цикличности его роста и разрушения. Еще старик Моррис говорил когда-то:
саморазряд. Похоже, что так оно и есть - каждые пятнадцать лет происходит
саморазряд гигантского аккумулятора, каковой представляет собою Дерево.
Раз в сорок пять лет, то есть в конце каждого третьего цикла, этот
саморазряд особенно грандиозен, он сопровождается сильным выбросом
тау-излучения, как было в прошлый раз. Странная избыточность...
способны потребить. Сошальский и его сторонники считают, что "жезлоносцы"
намеренно держат остальных аборигенов, основную массу населения, на
голодном энергетическом пайке - чтобы только-только хватало для работы,
для беспрерывной выделки блоков, - а излишки накопленной энергии
безжалостно сбрасывают в Пространство. Не исключено. Но - слишком уж
просто...
пользуясь походной аппаратурой, рассмотрел их и сфотографировал в
рентгеновских и инфракрасных лучах. Он был хорошо тренирован и умел
работать в экстремальных условиях. Здесь, однако, на Плутоне, Баркли
приходилось трудно, как нигде в других гиблых уголках Системы. И не только
в повышенной силе тяжести было дело - Баркли понимал, что огромное
напряжение вызвано _враждебностью_ этой планеты. Враждебность была в
угрожающем росте Дерева. Она таилась в огоньках, перебегающих по горному
склону, в сутулости и узкоглазости аборигенов, в нескончаемости их работы,
в длинных прыжках "жезлоносцев". Враждебность была разлита в угрюмом,
навеки застывшем пейзаже, не знавшем иных красок, кроме черной и серой.
Системы, где полагалось бы гореть спокойным зеленоватым светом очередному
газовому гиганту, на четыре пятых состоящему из метана и аммиака.
Наверное, надо было подняться выше, чтобы получить данные о тоннеле -
обрывается ли он тут или продолжается дальше под хребтом? Но уж очень
устал Баркли. Он тяжко дышал, по щекам неприятно текли струйки пота, и
ноги отказывались тащить вверх отяжелевшее тело. Он с усилием поднял руку
и взглянул на часы. Черт, время течет незаметно на этой клятой планете:
оказывается, он уже пятый час бредет с сейсмографом за спиной.
"жезлоносец" - остановился метрах в пяти, как бы поджидая Баркли и
выставив, как ружье, разрядник. Венчик волос вокруг лысой головы был у
этого аборигена седой, и бурая шерсть тоже отливала сединой.
бегаешь все? Зажился на свете, а? Только не надо меня пугать, я тут ничего
не трогал из вашего имущества..."
разрядника - обожженный, покрытый копотью набалдашник. Потом "жезлоносец"
длинным прыжком отскочил, дал дорогу. "Да нет, - подумал Баркли, медленно
волоча ноги, - с этими ребятишками, по макушку начиненными энергией,
столковаться невозможно".
задранный в зенит нос десантной лодки. А впереди Баркли увидел экран, по
которому плыли прекрасные земные пейзажи, и две фигуры в белых скафандрах
возле него. Второй - это, конечно, Грегори. Вон его вездеход с массивной
решетчатой башней-антенной. Наверное, он уже отправил на Землю
телерепортаж о тау-станции, успел побывать у Драммонда и теперь приехал
сюда, чтобы запечатлеть Великий Контакт. Предполагалось, что вчерашний
Единственный Зритель снова придет смотреть фильмы.
уже приходил тот зевака?
их много скопилось там, где идет разведка. Человек пятнадцать.
роботов?
замышляют.
кресло. Но уже минут через десять заставил себя подняться и выложил на
столик ленты, снятые с самописцев сейсмографа. Некоторое время он работал,
отмечая на карте новые данные. Тоннель на протяжении километра и двухсот
метров тянулся по прямой в направлении хребта - и вдруг оборвался. Дальше
запись отраженных сигналов показала на шестиметровой глубине выступ,
отличный от материала грунта. За выступом последовала широкая впадина, а
потом - опять такой же выступ. И снова впадина.
карандаш и, подперев лоб ладонью, задумался. Лоб был горячий и влажный.
"Что за дьявольщина, - подумал он, - никогда я так не уставал".
Грегори Станко. Слышал, как Короткое звал его обедать. Баркли помотал
головой и сказал, что не хочет есть.
перед собой таблетку на той же ладони и открытую банку с витаколом.
потом с помощью Грегори поднял его под мышки и повел к дивану, откинутому
от борта. Баркли хотел сказать про странные выступы и впадины,
обнаруженные сейсморазведкой у подножия хребта, но, улегшись на диван,
сразу провалился в черную яму сна.
поднятой руки перечеркнула наискось знак экспедиции на груди его
скафандра.
Что это значит?
вперед, пять назад. Его белобрысая голова упрямо торчала на крепкой
мускулистой шее из горла скафандра, - так уж ему, Баркли, показалось, что
вид у нее упрямый.
конечностями. Драммонд не прав, когда называет так аборигенов.
что Баркли вскочил на ноги и поспешил к столику с картой и лентами
самописца. Да, было похоже, что тут, у подножия хребта...
иллюминатор и увидел: перед мерцающим экраном стоял абориген с разрядником
в руке. Ага, заявился все-таки Единственный Зритель...
будто чужие. Пройдя через шлюз, Баркли вышел из вездехода как раз в тот
момент, когда Коротков подступил к любознательному "жезлоносцу", знаками
приглашая к общению. На чистом листе большого блокнота Коротков быстро
нарисовал две фигуры - аборигена и человека в скафандре, пожимающих друг
другу руки. Было непонятно, смотрит ли "жезлоносец" на рисунок или на
экран, - в узких прорезях его глаз черные зрачки казались неживыми.
Странно застывшим выглядело это плоское лицо без рта, без подбородка.
Только вздрагивали, будто принюхиваясь, широкие ноздри.
следующем блокнотном листе Коротков нарисовал в середине кружок и указал
на Солнце - яркую звезду на черном небе, пылавшую невысоко над горизонтом.
Потом разместил на орбитах девять кружков поменьше, ткнул пальцем в третий
кружок и указал на себя, упер палец в девятый, последний кружок, и указал
на своего мохнатого "собеседника". И опять было непонятно, смотрел ли тот
на рисунок и следил ли за жестами Короткова. Снова и снова Коротков
пытался привлечь внимание аборигена к своему чертежику, и вид у него был
как у добросовестного учителя, добивающегося правильного ответа от
туповатого ученика.
близко и сунул блокнот прямо под нос аборигену, тот, раздувая ноздри,
отступил, отпрыгнул на несколько шагов. И тут прилетели еще трое
"жезлоносцев" - в одном из них Баркли узнал давешнего седоватого
"старичка", - и было похоже, что они, тесно встав вокруг Единственного
Зрителя, совещаются... или препираются? Потом все разом ускакали в разные
стороны.
ноги плохо держат его. - Послушайте... Я, кажется, обнаружил там, у
хребта, их город... погребенный город...
Баркли покойно лежал на койке, закрыв глаза и выставив поверх простыни
черный веник бороды. Коротков сочувственно посматривал на его бледное
лицо. Когда, закончив анализы, он вытер марлевой салфеткой влажный от пота
лоб Баркли, американец открыл глаза и сказал: