегодно,
эта долбаная латентная перманентная война уносит жизни мужиков из
приграничных станиц. Баб - навалом, мужиков - по пальцам можно пересчитать.
Те, что получше, давно заняты и охраняются сурово от каких бы то ни было
эротических посягательств. К тем, что на подходе по возрастному цензу,
очередь. Занимают до рассвета, на руке цифру пишут. "У тебя какой номер?
Шешнадцатый? Ну так и подь в конец, не засти тута! А то щас как дам!"...
ли от безысходности, то ли от постоянного стресса. Война, говорят, все
спишет. Я сам был на войне, знаю: после иной операции нет лекарства лучше,
чем два подряд стакана водки под бутерброд с салом. Но если война
перманентна по сути, есть реальная перспектива, что войско в конечном итоге
сопьется. Вон в Литовской мужики: как наступили на пробку под Новый год (а
меня, кстати, отняли у кабинетных тридцать первого декабря - сделали мне
новогодний подарок!), так до сих пор остановиться не могут. Рождественская
неделя, знаете ли. Вечно пьяная житуха.
неописуемой досадой говорит о своих односельчанах Татьяна. Даму понять
можно. Кому понравится с пьянчугами якшаться? И еще нюанс, из личных
наблюдений. Муж Татьяны, Илья, был по всем статьям хорош - судя по
фотографиям и воспоминаниям сыновей. Здоровенный красивый мужик, умница,
работяга, увлекался техникой, к спиртному был равнодушен. Хозяйство было -
не хуже атаманского, дом полная чаша, "Нива" - восьмилетка осталась - как
будто только что из автомагазина. После такого, согласитесь, трудно быстро
перестроиться и взять в дом какого-нибудь ханурика из числа свободных от уз
Гименея станичников. Вот и перебивается одна. Что поделать - война забирает
лучших, это не в наш просвещенный век придумано...
сарай перегорожен пополам жердями, в одной половине хранится сено, во второй
ютятся чуть более трех десятков хохлаток. Жирные, вальяжные и тож
разноцветные - как нос у Джохара. При моем появлении куры принимаются
оживленно кудахтать, видимо, ложно надеются, что я принес им чего-то
поклевать. А я ничего не принес - я тут по делам. Здоровенный петух Данила
понимает, что я пустой, и изо всех сил пытается просунуть свой мясистый
гребень в узкую щель между жердями в надежде ущипнуть меня за ногу.
сарая и приближаюсь к торчком стоящей лестнице, по которой можно
вскарабкаться на чердак. Вот тут у меня возникают проблемы. Так называемое
летошнее сено, хранимое в сеновале и поедаемое в первую очередь, уже
кончилось. На полу лежит толстый слой сенной трухи. Чтобы набрать эту труху
и оттащить коровам в ясли, мне нужен мешок. Где лежат мешки, я не знаю,
придется обращаться к Татьяне. А неохота. Зачем давать лишний повод для
нравоучительных наставлений? Подумает еще, что я шагу ступить без нее не
могу!
тюки прессованного сена. Это основной запас длительного хранения. Насколько
я успел разобраться в сельском хозяйстве, момент начала использования этого
запаса оттягивается как можно дольше, дабы ранней весной не остаться без
кормов да не поморить скотину голодом.
я еще. Однако задание настолько простое, что доложить хозяйке о
невозможности его выполнения мне просто стыдно. Всего-то делов -
вскарабкаться по лестнице наверх и надергать сена из первого подвернувшегося
под руку тюка.
Даниле, который внимательно следит за мной оранжевым глазом из-за загородки.
- Иди курами займись... - И начинаю штурмовать лестницу.
уписались бы со смеху. Не потому, что злыдни патологические и об
элементарном сострадании ближнему понятия не имеют. Просто лестница - один
из основных предметов рабочего инвентаря спецназа, без нее в нашем деле
никак. А посему и отношение к лестнице особое - трепетное, можно сказать.
Спортсменом можешь ты не быть, но стенолазом быть обязан. И я, как каждый
нормальный офицер спецназа, будучи в обычной физической форме, по любого
рода вертикальным лестницам летал как только что отпробовавший скипидара
таракан. А когда приспичит, то и вниз головой, без страховки.
пребываю. А посему первые пять перекладин одолел спустя две минуты, изрядно
вспотев и заполучив кровавые круги перед глазами. Бурлак, сволота, лживо
обещал, что если я не умру, то начну резко поправляться после седьмого
января. Я не умер, а сегодня уже девятое. Наврал, помощник смерти! Нембутал
тебе в простату, коновал хренов! Отдохнув с минуту, шепотом поругался,
задрал голову наверх - осталось каких-нибудь четыре перекладины, и вот он,
желанный чердак с тюками.
Ты Терминатор, ты Бэтмен - вперед! - И ухватился за следующую перекладину,
перенося вес тела с ноги на ногу.
моей руке, издевательски оскалившись свежими изломами двух ржавых гвоздей.
как и подобает настоящему Бэтмену, полетел. Только, увы, не вверх. Вскрикнул
громко - ударился задницей больно, хотя внизу был довольно толстый слой
сенной тр"ухи. Если бы не слой, вообще расшибся бы к чертовой матери. На
вскрик немедля отреагировало все скотство в радиусе слышимости: победно
выпятив грудь, гребешковый Данила мощно кукарекнул, забил крылами, скакнув
боком на жерди, хохлатки тревожно за-квохтали. Джохар во дворе досадливо
залаял с подвывом, за стенкой, в стайке, сопереживающе взвизгнул подсвинок
Зелимхан (к моему Ахсалтакову этот никакого отношения не имеет - его
прирежут на майские праздники в честь прежнего правителя Ичкерии) и принялся
моторно чесаться о доски, сотрясая стену.
лестницей и ощупывая себя на предмет определения целостности костей. - Чтоб
из вас в один присест консервы сделали!!!
выскочила, руки в пене - видимо, только стирать пристроилась. В одном
халатике, даже душегрея не накинула, ворвалась в сеновал, быстро оценила
ситуацию и тоже принялась ощупывать меня, причитая:
нету сена - меня позвать не мог?
заботливых женских рук. - Я солдат! Я мужик - не смей со мной как с рахитом!
Давай домой отведу.
от лестницы. - Мне здесь нравится - я тут жить теперь буду. - И,
прислонившись спиной к стене, демонстративно вставил соломину в рот,
скрестил руки на груди и отвернулся в сторону.
сенца коровам в ясли закинешь - я сейчас надергаю. - И, ловко вскарабкавшись
по лестнице, принялась потрошить тюк, сбрасывая сено на пол.
Елисейских полей не наблюдаю, как, впрочем, и Эйфелевой башни. А трусики
беленькие вижу. Шелковые. С кружевной оторочкой. О-о! Галлюцинирую, что ли?
Неожиданный переход болезни в очередную стадию, вызванный падением? Вывернул
голову, напрягая шею, устроился поудобнее, ущипнул себя за что-то. Нет,
трусики. И все, что прилагается к трусикам, - в мельчайших подробностях.
О-о!
поскакало галопом, нагнетая в частично атрофированную систему опасный огонь
вожделения. В горле пересохло, я нервно сглотнул хотел было зарычать, но
вспомнил - и чуть не расплакался от досады на свою временную ущербность.
подзадорить меня, принялась ворковать Татьяна, продолжая сноровисто драть
сено из тюка и швырять его вниз. - Вот я давеча книжку читала. Так там один
городской профессор - алкоголик, конечно; ну, от него жена ушла, за
алкоголизм и ничегонеделанье - за неделю грязью оброс, посуда заплесневела,
Курылев Олег
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Самойлова Елена