заплакал.
мужчины могут спариваться здесь точно так же, как это делают женщины, но
она быстро успокоила себя. "Стремление к совместной жизни, инстинкт дома и
семьи несвойственен мужчинам, - подумала Цендри. - Они способны к дружбе,
долгой и крепкой, но это не любовь".
доме всего несколько лун и что Цендри удивительно напоминает ему мать.
Цендри не знала, как ей следует воспринимать такое признание, если это
комплимент, то он довольно необычен. Внезапно она вспомнила слова из
песни: "Лишь дважды я испытывал блаженство, и дважды меня прогоняли прочь.
В первый раз это было, когда моя мать извергла меня из своего чрева. Во
второй раз это было, когда меня изгнали из дома моей матери".
навсегда остается в сердце мужчины Изиды, и каждый контакт с женщиной
только усиливает боль о потерянном рае, о жизни в обществе женщин. И
каждая женщина кажется мужчине матерью", - размышляла Цендри. И
действительно, в обществе, где никто не мог сказать, кто его отец,
единственно почитаемым человеком остается мать. "Теперь понятно, почему
Миранда так удивилась, когда я спросила ее об отце будущего ребенка", -
подумала Цендри.
Значит, у них нет запретов на кровосмешение?"
ребенка. Юноша понемногу успокоился и сначала осторожно, затем все смелее
и смелее начал гладить грудь Цендри и покрывать ее поцелуями, в которых
совсем не было сыновней любви.
сбилась со счета, опустился рядом с ней, уже когда небо осветилось первым
лучом восходящего солнца. После он крепко и нежно поцеловал ее, положил
возле ног свой подарок и, взяв маску и копье, торопливо ушел.
костру подходили женщины, усаживались около него, обнимались и,
прижавшись, клали головы на плечи друг другу. Цендри почувствовала, как
Лаурина обняла ее, и внезапно ей захотелось плакать. Она посмотрела на
других женщин, они целовались, ласкали друг друга. Цендри поняла, что это
- часть ритуала, признание того, что, несмотря ни на что, самые глубокие и
нежные чувства женщина может испытать только к женщине.
с берега пустой. Моей дочери уже десять, мне так хочется понянчиться с
младенцем.
Бракосочетавшись, они с Далом решили повременить с детьми, и Дал
согласился на временную стерилизацию, чтобы избавить от этого Цендри, но
она тоже сделала себе стерилизацию, хотя Дал не одобрял ее решения. В
отличие от мужчин с Пионера, он не хотел подвергать Цендри процедуре,
которая считается в ее мире не очень почетной.
или нет, то вполне возможно, что Цендри и забеременела бы после такого
праздника. Таким образом, Дал, предоставив Цендри право самой решать,
стерилизоваться или нет, спас себя от возможного позора, поскольку
согласно брачному контракту Цендри не должна была рожать детей, зачатых не
от Дала. Расскажет ли Цендри ему когда-нибудь обо всем?
губы, она была еще оглушена странностью ритуала любви, не понимала, что ей
следует делать, радоваться или сокрушаться, но по мере того, как смелей и
жарче становились объятия и поцелуи Лаурины, сомнения Цендри уходили
куда-то в сторону. Напряжение и неуверенность исчезли, и Цендри страстно
ответила на ласки Лаурины. Она начала гладить ее, покрывать ее тело
нежными поцелуями. Странное чувство восторга и удовлетворения захлестнуло
ее, когда она услышала, как девушка стонет и вскрикивает от страсти.
он может простить ей связь с мужчиной, но не с женщиной. Ей было все
равно, что думает Дал. "Пошел он к черту! Почему меня должно заботить, что
обо мне подумает мужчина!" - пронеслась в ее мозгу последняя связная
мысль, и Цендри растворилась в очередном экстазе любви.
собирали разложенные подарки и, пряча их в складках накидок, отправлялись
по домам. Некоторое время Цендри удивленно смотрела на женщин, ошарашенная
происшедшим. Она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что была
участницей всего ритуала. Она встряхнула головой, пытаясь вспомнить
события.
десять. Через год или два она тоже будет ходить на праздник. Я не
понадоблюсь вам сегодня, ученая дама? - спросила Лаурина.
До завтра, Лаурина.
собрав подарки, поспешила за ними. Нагнав их, она посмотрела на их одежду,
затем оглядела свою накидку. Она была вся смята, кое-где на ней остался
песок и водоросли. Цендри было все равно, она хотела только одного -
побыстрее добраться до дома, принять ванну и лечь спать. Было еще довольно
рано, и ни на ступеньках дома, ни внизу, в зале, Цендри никого не
встретила. В одной из комнат она увидела Миранду, скрестив ноги та сидела
на полу в окружении нескольких детей и, часто макая кисточку в акварельные
краски, увлеченно разрисовывала стоящую перед ней перегородку маленькими
рыбками и цветами.
Цендри.
мучилась перед родами почти тридцать дней.
заметила недоумение Цендри.
нет детей. У Замилы тоже нет дочерей, - прибавила она и снова вздохнула. -
Акушерка очень разозлилась на меня, ей не удалось попасть на праздник. Она
даже не могла хорошенько выпить в ожидании родов. А видишь, все напрасно.
Ру тоже ходит угрюмый. - Она засмеялась. - У нас говорят "угрюмый, как
спутник наутро после праздника". Иди спать, Цендри, я для тебя сейчас не
лучшая компания.
глаза, измученное выражение серого лица.
покачала головой.
детской работой только потому, что она помогает хоть как-то скоротать
время.
коленях. Миранда шлепнула малыша, тяжело и неохотно, поднялась и пошла
менять ему штанишки.
измученной и опустошенной. Возбуждение и очарование прошедшей ночи
исчезли. Посмотрев на мирно спящего Дала, Цендри убрала подарки в сумку,
не рассматривая их. Когда-нибудь потом она их изучит, но уже как ученый.
Сейчас смотреть на них Цендри не хотелось, они слишком многое напоминали
ей. Задвинув сумку подальше, Цендри поняла, что она очень долго не сможет
взглянуть на подарки, возможно никогда.
ним. Она оглядела свою измятую и грязную накидку, тут же сняла ее и,
взглянув на свое тело, испачканное в песке и водорослях, пошла в ванную
комнату. Она встала под душ и начала отмываться. Через некоторое время
вошел Дал.
закрыла глаза и начала намыливать голову, но Дал не уходил. Он терпеливо
подождал, когда Цендри закончит мыться, и снова задал свой вопрос.
ней ночью. Она пожала плечами.
антропология, поэтому детальным рассказом я тебе докучать не буду. В общем
все было довольно необычно. Сначала мужчины копьями били рыбу, потом
женщины готовили ее и ели.
чуть не перекосило, когда он рассказывал о том, что там происходит.
Надеюсь, ты не принимала участия в ритуале оплодотворения?
Угрюмый, как спутник наутро после праздника, кажется?" Ей внезапно