Позади кареты была привязана оседланная лошадь, к крыше приторочены сундуки.
Когда торговля с Тарабоном рухнула. Ной потерял все и теперь перебивался с
хлеба на воду, работая на подхвате, от случая к случаю у вдовы Теран. Кучера
кареты прежде тут не видывали - высокий морщинистый мужчина с длинными
белыми усами и с холодными надменными глазами, не встречали в Мардецине и
смуглого, с жестким лицом лакея в тарабонской шляпе. Тот неуклюже спрыгнул
на землю и открыл дверцу. Ошеломление сменилось шепотком, когда из
мастерской с узелками в руках быстрым шагом вышли две женщины. На одной
зеленое шелковое одеяние, на другой - платье из обычной синей шерсти, головы
обеих замотаны шарфами - на цвет волос не было и намека. В карету
незнакомки, можно сказать, почти впрыгнули.
кто эти чужаки, но, не успел еще лакей взобраться на козлы, как кучер
щелкнул длинным кнутом и крикнул, требуя очистить дорогу для леди. Имя ее
потерялось в шуме и суматохе. Чадам Света пришлось посторониться вместе с
прочим людом, а карета с грохотом унеслась галопом по пыльной улице в
сторону Амадорского тракта.
всяких сомнений, вместе со своей горничной, что-то купила у Ронде Макуры и
умчалась прочь, оставив с носом Детей Света. В последнее время в Мардецине
мало что происходило, и этот загадочный визит даст пищу сплетням на
несколько дней. Дети Света зло отряхивались, но в конце концов решили, что
доклад об инциденте выставит их в дурацком свете. Кроме того, их капитан
недолюбливает знать и, скорей всего, отправит их за каретой с требованием
вернуть ее. И чего ради? Долгая скачка по жаре, и за кем? За высокомерной
юной особой, отпрыском какого-нибудь благородного Дома! Если не удастся
предъявить того или иного обвинения - а эти аристократы такие скользкие
хитрецы! - кто окажется виноватым? Уж точно не капитан! Надеясь, что
известие об этаком унижении не дойдет до ненужных ушей. оба воина даже и не
подумали допросить Ронде Макуру.
Под округлой парусиновой покрышкой была уложена провизия для долгого
путешествия. Ронде Макура излечила Тэрина от лихорадки, что он подхватил
двадцать три зимы назад, но предстоящее путешествие радовало его. Пусть
ехать надо туда, где живут ведьмы, главное, подальше от сварливой женушки,
что пилит его по сто раз на дню, и от злобной тещи.
именно, однако Тэрин Лугай надеялся добраться до самого Тар Валона.
обнаружил, пока не взобрался по лестнице. В задней спальне на кроватях
лежали Ронде и Люци. Вытянувшись на постелях, они сонно сопели, полностью
одетые, хоть платья и были измяты, а ведь солнце стояло еще высоко. Сколько
он ни тряс женщин за плечи, ни одна не проснулась. Этого Лугай не понимал,
как и того, почему одно из покрывал разрезано на куски и связано в длинные
полосы или почему в комнате два пустых заварочных чайника, но всего одна
чашка, или почему на подушке Ронде лежит воронка. Но он всегда знал: в мире
есть многое, чего он не понимает. Возвращаясь к повозке, Лугай думал о
припасах, купленных на деньги Ронде, думал о жене и ее матери. Когда он
выводил лошадь со двора, в нем уже крепло намерение посмотреть, какая она из
себя, эта Алтара, и на что похожа Муранди.
Ронде Макура добрела до дома Эви Шендара и отправила голубя, привязав к его
лапке крохотную костяную трубочку. Птица устремилась на северо-восток -
прямиком к Тар Валону. Недолго подумав, Ронде набросала те же строчки на
другом узеньком кусочке тонкого пергамента и прикрепила записку к птице,
которую взяла из другой клетки. Этот голубь отправился на запад - ведь она
обещала отсылать дубликаты всех своих сообщений. В эти тяжелые времена
женщине приходится вертеться изо всех сил, да и никому не будет вреда - экая
важность, ее послание к Нарен-вин. Размышляя, удастся ли когда-нибудь
избавиться от привкуса корня вилочника во рту, она ни капельки не возражала,
чтобы намного хуже стало той, которая назвалась Найнив.
никакого внимания на то, чем занята Ронде. И как обычно, едва она ушла, он
вымыл руки и вошел в дом. Ронде, чтобы перо писало помягче, подложила под
полоски лист пергамента побольше. Повернув этот лист к свету, Эви разобрал
строчки, что писала Ронде. Вскоре в полет отправился третий голубь -
совершенно в другую сторону.
оставляла лицо Суан в тени. Суан пропустила Логайна вперед, и тот ввел
маленький отряд через Шиленские ворота в Лугард. Внушительные внешние стены
города требовали ремонта; как заметила Суан, в двух местах серый камень
осыпался и гребень стены оказался не выше обычной изгороди. Вплотную за Суан
ехали Мин и Лиане, обе уставшие от того темпа, каким Логайн несколько недель
гнал всех от Корийских Ключей. Ему хотелось быть главным, и чтобы убедить
его в этом, требовалось немного. Пусть говорит, когда им утром выступать,
когда и где останавливаться на ночь, пусть все деньги у него, даже пусть он
считает в порядке вещей, что они прислуживают ему за едой, которую они же и
готовят, - все это мало трогало Суан. Вообще-то, она даже жалела Логайна. Он
ни сном ни духом не ведал, какую роль она ему уготовила. Большая рыбка на
крючке - чтобы на живца поймать улов покрупнее, мрачно подумала Суан.
Роэдрана, но в Муранди лорды, бывало, приносили присягу на верность, а потом
отказывались платить подати, а то и поступали наперекор воле Роэдрана. Вот и
простой люд вел себя так же. Государством Муранди являлся только по названию
- и народ едва соблюдал требуемую от него лояльность королю или королеве. К
тому же трон иногда слишком часто переходил из одних рук в другие. Да еще
страх, что Андор или Иллиан могут завоевать Муранди, вынуждал жителей страны
сохранять какое ни есть, пусть и призрачное, единство.
было еще хуже, чем внешних бастионов: веками Лугард рос без всякого плана,
хаотически, как кому в голову взбредет, и не однажды город разделяли между
собой враждовавшие аристократы. Мостовыми город похвастаться не мог, многие
из широких улиц не были вымощены, но пыльными оказались все. Между
громыхающими купеческими фургонами сновали мужчины в шляпах с высокими
тульями и женщины в передниках поверх юбок, открывавших лодыжки; в дорожных
выбоинах играли ребятишки. Лугард жил торговлей - из Иллиана и из Эбу Дар,
из Гэалдана на запад и из Андора на север. Огромные площади были заставлены
фургонами, стоящими колесо к колесу, парусиновый верх многих опущен, над
бортами виднелись всевозможные грузы. Другие пустовали в ожидании погрузки.
Вдоль главных улиц выстроились гостиницы и постоялые дворы, конюшни и
загоны, их было чуть ли не больше серокаменных домов и лавок, подведенных
под черепичные крыши всех цветов - синего и красного, зеленого и пурпурного.
В воздухе висели пыль и гам, звон металла из кузниц, грохот и скрип
фургонов, ругань возчиков, громкий смех из таверн. Солнце, катящееся к
горизонту, превращало Лугард в подобие печи, а сухой воздух будто навсегда
позабыл о дожде.
зеленой крышей, которая называлась "Девятерная упряжка", Суан с облегчением
сползла с Белы и осторожно похлопала косматую кобылку по носу, опасаясь ее
зубов. Она склонялась к мнению, что ехать на спине животного - не самый
лучший способ путешествовать. Лодка всегда слушается руля; а мало ли что
взбредет в голову лошади. К тому же лодки не кусаются; правда, Бела тоже еще
не укусила, но ведь может!.. Хорошо хоть, давно минули те первые дни, когда
она, разбитая и одеревеневшая, едва могла вечером доковылять до лагеря, а
Лиане с Мин наверняка ухмылялись у нее за спиной. Суан все равно чувствовала
себя после дня в седле так, словно ее хорошенько отлупили, но теперь она
научилась скрывать свое состояние.
стариком в кожаном жилете на голое тело, Суан бочком приблизилась к Лиане.
она, - следующий часок попрактикуйся на Далине.
нескольких деревнях испытывала свои улыбки и взгляды, но Логайн смотрел на
нее равнодушно. Потом Лиане вздохнула и кивнула. Еще раз глубоко вздохнув,
она заскользила вперед своей ошеломляющей покачивающейся походкой, ведя в
поводу серую лошадь с выгнутой шеей и уже издали улыбаясь Логайну. Суан не
понимала, как вообще возможна такая гибкая походка: у Лиане некоторые кости
будто напрочь
Потом бегом в гостиницу и, пока я не вернусь, держись подальше от него и
Амаены.
что в той толпе и армия спрячется. И уж наверняка никто не заметит
отсутствия одной женщины. В глазах Мин появилось свойственное ей ослиное
упрямство, и она уже собралась открыть рот - несомненно, чтобы спросить, с
какой стати ей все это надо делать. Но Суан опередила девушку:
будешь, но и сапоги чистить.
и направилась по улице - как она надеялась, в верном направлении. Ей бы не
хотелось плутать по всему городу - по такой-то жаре и пылище.
Громыко Ольга
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Перумов Ник
Сертаков Виталий